Ошибка опального генерала

Я снова отхлебнул настойки, но на этот раз она уже не казалась такой горькой. Зря я на птицу тогда грешил. Не виновата она. Беда засела в моей голове.

И почему я сейчас думал о проклятой птице? Похоже, с ума я сойду раньше, чем помру.

– Позови, пожалуйста, Сиору, – попросил я Кьяртана об одолжении, решив, что затягивать с важным разговором нет никакого смысла.

Он встал с кресла, обошел стол и легонько похлопал меня по спине.

– Я приму любое ваше решение, учитывай это.

– Спасибо, – ответил еле слышно и опять потянулся к фляжке.

Ждать ингху пришлось недолго. Она ворвалась в палатку, как ошпаренная. Залюбовался ею. Красивая такая в красном ратановском платье! Волосы божественные легкими волнами спускались до самого пояса. И глаза эти огромные из стали вылитые. Жаль, что в них застыли слезы, а алые губки дрожали. Меньше всего на свете мне хотелось расстроить ее до слез.

Она подошла ко мне и опустилась на колени, посмотрела снизу вверх прямо в глаза и коснулась руки. Наши пальцы переплелись, и сердце застучало в груди, как оглашенное.

– Ты все знаешь? – зашептала и приложила ладонь к своему животу.

– Да, – я коснулся ее щеки, по которой покатилась слеза. – Надо решить, что делать, – до чего тяжело давалось каждое слово! Болью отражалось в груди. – В первую очередь подумать о ребенке.

Она кивнула и перебралась мне на колени. Обнял ее, прижал к себе крепко-крепко, и втянул носом аромат каштановых волос. Там, за гранью бытия, мне будет не хватать этого чарующего запаха. Там я буду заживо гореть в пучине огненной за грехи прошлого. А в первую очередь за то, что Сиору обидел. Настало время искреннего раскаяния.

– Прости меня, пожалуйста, за всё, – подкатил к горлу ком и глаза намокли. Меня с самого детства учили, что воин не имеет право на слабость в виде слез, но это говорили те, кто у края бездны не стоял. Сейчас же слова лились из души. – Мне так жаль, что поступил с тобой, как мудак. И вел себя отвратительно. Всегда помни, милая, что я люблю тебя больше жизни. Расскажи нашему малышу, что папа его очень любит и наблюдает за ним с небес.

Сиора всхлипнула и замотала головой, заключила мое лицо в ладони, а я почти не видел черт ее прелестного лица из-за проклятых рек слез.

– Нет, нет, нет, – зашептала одними губами. – Ты ему сам все скажешь. Тебя вылечат. Ты не умрешь. Что мне сделать? Скажи! Я отправлюсь за тобой на край света! Кьяртан сказал, что в Ратане есть опытный лекарь. Он обязательно поможет. Хочешь, прямо сейчас поедем? Вместе! Я никогда тебя не оставлю! Слышишь?! Буду рядом до конца! – она даже представить не могла, каким бальзамом на мою израненную душу пролились эти слова. Какая она замечательная! Добрее девушки не встретишь. После всего того дерьма, в которое я ее окунул, нашла в себе силы самоотверженно идти следом за умирающим. Не побоялась вновь столкнуться так близко со страшной медленной смертью.

– Есть условие, – Сиора напряглась, а я набрал полную воздуха грудь, чтобы выпалить: – выходи за меня замуж, – кажется, мы одновременно перестали дышать. Она молча смотрела на меня растерянным взглядом. – У меня свое поместье в столице и сбережения. Возьмешь мой титул и получишь наследство после моей смерти. Кьяртан во всем поможет и будет оберегать вас с малышом. Эта формальность поможет тебе закрепиться в Ратане и больше никогда не видеть войны. Согласишься? – с надеждой заглянул в серые глаза.

Она вздохнула и нахмурилась, а потом рассмеялась сквозь слезы.

– Ну, кто так предложение делает? – прильнула щекой к моей щеке. – Я на брак по расчету не пойду. Мне по любви надо, – шепнула и коснулась мягкими губами моей шеи.

– Поверь, это по огромной любви, – обвил рукой ее затылок рукой и поцеловал в сочные губки.

– Тогда согласна, но у меня есть условие, – выдохнула мне в губы. – Хочу пышную свадьбу в Ратане.

Я рассмеялся и от сердца отлегло.

– Милая, у нас будет самая шикарная свадьба во всей империи!

Глава 39

СИОРА

Весь следующий день после того, как сообщили Кьяртану о запланированном браке, мы готовились к отъезду. В Ратан дорога долгая и тернистая. По пути могут и враги напасть. Поэтому для нас выделили сопровождающих, в числе которых был Синуш. Брат получил временный отпуск, чтобы смог поприсутствовать на моей свадьбе, а потом вернуться на фронт. Ёрунд так же составит нам компанию, а вот от сопровождения Старкада отказался сам Ладрейн, чему я безумно обрадовалась. Слишком рьяно друг опального генерала рвался с нами в путь. Надо было видеть его искривленное злобой лицо, когда ему было отказано в просьбе. Я старалась держаться от него как можно подальше, избегала взглядов и разговоров. Много времени проводила рядом с Ладрейном и братом, но в ночь перед отъездом Старк нашел меня в конюшне. Он подкрался так тихо, что я заметила его слишком поздно.

– Сиора, – чувственно выдохнул мое имя и зажал в углу грубо сколоченной из досок постройки, что служила амбаром для военного лагеря. Было темно и тихо. Закричи я сейчас во все горло – весь лагерь сбежится. Ладрейн услышит в первую очередь, ведь он ждет меня в соседней палатке. – Не совершай ошибок. Он уже почти труп. Некому будет тебя защитить на чужбине. Думаешь, там ратаны примут тебя за свою? Заклюют и ребенку твоему жизни не дадут. Нельзя туда ехать до окончания войны. Давай вместе сбежим в Илорин? – не унимался он. Никак понять не мог, что правят мной чувства, а не расчет. Может, Старк прав, может, так и будет, как он пророчит, но мне плевать. Я хочу быть рядом с Рейни до конца.

– Пожалуйста, прошу тебя, – прошептала ему в лицо, находясь в опасной близости от мужских губ. А он уже шарил ладонями по моей спине, жадно ощупывая через ткань платья. Дрожал весь от нетерпения, тяжело дышал. – Пойми, я люблю его. Мне больше никто не нужен.

– Любишь? – усмехнулся и стиснул мою талию до боли, прижался к моему бедру рвущимся из штанов каменным орудием. Я в страхе застыла, стараясь совсем не двигаться, чтобы не раззадоривать его пыл сопротивлением. – Он тебя изнасиловал. Взял в плен. Издевался…

Я накрыла его губы ладонью, чтобы остановить поток неприятных слов. Знаю я, на что он сейчас начнет давить. Пережила я весь тот кошмар. Простила и забыла.

– Уже неважно это все. Он отец моего ребенка. Я хочу его спасти и костьми лягу, но справлюсь с его страшной болезнью. У меня нет к тебе никаких чувств. Пойми! – повысила тон, и он отшвырнул от своих губ мою руку, схватил меня за затылок, забрался цепкими пальцами в корни волос и силой их оттянул. Я невольно запрокинула голову назад, оголяя шею, в которую он впился поцелуями. Я уже была на грани, чтобы закричать, когда он остановился, уткнулся лбом в мое плечо и на надрыве проговорил: