Осколки мёртвых душ

Местность мне была незнакома, но очень уж похожа на окрестности Биргена, разве что горы тут были значительно выше, да лес погуще. Около пристани располагалось несколько больших складов, да пара домишек. От них куда-то в лес вела одна единственная дорога, по которой длинной чёрной вереницей тянулись повозки с оленями. Часть явно оказалась нагружена товарами, другая же напоминала тюремные камеры, и к последней из них меня и привели, грубо пихнув в дверь и приказав садиться на свободное место.

Усевшись на очередную жёсткую ледяную скамейку, я огляделась вокруг и с трудом удержалась, чтобы не издать нервный смешок. Я явно входила в число самых опасных преступников империи. Внутри оказалось десять человек, и все до единого сидели в кандалах по рукам, а некоторое и по ногам. Только сейчас я заметила рядом с собой пушистый рыжий хвост, а подняв глаза — и её обладательницу, миниатюрную ифлиссу с огненно рыжими волосами в цвет хвоста и огромными лисьими ушами. Она беззаботно мотала ногами, ну точнее лапами, и тихо напевала какую-то песенку. Я машинально попыталась отстраниться подальше, хотя красть у меня было решительно нечего, ну а вдруг…

Из женщин помимо нас с лисой имелась всего одна, и от взгляда на неё закрадывались подозрения, что вот она-то оказалась в кандалах не просто так: голова её была полностью выбрита, все зубы обточены до острого состояния, а на лице, шее и руках красовались татуировки. Мне показалось, что они покрывали и остальное её тело. Женщина откровенно разглядывала меня и то и дело скалилась, от чего её и без того жутковатый вид становился ещё более пугающим. Мужчины же попались разные: кто-то, как и эта татуированная, выглядел слегка безумно, а кто-то будто случайно тут оказался. Один мужчина был таким худым, что не снесло его северным ветром поди исключительно из-за веса кандалов. Вид у него казался болезненным, а одежда напоминала рваные лохмотья.

— Как же такую богачку к нам занесло? — просипела татуированная женщина.

Я не сразу поняла, что обращалась она ко мне.

— Богачку? — выгнула я бровь, — я не богачка, я артефактор Ордена. Бывший.

Женщина фыркнула, и мне показалось, что я слышала «Ну конечно», но она от меня отстала и занялась перешёптыванием с огромным бугаём, сидящим рядом с ней.

— Ты маг? — оживилась рыжая ифлисса, прекратив мотать ногами, — что же ты такое сделала?

Она кивнула на кандалы, хотя сама сидела точно в таких же. Девушка оказалась очень милой на вид. Большие рыжие глаза с густыми чёрными ресницами так ярко выделялись на лице, что я даже залюбовалась. Наверное, удобно строить такие глазки и одновременно рыться в карманах собеседника.

Рыжие волосы до лопаток наспех были собраны в косу и небрежно перевязаны ленточкой, а её уши реагировали на каждый звук, прямо как у кошки. Забавные существа, хоть и ворьё просто поголовно.

— Перешла дорогу, кому не надо, — пробурчала я, не желая вдаваться в подробности, ещё не хватало им про демонов рассказывать, — а ты?

— Пыталась выкрасть драгоценности из дома наместника. А потом часть команды пыталась меня освободить из камеры, но, увы, не преуспела, — она кивнула на троих мужчин дальше по скамейке, — я Сейдж.

— Кьяра.

— Приятно познакомиться, — хихикнула она, — ну если знакомство в таких условиях вообще может быть приятным.

— Кто нибудь имеет представление, что нас ждёт? — подал дрожащий голосок тот самый худой мужчина.

Все покачали головами.

— Зачем вообще на войне такие как я? Я не маг и не воин. Это странно! — он явно нервничал и теребил в руках цепь от кандалов.

А ведь в его словах был смысл.

— А кто ты? — задала мой невысказанный вопрос Сейдж и отвела уши назад.

— Просто бродяга, — сказал он и уставился на пол, — стащил с прилавка кусок мяса, за мной погнался хозяин лавки, завязалась драка… в общем, умер он, а меня в тюрьму и на север.

Это было действительно странно, что с него толку на войне?

— Не один ты такой, — противным голоском протянула татуированная, — выше по дороге бродяг, пьяниц и прочего отребья повозок семь, не меньше. Видимо на войне нынче любой отброс сгодится.

Она мерзко засмеялась, обнажая заточенные зубы, а Сейдж прижала уши, негодующе глядя на неё.

Всё это было действительно подозрительно, и видимо остальные тоже озадачились тем же вопросом, потому что в основном ехали молча.

Остановились повозки лишь через несколько часов. На улице мёл такой сильный снег, что я с трудом видела, куда нас привезли. Какие-то казармы, здания, забор, костры, и стража, снующая среди телег и обозов.

К нам подошли не менее двадцати крепких воинов и один щуплый дед с кипой бумаг.

— А вы у нас, значится… — он задумался, бегая глазами по надписям, — так, кто из вас магичка?

Я шумно вздохнула и подняла руку.

— Так, так, Кьяра, правильно? Угу, — он снова зашелестел бумагами, — а ещё есть Сейдж, ифлисса-воровка, и Обри, ммм, наёмница. Что ж, женщин проводите к командиру, остальных в бараки.

— Следуйте за мной, — сказал высокий крепкий стражник, — и без глупостей. Любое нарушение — и вы умрёте.

Сзади нас шло четверо не менее крепких воинов с оружием, и нам не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Погода становилась всё отвратительнее и отвратительнее. Порывы ветра то и дело хлестали колючим снегом в лицо и приходилось закрываться, чтобы вздохнуть. Даже шуба от такого не спасала, а Одри и вовсе была в кожаной куртке, и как только не околела от такого холода. Сейдж попыталась закрыться пушистым хвостом и прижимала уши к голове, но всё равно ветер и её доконал.

Мы шли мимо каких-то деревянных бараков. Людей сновало туда сюда довольно много, но на нас вообще не обращали внимания. Хм. Не могло ли это значить, что пленников доставляли слишком часто, чтобы это вызывало хоть какой-то интерес? Всё страннее и страннее.

В лагере горело ну очень много костров, буквально каждые метров десять, но ветер их никак не тушил. Будь в доступе магия, я скорее всего обнаружила бы вокруг них защитные куполы, а если так, то маги тут действительно были.

Мы подошли к двухэтажному деревянному домику с облепленной снегом лестницей. Стражник открыл дверь и велел нам быстро заходить внутрь. Впрочем, мы не спорили, отдохнуть от порывов ветра и хоть немного согреться казалось отличной перспективой. Внутри было бедненько, хотя казалось, будто кто-то пытался создать уют. Небольшая комнатка была чем-то вроде приёмной: тут находились стулья, накрытые вязанными накидками, а на маленьком столике красовалась ваза с еловыми ветками. На стульях сидели две потрёпанные жизнью женщины лет пятидесяти с обветренными пропитыми лицами.

Стражник постучал в дверь и тут же открыл её.

— Командир, — приложил он руку к груди в приветствии, — пленники приехали, вы просили привести женщин, как только прибудут.

— Да-да, пригаси их, — торопливо послышалось из комнаты.

Нас пятерых завели в небольшой кабинет, посадили на стулья и предложили горячего чаю. Отказываться никто не стал. На моё удивление, командиром лагеря оказался полный мужичок лет пятидесяти с залысиной, одетый в распахнутый бархатный халат, обрамляющий толстый живот. Образ завершали штаны и меховые тапочки. Создалось впечатление, что он спал. Пока мужчина по-хозяйски вызвался лично навести нам чай, я рассматривала кабинет.