Оскал Фортуны. Трилогия

И тут в ней словно проснулся демон. Увернувшись от нелепо размахивавшего руками Гильда, она ударила еще раз, чувствуя, как сталь скрипнула по ребру, потом еще и еще.

Сайо очнулась, когда возчик уже затих. Взглянув на залитые кровью руки, она закачалась и рухнула на землю.

– Юмико! Юмико очнись!
– надрывался Алекс.

Девушка с трудом села и вытерла выступивший на лбу пот.

– Скорее Юмико!

– Сейчас, Алекс. Иду, - бормотала она, поднимаясь и тут же падая.

– Развяжи мне руки!

– Сейчас, - Сайо взяла заляпанный кровью нож и на четвереньках поползла к молодому человеку.

Дрожащими руками она перерезала кожаные ремни, туго стягивавшие посиневшие запястья. Морщась от боли, Алекс сел и обнял ее за плечи.

– Спасибо тебе, Юмико, - тихо проговорил он, осторожно вытирая слезу на ее щеке.
– Ты спасла всех нас.

– Тину не спасла, - проговорила девушка, отворачиваясь.

– Это я виноват, - Алекс прерывисто вздохнул.
– Потерял осторожность. Расслабился. Думал, главное из замка выбраться.

– Ты не мог увернуться, - возразила девушка.
– Он ударил тебя сзади.

Молодой человек поднялся и помог ей встать.

– Надо отнести подальше в лес эту падаль, - проговорил он, подходя к трупу Гильда.

– А что делать с Тиной?

– Прикрой ее плащом, - попросил Алекс.

Пыхтя и отдуваясь, он потащил тело крестьянина за кусты.

Девушка проводила его тоскливым взглядом, взяла с телеги плащ и аккуратно прикрыла им мертвую Тину.

Молодой человек быстро вернулся, прижимая к груди сапоги и штаны убитого.

– Пригодятся, - буркнул он в ответ на вопросительный взгляд Сайо.

– Мы ее тут оставим?

Алекс подошел к Тине и, подняв тело на руки, положил в тележку.

– Подальше отъедем и похороним.

Девушка, сутулясь, сидела на краю повозки, а молодой человек шел рядом, понукая ослика.

– Что будет дальше, Алекс?
– тихо спросила она.

– Все то же самое, - ответил тот.
– Только теперь у нас есть повозка, десяток медяков и пара поношенных сапог.

– Две пары, - возразила Сайо.
– Думаю, она на нас не обидится.

– У этой девушки была светлая и чистая душа, - помедлив, сказал молодой человек.
– Если бы не я, она была бы жива.

– Не вини себя, Алекс, - попыталась утешить его Сайо.
– Она сама выбрала свой путь.

– Какой?
– усмехнулся молодой человек.
– Родиться посудомойкой и не иметь никаких шансов стать чем-то большим? Быть живой игрушкой для любого, кто сильнее и богаче?

– Так уж устроен этот мир, Алекс, - пожала плечами девушка.
– Кто-то родится в замках и дворцах, а кто-то на замковых кухнях. На все воля Вечного Неба.

Парень выругался и встал.

– Вот здесь.

Он заставил ослика сойти с дороги и завел повозку за кусты.

У них не было ни времени, ни инструментов копать глубокую могилу. Широким ножом крестьянина Алекс ковырял неподатливую, лесную землю, злобно обрубая крепкие тонкие корешки.

Сайо присела рядом, не спуская с него настороженного взгляда. На гладком лбу молодого человека пролегла глубокая морщина, у губ появились горестные складки, в голубых глазах стояли слезы. Тонкие губы шевелились, выплескивая беззвучные ругательства и проклятия.

Руками он выгребал из ямы рыхлую землю и продолжал бить, крепко сжимая кинжал. Девушка с тревогой посмотрела на темневшее небо. Скоро вечер.

Она осторожно коснулась плеча Алекса.

– Что?
– резко спросил он.

– Дай, я помогу, - попросила она.

Молодой человек молча протянул ей свой кинжал.

Девушка отошла к другому краю ямы. С каждым ударом клинка куда-то уходили страх и усталость. В душе Сайо просыпалась родовая память храбрых воинов и беспощадных правителей. Ей казалось, что сталь погружается не в почву с корешками и мелкими камешками, а в тело Гильда. "Мразь, - шипела она про себя.
– Хам, быдло, сволочь! Дочь Сына Неба ему захотелось! Вот тебе! Получи! Получи! Девчонку убил, думал, я перед тобой лужей растекусь?! На тебе! И тебе! Чубсо! Айоро! Сегун! Носо! Сабуро! Ненавижу вас! Не плакать надо, а резать, зубами грызть! Никогда больше не стану пленницей! Лучше смерть!"

– Что с тобой, Юмико?
– с тревогой спросил Алекс.
– На тебе лица нет.

Девушка очнулась. Взглянула на свои перепачканные землей руки и на длинную яму с неровными краями.

– Девочку жалко. Он мог ее просто оттолкнуть. Грязный простолюдин.

Алекс в ответ криво усмехнулся и как-то странно посмотрел на нее. Сайо смутилась. Она и забыла, что молодой человек считает себя слугой.

– Думаю, ей хватит.

Парень положил легкое тело в неглубокую могилу, прикрыл лицо платком и, не скрывая слез, стал засыпать яму.

Александра в подавлено молчала, механически обходя лужи. Поменявший хозяина ослик тоскливо вздыхал и фыркал. Сайо понуро сидела на телеге, безуспешно пытаясь оттереть грязь с ладоней мокрой тряпкой.

"Я ее знала только неделю и уже потеряла, - думала Алекс, и ее душа обливалась кровью.
– Эта девочка всего лишь хотела вырваться из рабства. Почувствовать себя человеком".

В который раз она удивлялась будничному спокойствию смерти. Вот жила-была девочка Тина. Отца не знала, мать убили, всю свою жизнь видела лишь грязные тарелки, терпела ругань и побои. Но стоило ли добиваться свободы, чтобы первый же крестьянин тебя и убил? Не благородный воин. Разбойник - ратник или соратник землевладельца, а такой же простолюдин, как и она. Убил без особой нужды, просто так.

– Алекс!
– Сайо прервала ее философские размышления.
– Слышишь?