Ошибка Марии Стюарт

После того как посетители тихо разошлись по своим делам, Дарнли задул свечу и лег в постель. Его сердце стучало так, как будто он только что пробежал целую милю.

Скоро это случится.

Он был так взволнован, что дрожал от предвкушения.

В какой-то момент он задумался, не стоит ли сделать именно то, в чем он убедил этих глупцов: взорвать королеву и спастись самому.

Но нет. Если бы он совершил чудесное и своевременное спасение, то все бы поняли, что это дело его рук, и рано или поздно затравили бы его. Лучше умереть так, от своей руки и в то время, которое ты назначил сам. Вместе с ней.

Его бросило в пот. Он представил силу взрыва, увидел, как его выбрасывает из кровати и его тело исчезает в слепящей вспышке.

Это будет огненная смерть, но такая же далекая от медленной и ужасной смерти у столба на костре, как пламенный арабский жеребец, привыкший к стремительной скачке, далек от старого ковыляющего осла. Один являлся чудом природы, внушавшим благоговение своей мощью, а другой – жалким и немощным существом.

Огненная смерть. Этот способ казался подходящим для казни супруги, изменившей своему мужу, даже предписанным законом. А она была изменницей. Последние сомнения исчезли сегодня днем, когда он заметил, как она смотрит на Босуэлла. Этот взгляд нельзя было спутать ни с чем.

Что касалось собственной смерти, он испытывал странное, почти эротическое удовольствие, планируя ее и зная о том, что она произойдет именно так, как он хочет. Он чувствовал себя богом. Возможно, Бог предначертал ему умереть от сифилиса или погибнуть от руки лордов, как это случилось с Риччио, но он перехитрил Всевышнего. Он не согласится стать ослом по воле Господа, но оседлает арабского скакуна и встретит славный конец.

Шестого февраля некий эдинбургский торговец взял у сэра Джеймса Бальфура шестьдесят фунтов серебром за огромное количество пороха. Ему сказали, что порох нужен для королевского арсенала, и, строго говоря, это было правдой. Позднее в тот же день братья Бальфуры и Стэнден доставили порох в Кирк-о-Филд, но его оказалось так много, что до наступления темноты в подвал дома Роберта удалось перенести лишь половину мешков. Ночью они начали рыть тоннель, но к утру смогли довести дело только до половины.

Утром они отправились за новым грузом пороха, но у торговца кончились запасы. По его словам, очередная поставка предполагалась в субботу.

После того как королева удалилась в свои покои в пятницу вечером, им пришлось сообщить Дарнли, что еще не все готово. Он встретил эту новость градом проклятий.

– Дело оказалось более трудным, чем мы ожидали, – сказал Джеймс. – Но к вечеру субботы…

– Черт побери вашу лживую душу, гори она в аду! – бушевал Дарнли.

Несмотря на усталость, Джеймс Бальфур почувствовал, как в нем закипает гнев. Они трудились уже полтора дня, не смыкая глаз. Внезапно он усомнился в награде, обещанной Дарнли. Король не оценил их усилия и остался равнодушным к риску, на который они пошли ради него. Неудивительно, что все ненавидели его.

– Сэр, мы будем стараться изо всех сил и доведем дело до конца, как и обещали, – заверил он. – Один-два дня – небольшая задержка.

– Ты не понимаешь, тупая обезьяна! Сегодня последняя ночь, когда королева остается здесь! Мое лечение закончено! Я выздоровел, и завтра мы должны переехать в Холируд, – язвительно добавил он.

– Тогда изобразите рецидив, – не менее язвительно предложил Джеймс. – Вам будет нетрудно это сделать, чтобы остаться здесь до понедельника.

– В воскресенье королева отправится на свадьбу в Холируд. Вечером там будет бал…

– Ерунда. Вы можете настоять на том, чтобы она вернулась в Кирк-о-Филд после бала. В конце концов, ее жизнь зависит от этого, – Джеймс скрипуче рассмеялся, довольный своей остротой.

– Это вы во всем виноваты… – снова завел Дарнли.

Джеймс Бальфур невозмутимо стоял, пока Дарнли осыпал его всеми оскорблениями, которым он научился в Англии, Франции и Шотландии. Ругань словно отскакивала от его губ: Бальфур уже давно привык к подобным вещам. Он даже улыбался глупому мальчишке, мелющему языком и совершенно не понимавшему, что иллюзорная сила слов не может сравниться с силой подлинного знания.

Несомненно, Шотландия будет более благодарна сэру Бальфуру за его усилия. Шотландия устала от Дарнли.

Он продолжал улыбаться до тех пор, пока Дарнли не выдохся.

* * *

Босуэлл положил ноги на табурет в своих апартаментах в Холируде, чтобы согреться у камина. Ему нравилась комната: она была расположена на южной стороне и выходила на дворцовый сад и парк, тянувшийся к Трону Артура. Ему также нравился высокий статус, который подразумевали эти апартаменты.

Теперь у него появилось немного свободного времени. Он собирался почитать «Стратагемы и военные хитрости» Секста Юлия Фронтина и углубиться в тонкости военных кампаний Древнего Рима. Как сильно они отличались от кавалерийских атак в Приграничье!

«Каково бы мне пришлось в те времена? – думал он. – Маршировать в строю и формировать тестудо – черепаший панцирь из щитов под вражеским огнем…»

В дверь тихо постучали.

Босуэллу самому пришлось открыть посетителю – Парис обходил городские лавки в поисках костюма для хозяина, который остался в одиночестве.

Джеймс Бальфур стоял на пороге с выжидающей улыбкой.

– Можно? – спросил он и вошел в комнату, не дожидаясь ответа.

– Судя по всему, да, – сказал Босуэлл. Он сразу же почувствовал, что это не обычный визит: Бальфур выглядел странно возбужденным. – Итак, в чем дело?

Бальфур снял плащ и перчатки и небрежно бросил их на столик, где лежала военная книга Босуэлла.

– У меня есть сведения, которые могут оказаться чрезвычайно ценными для вас, – торжественно произнес он.

– Вот как? – Босуэлл нацепил маску равнодушия, но он уже понимал, что речь пойдет о той недостающей части заговора Дарнли, которую он искал. Бальфур пронюхал о ней и, как настоящий паразит, которым и являлся на самом деле, намертво присосался к ней. – Что скажете насчет сотни фунтов?

Бальфур рассмеялся:

– Смехотворно мало. Где ваша знаменитая рыцарственность? Разве вы так низко цените жизнь королевы? Что ж, найдутся другие покупатели, которые заплатят побольше.

Он сделал намеренно фальшивое движение к своему плащу. Босуэлл схватил его за руку с такой силой, что мелкие кости его запястья опасно хрустнули.

– Говорите! – выдохнул он.

– Сначала отпустите мою руку.

Босуэлл отпустил его:

– Тогда назовите цену. Я не торговка рыбой, чтобы точить лясы с вами.

– И не солдат удачи? – Бальфур потряс рукой. Внезапно он с подозрением взглянул на Босуэлла: – А вам-то что за дело?

– Я всегда был верен короне, – ровным голосом ответил Босуэлл. – Теперь назовите вашу цену и скажите, что у вас есть.

– Тысяча фунтов, – объявил Бальфур. – Во французских кронах, чтобы не раскрывать источник денег.

– Договорились, – он достанет деньги.

– Могу я получить вашу подпись? – Бальфур извлек лист бумаги, оформленный как долговая расписка, и Босуэлл быстро поставил свою подпись.