Ошибка опального генерала

– Разрешите представиться, главный магический эскулап армии генерала ратана Кьяртана Ноуна – Мориэль Ноун, – только тогда я на несколько секунд замерла, чтобы разглядеть незнакомца. Что тут скажешь, почти все молодые ратаны хороши собой, как на подбор. Красивые черты аристократического лица и крепкое тело, выдающиеся мышцы которого не способна скрыть даже плотная ткань мундира. Не знала, что у некоторых представителей вражеской расы тоже имеется целительский дар. И только потом до меня дошло, что имя Кьяртан знакомо, а фамилия у Мориэля с ним одна. Кьяртан! Тот самый генерал, внучку которого убил Тальхур! Тот самый, который приказал Ладрейну лишить чести Мадлен, а опорочил меня. Мысли в голове поскакали галопом, связываясь в одну историю прошлого.

– Вы разбили лагерь Тальхура? Это вы нас спасли? – вспомнила крики и всполохи огня за пределами пыточной палатки.

– Да. Мы получили весть от Ёрунда о расположении вражеского лагеря. Повезло, что находились рядом с отрядом генерала Ладрейна, которого, по сведениям разведки, взяли в плен. Долина полностью под нашим контролем. Нет поводов для волнения, – доложил он ровным тоном и одарил меня в конце улыбкой. – Приятного аппетита, – указал на остатки еды в тарелках.

Я вновь набросилась на пищу, переваривая не только ее, но и полученные сведения. Так вот откуда Старк появился в палатке! Они разгромили лагерь двумя отрядами. Сильно! Ничего не скажешь. Потому и не удивительно, что мы проигрываем войну. Ратаны лучше организованы, как ни крути. Не думала, что когда-нибудь допущу такую мысль, но лучше бы ингхи просто сдались и закончили этот кошмар, а там будь что будет!

– Что с генералом Ладрейном? – старалась я не выдать дикого волнения дрожащим тоном, но не получилось. Мориэль указал на высокую ширму и благосклонно кивнул.

– Он потерял много крови, но состояние стабильное. Раны заживают. Под действием сонного отвара проспит еще сутки. Не стоит волноваться, Сиора. Мне принести добавки? – посмотрел он на опустевший поднос.

– Нет, спасибо, – отставила я его в сторону и тяжело вздохнула. – Можно мне поговорить с вами наедине? – окинула взглядом девушек, которые не спали, и вытерла руки салфеткой.

– Сейчас не стоит много двигаться. Надо набраться сил, – присел он со мной рядом и добавил шепотом: – я слушаю.

Я решила не терять времени и шепнула ему в ответ:

– Что вы знаете о болезни агалт? – от одного этого названия сердце в тревоге зашлось в груди. Я вцепилась взглядом в ясные глаза эскулапа, ожидая какого угодно ответа.

– Редкое заболевание. Я с ним уже сталкивался, но стадия была такой запущенной, что помочь я уже не смог. С точностью могу сказать, что у Ладрейна агалт, – опустил он опечаленный взгляд. – Методы лечения толком не изучены. Опухоль может быстро прогрессировать. Обещаю, я сделаю все, чтобы ему помочь, но гарантий не даю. А сейчас настаиваю на том, чтобы ты не думала о плохом и берегла свое ментальное и физическое здоровье, если хочешь сохранить ребенка.

– Какого ребенка? – утопая в мрачных мыслях о болезни генерала, не сразу сообразила, что ратан имеет в виду.

– Ты беременна, – сообщил будничным тоном, а у меня дар речи отнялся. Вспомнилось предсказание ингхи. Я четко увидела в воске колыбель, но не думала, что узнаю о беременности вот так. К такому невозможно подготовиться. Потому и застыла гипсовой статуей. До чего же странно сложилась судьба! Я убила союзника нашей армии в лице Тальхура, влюбилась во врага, фактически перешла на сторону ратанов, предав родину, а теперь сижу в шатре беременная, когда отец моего ребенка медленно умирает за ширмой от страшной болезни. Безумие какое-то! Я натурально растерялась, не понимая, как жить дальше. – Береги себя, Сиора. О твоем подвиге уже слагают легенды. Теперь ты под покровительством моего дяди Кьяртана. Бояться нечего. Ты в полной безопасности. А еще, если обещаешь сейчас лечь поспать, тебя ждет приятная встреча, – похлопал он меня по плечу, игриво подмигнул и поднялся с постели.

– Встреча?

– Да. Кое-кто уже давно ее ждет.

– Хорошо, – пообещала, даже не представляя, кто там меня ждет.

Лекарь начал подходить к другим девушкам, справляясь об их здоровье, а я легла на спину и закрыла глаза. Вспомнила тревожный сон и сердце пропустило удар!

Глава 37

СИОРА

Не думала, что смогу быстро уснуть, как обещала Мориэлю, но вышло все наоборот. Похоже, травяной чай так подействовал. А самое приятное, что в забытье я провалилась полностью. Мне не снились тревожные сны. Меня просто не стало на долгие часы. А когда плавно вышла из сна, чувствовала себя отлично, не считая снова накатившей волны голода. Организм требовал мяса, да пожирнее и побольше! И теперь я знала, с чем это связано. Невольно прижала ладонь к животу и улыбнулась. У меня будет ребенок. Это настоящее счастье! Я уже всей душой любила это крохотное чудо. Наконец, осознала, что сейчас его здоровье важнее всего. Поэтому осторожно встала с кровати и огляделась. Лекаря не было рядом. Зато ширма манила поскорее оказаться на другой ее стороне. Мне как воздух сейчас необходимо увидеть Ладрейна. Увидеть и сообщить важную новость. Он должен знать, что у него скоро будет ребенок. Главное, о болезни не говорить. Я знаю, что такое смотреть в глаза тому, кто осознает, что неизбежно умирает. Это слишком больно.

Набравшись моральных сил, перешла на мужскую сторону шатра и отыскала глазами койку Рейна. Подошла к изголовью и опустилась на край постели. Прижала руку ко рту, чтобы не застонать от страшного вида его избитого лица. Другой ладонью дотронулась до горячего лба спящего ратана. Весь перемотан бинтами, кожа бледная, израненная. О боги! Что они с ним делали, пока я сидела на допросе у ветреника?

– Рейни, – шепнула и погладила его по волосам. – Я рядом, – совсем сентиментальной стала, даже не сразу заметила, как слезы по щекам покатились. – Все будет хорошо, – шепнула и поцеловала его в плечо.

Не хотелось уходить. Так бы и сидела рядом со своим генералом, но мне обещали встречу. И я догадывалась, кого увижу, хотя и были сомнения. Поднялась на ноги и медленно пошла к выходу из шатра.

Снаружи вовсю светило солнце и тут же подпекло макушку. Я сложила ладонь козырьком, чтобы разглядеть лагерь. Удивилась, насколько много военных сновало вокруг. Все сплошь по форме огненной армии. Самого Кьяртана я никогда в глаза не видела, но узнала его сразу.

Генерал восседал за столом под навесом и замер, когда я появилась в поле его видения. Его мундир был увешан золотыми наградами, а вокруг мужчины непробиваемой стеной застыли вооруженные воины, в одном из которых я узнала брата.

Трудно описать, какие чувства обрушились на меня потоком! В моем сне он был так же статен и красив с копной вьющихся каштановых волос. Одет полностью по форме солдата ратановской армии. О! Как же на отца похож! Одно лицо!

У меня ноги стали ватными и к земле приросли, а ведь безумно хотелось сорваться с места и подбежать к нему. Я стояла и не понимала, что со мной творится. Сумела лишь рукой махнуть, когда он с разрешения главнокомандующего направился в мою сторону. Прижала ладони к груди, не веря собственным глазам.

Вот он! Мой дорогой Син! Мой единственный братишка, которого забрала сука-война! Живой! Красивый! Здоровый!

Я даже не поняла, как вдруг оказалась в тесных родных объятиях. Вдохнула его запах и разрыдалась в голос, не в силах остановиться.

– Син, Син… – повторяла на надрыве, вцепившись в его спину, зарываясь в его волосы лицом.

– Сестренка моя, красавица. Как же я тебя искал, – проговорил он, а меня еще больше эмоции захлестнули. Уже умывалась слезами.

– К-ак? Как так? – обрывались слова, голос неимоверно дрожал.

– Я сдался ратанам в первом же бою. Наши кинули нас в поле на растерзание врагу. Присягнул на верность Кьяртану и выжил. Когда узнал, что ты в отряде Ладрейна, обрадовался. Осталось отца найти и…

– Он погиб, – прошептала я и оторвалась от брата, чтобы заглянуть в его сверкающие серые глаза. – Я похоронила его в Долине Скорби, – так тяжело мне еще слова не давались. В глазах брата потухла надежда, и заискрились слезы. Он снова прижал меня до хруста костей к себе и замотал головой.

– Ничего, маленькая, мы справимся, – попытался он убедить в этом больше себя. Это я давно смирилась со смертью отца, а Син жил надеждой, которую я за секунду разрушила.