Оскал Фортуны. Трилогия

– Кто это? – сурово спросил он у Алекса. – Почему она в моей комнате? Ты привел шлюху?

Губы юноши чуть скривились в намеке на улыбку.

– Это Треплос и у него к вам важный разговор, мудрец.

Тусет пригляделся. Женщина сорвала с головы ярко – каштановый парик, и старик узнал милетского поэта.

– Надеюсь, дело действительно важное, – проговорил он, подставляя сложенные лодочкой ладони под струю воды.

– Речь идет о вашей жизни, господин маг, – почтительно проговорил Треплос.

– Даже так! – вскинул брови жрец. – Тогда это серьезно. Подожди, пока я умоюсь.

Чистый и посвежевший старик уселся в кресло, жестом указав юноше на табурет. Тот присел напротив и тихо сказал, опустив глаза:

– Мне бы хотелось поговорить наедине, господин маг.

Жрец приказал слугам выйти на галерею. При этом он заметил, что губы Айри презрительно скривились, а Алекс сохранил свою обычную невозмутимость.

Едва за ними закрылась дверь, поэт быстро заговорил:

– Уважаемый маг, я случайно оказался хранителем страшной тайны, которую собираюсь рассказать только вам! Я знаю, почему налетчики пытались вас ограбить! Все дело в документах, которые передали сегодня ночью!

"Примерно так я предполагал", – с тревогой подумал жрец и спросил:

– Откуда ты знаешь?

– Меня пытались заставить их выкрасть, – ответил юноша. – Они хотели снять с меня кожу заживо, если я откажусь. Это страшные люди. Беспощадные убийцы, которые ни перед чем не остановятся.

– Как же ты спасся и почему пришел ко мне?

– Они сели обедать и перестали смотреть за мной, – объяснил Треплос. – Воспользовавшись этим, я перелез через стену и скрылся. Они пытались меня догнать. Я спрятался в публичном доме "Ночные звездочки". Там женщины дали мне эту одежду и помогли накрасить лицо, чтобы меня никто не узнал.

Он умолк.

– Ты не ответил, почему пришел ко мне? – напомнил Тусет.

– Как честный человек, я не мог не предупредить тебя о страшной опасности, – преданно глядя ему в глаза, ответил юноша. – Мы же вместе плыли на корабле, терпели трудности и лишения морского путешествия…

Жрец усмехнулся.

– И мне очень нравится твоя служанка, – торопливо добавил поэт. – Если ты позволишь, я хотел бы взять ее в жены.

Старик потер рукой подбородок.

– Нидос сейчас слишком опасное место для всех нас. Мы едем в Келлуан.

– Господин! – Треплос встал и поклонился. – Возьми меня с собой.

Жрец даже растерялся, услышав столь необычную просьбу.

– Ты так её любишь? – спросил он первое, что пришло на ум.

– Да! – пылко вскричал поэт и уже тише добавил. – Они меня убьют, если поймают. Сдерут кожу с живого и закопают в соль.

Тусет понимающе улыбнулся: "Ты просто хочешь отсюда смыться".

– Но мне не нужно так много слуг, – сказал он. – Да и что ты можешь делать?

– Я могу быть твоим охранником! – предложил Треплос.

– У меня уже есть Алекс.

– Только прикажи, и я докажу, что он ничего не стоит! Я знаю борьбу, кулачный бой и умею обращаться с мечом!

Жрец усмехнулся и велел позвать слуг.

– Алекс, – громко сказал он. – Этот юноша хочет быть моим охранником и говорит, что легко справится с тобой.

– Я первый борец Милеты! – вскричал он, стаскивая платье через голову. Оставшись в одной набедренной повязке, он заиграл мускулами.

Алекс молчал, с тихой грустью глядя на эту демонстрацию.

– Что скажешь? – спросил у него Тусет.

– А что говорить? – пожал тот плечами. – Ты сам, мудрец, предложил мне стать твоим телохранителем. Если считаешь, что я недостоин, пусть им будет Треплос.

– Я хочу узнать, кто из вас лучше, – важно проговорил жрец. – Боритесь.

– Не умею, – пожал плечами Алекс. – Я не борец. Я воин.

– Тогда докажи это! – вскричал поэт и бросился на молодого человека.

Через миг многострадальная голова поэта с гулким треском ударилась о пустой сундук. Обозленный юноша вскочил и, вытянув вперед длинные руки, попытался схватить противника.

Тусет заметил, как Алекс метнулся в сторону, перехватывая его за кисть и выворачивая самым неестественным образом. Поэт взвыл и, согнувшись, стал быстро перебирать ногами, торопясь за движением противника. Тот, спокойно держа его руку, подвел юношу к сундуку и заставил сесть.

– Достаточно, мудрец? – спросил он у жреца, выворачивая сустав и пресекая очередную попытку Треплоса встать.

– Хватит, – кивнул тот. – Отпусти его.

Юноша поднялся, потирая руку и злобно глядя на охранника.

– Мне очень жаль, – развел руками Тусет. – Но ты оказался недостаточно хорош.

– Господин маг! – поэт побледнел. – Если я останусь здесь, то умру жестокой и страшной смертью. Умоляю, помоги мне уехать из города.

– Ничего не могу сделать, – покачал головой жрец. – Попробуй попросить у Алекса немного серебра, чтобы сесть на корабль.

Убитый этими словами юноша, ни на кого не глядя, поднял с пола платье и направился к двери, провожаемый злорадными взглядами Айри.

– Мудрец, – разорвал наступившую тишину голос Алекса. – Пусть он задержится.

Треплос вздрогнул и с надеждой взглянул на охранника.

– Зачем? – нахмурился Тусет.

– Я тоже хочу поговорить с тобой наедине, – сказал юноша.

– Подождите за дверью, – велел Айри и поэту заинтересовавшийся жрец.

Алекс подошел к столу, только в отличие от поэта садиться он не стал.

– Я так понимаю, что вся эта суета связана с теми… папирусами, которые передал вам писец Менхотеп, – полувопросительно, полуутвердительно сказал юноша. – Эти документы так важны для вас?

Тусет задумался, и чуть поколебавшись, ответил:

– Да.

– Я не знаю, что там написано, – проговорил Алекс. – И не хочу знать. Но поскольку я служу вам, позвольте коечто сказать.