Осколки мёртвых душ

Эдгар же о чём-то переговаривался с архиепископами, и я думала, он сядет на пустующее место, однако он спустился вниз и встал на отдельную небольшую трибуну сбоку, очень похожую на загон для кур. Один из архиепископов встал и откашлялся, но как только открыл рот, дверь снова открылась, и в помещение зашло не меньше дюжины крепких стражников с шевронами личной гвардии императора. Они встали рядком перед трибуной лицом ко мне на равном удалении друг от друга и все как по команде положили левую руку на мечи.

Следом за стражей зашёл мужчина в возрасте в золочёных доспехах и белых мехах. Голову его венчал небольшой золотой обруч. Все, включая Виаса, мгновенно вскочили и поклонились, осталась сидеть лишь одна я, потому что была прикована и встать просто не могла.

— Ваше Сиятельство, — ещё раз поклонился один из архиепископов вошедшему.

От изумления у меня даже лицо вытянулось. Это сам император?! По мою честь? Но ошибки быть не могло, так обращались только к нему одному.

Мужчина уселся на то самое золочёное кресло, и я смогла его получше рассмотреть. На вид ему было лет шестьдесят, невысокий, но довольно грузный. Каштановые волосы до плеч с проседью, густая борода, нос с горбинкой и колкий взгляд. Мне показалось, что он был сильно недоволен.

— Мы не ждали вас сегодня, Ваше Сиятельство, — обратился к императору всё тот же старец, — иначе приготовили бы главный зал суда.

Император окинул его тяжёлым взглядом исподлобья и махнул рукой.

— Я не мог пропустить суда над… — он кивнул в мою сторону и затих, на его лице отразилось откровенное недоумение, — девчонкой?

Император взглянул на архиепископа, наверное, думая, что это какая-то шутка, а потом снова уставился на меня. Под его суровым взглядом я неуверенно заёрзала, звеня цепями.

— Начинайте, — скомандовал он и в задумчивости откинулся на высокую спинку стула.

Архиепископ откашлялся и выступил вперёд, облокотившись на деревянные перила ограждения.

— Кьяра Айсвен, — обратился он ко мне, — вы обвиняетесь в занятии чернокнижием, вызове демонов, убийстве людей с вовлечением вызванных демонов, а также возможном покушении на императора. Вас защищает достопочтенный магистр Ордена, архимаг Виас, волею обстоятельств всё ещё имеющий право это делать. Со стороны обвинения выступает святой инквизитор Эдгар. Я, архиепископ Треворус, веду это заседание от имени Империи. Слово обвинению.

Инквизитор подошёл ближе к трибуне и низко поклонился.

— Ваше Сиятельство, Верховный Совет, имею честь предоставить вам доказательства чудовищных деяний сей особы. Пусть вас не смущает её молодой возраст, она оказалась довольно сильной и подлой колдуньей, и вместо служения империи и высшему благу общества, она преследовала лишь свои корыстные интересы, погрязнув в грехе и крови. И как и любой еретик, она должна ответить по всей строгости, — он откашлялся и убрал руки за спину, а потом продолжил ещё более надменным тоном: — Её покойная наставница Беатрикс уже давно попала в поле зрения Инквизиции. Мы подозревали её в занятии чернокнижием, и уже тогда обратили внимание на Кьяру. Являясь её ученицей половину своей жизни, могла ли она не знать, чем занимается её наставница? Мы были уверены, что обучает она её именно демонологии, и как теперь уже известно, мы оказались правы. Однако же, поймать Беатрикс с поличным у нас не вышло ввиду её внезапной кончины, и примерно тогда появились демоны. Стоит отметить отдельно про личность этой девицы, — мотнул он головой в мою сторону, — неоднократно замечена в непочтении церкви и традиций. Она всячески избегала вечерней службы. Капеллан часовни старого города даже посылал претензию в Орден, после чего еретичка явилась и снова пропала. Человек с верой в душе не будет поступать столь непочтительно и выказывать чудовищное оскорбление своим поведением, но она пошла ещё дальше, оскорбив свою матушку и священника, пришедшего для предсвадебной исповеди. А госпожа Леонора — очень уважаемый член и меценат церкви, в её преданности и религиозности не может быть никаких сомнений.

Виас шумно выдохнул. Я украдкой посмотрела на архимага: он был чернее тучи и всем своим видом излучал недовольство. У меня появилось ощущение, что он еле сдерживался, чтобы не перебить. Эдгар же пустился в долгий и запутанный рассказ, как они меня выслеживали, попутно обвиняя меня во всех преступлениях, в том числе карманных кражах, на которые жаловались страже в предполагаемый период пребывания демонов в Саинберге и Биргене.

Примерно минут через десять пафосного бубнежа меня начало клонить в сон. Я стоически сопротивлялась усталости, но то и дело клевала носом, надеясь не отключиться, иначе смертная казнь мне будет обеспечена прямо тут. За такое неуважение к императору он, может, самолично мне голову и отрубит. Из оцепенения меня вывел голос архиепископа, правда откликнулась я не сразу.

— Вы что, спите? — изумился он.

— Прошу простить меня, — слабо сказала я, — перед приходом сюда меня пытали и резали кожу артефактом, усиливающим боль. Я неважно себя чувствую и могу немного отключаться.

Совет переглянулся, а император сощурился и посмотрел на Эдгара, однако никто ничего не сказал, а это могло значить только одно — все обо всём знали и не были против.

— Кстати, на счёт пыток, — подал голос Виас и встал со стула, — с каких пор в Исвальде принято пытать людей до приговора? Эдгар у нас что, заменяет собой решения совета? Не припомню за ним таких функций.

— Это была необходимость! — огрызнулся инквизитор, — на кону стояли жизни людей, если не всё человечество!

— Это лишь ваши недоказанные фантазии, — ощетинился Виас в ответ.

— Довольно! — остановил спор император, — пытки должны быть одобрены советом в исключительных случаях. И это не первый раз, когда ты, Эдгар, нарушаешь моё слово.

— Я поймал девчонку и заставил её изгнать демонов, Ваше Сиятельство, как Вы того требовали, — снова склонил голову инквизитор, но я явственно видела, как полыхали его уши.

— И мы это ещё обсудим, а сейчас я хочу послушать её сам. Говори же.

Все умолкли и уставились на меня. Император сверлил меня подозрительным взглядом, будто не до конца верил, что я могла всё это провернуть. Я скосила глаза на архимага.

— Говори давай, — тихо сказал он мне и многозначительно посмотрел.

Ну что ж. Я заёрзала и тут же ощутила на месте порезов жжение и скривилась.

— Беатрикс действительно учила меня чернокнижию, — опустила я глаза в пол, стараясь выглядеть раскаявшейся и жалкой, хотя я была уверена, что усталость в этом поспособствовала. — Я ещё подростком была, и не сразу поняла, что мы изучаем. Это были… немного странные ритуалы, сути которых я не понимала, язык учили… а когда поняла, то было поздно. Я была всецело ей предана и делала всё, что она говорила.

— Когда ты решила вызвать демонов? — не дал мне договорить император.

— После её смерти, — я шмыгнула носом от боли в руке и на некоторое время замолчала. — Я была вне себя от горя, мне не хотелось жить. Она… она была мне как мать. Я не могла смириться с её смертью, и мне подумалось… а вдруг демоны знают какой-то способ воскресить мёртвого? Беатрикс столько говорила об их силе, что должен же был быть хоть какой-то способ, они же с душами работают. В общем, через несколько дней после похорон мне стало настолько плохо и больно, что я не выдержала и призвала демонов.

— Вздор! — прервал меня Эдгар, — не может какая-то девчонка в двадцать пять лет без подготовки взять и спонтанно совершить призыв, да ещё и вытянуть двоих! Ваше Сиятельство, — повернулся он к императору, — чтоб вы понимали, открытие портала для демонов требует колоссальной энергии, поэтому призывателями всегда оказываются опытные маги в возрасте. У нее просто не хватило бы сил. А мы знаем, что это были демоны второго круга. Девчонка нагло врёт!

— Это она вам под пытками сказала? — перебил её Виас, — она неспособна призвать даже одного демона второго круга, не говоря уже о двух. Ещё скажите, что она призвала архидемонов, ну что за чушь!