Осколки мёртвых душ

— Мне просто всё забыть? — нахмурилась я, — не знаю, что вы там реально хотели, но вы меня сильно напугали. Я жутко устала и была ранена. Я не знала, чего от вас ждать, поэтому пыталась защититься и сбежать. Да и сейчас не знаю, если уж на то пошло.

— И поэтому ты со слезами на глазах сидела посреди кладбища и звала меня, — проникновенно произнёс он.

Я промолчала. Ладно, может, мои ощущения не совсем логичны, в конце концов, я знала демонов всего неделю, но сейчас я чувствую себя с ним хоть в какой-то безопасности.

— А ты можешь определить причину смерти по осмотру тела? — сменила я тему, но вместо ответа демон вопросительно поднял бровь. — Мне кажется, мою наставницу убили, и разговор с капелланом лишний раз подтвердил мои опасения.

— Ты хочешь раскопать её могилу? — догадался он, — тело уже больше недели гниёт, ты хоть примерно представляешь, что там увидишь? А уж запах…

— Не очень, — честно призналась я, — мне ещё не приходилось выкапывать покойников, но всё слишком странно, и я хочу знать правду. Так можешь или нет?

— Возможно, — уклончиво ответил он, — но я не имею никакого желания раскапывать и рассматривать гниющие трупы, можешь заняться этим сама.

Я поникла, но настаивать не стала, нужно было сначала всё обдумать в спокойной обстановке, а потом я их как нибудь уговорю. Ну или его одного.

Демон проводил меня до Нового города и исчез, пообещав явиться, если что не так. Было тревожно снова идти одной, но на главных улицах даже в такую отвратительную погоду оказалось довольно людно, да и фонари горели мистическими оранжевыми островками в неизвестности тумана, будто были способны защитить от опасностей. А если за мной кто и следил, то уж про подругу и дом Эдриана он точно знал и так. Да и сомневалась я, что рискнут напасть днём в Новом городе, где не только горожане оказались бы неудобными свидетелями, но ещё и многочисленная стража.

В цветочной лавке пришлось ждать, пока Мелисса освободится. Я успела купить стаканчик горячего чая с лимоном и сесть под навес, как снова закапал дождь. Услышав, что я собиралась к швее по поводу платья, подруга закрыла лавку и вознамерилась идти со мной.

— Я уже придумала тебе букет, — заговорщицки улыбнулась она, — надеюсь, ты разрешишь сделать себе сюрприз. Всё за мой счёт, хочу сделать тебе подарок!

Она с такой надеждой на меня посмотрела, что отказать было просто невозможно, тем более меня не так уж и волновало, какой букет будет в руках на фиктивной свадьбе, лишь бы быстрее прошло.

— Ты не пожалеешь! — заверила она меня, широко улыбаясь, — кстати, тебе не понравится то, что я тебе скажу, но промолчать не могу. Видела вчера Эдриана, отгадай с кем.

Я пожала плечами. Даже если это будет какая-то женщина, мне, по-сути, всё равно.

— С твоей маменькой.

Я резко остановилась и чуть не пролила на себя горячий напиток.

— Что?! — не поверила я своим ушам, — ты точно уверена, что это была она?

— Точнее не бывает, прости, — развела Мелисса руками.

Значит, Эдриана мой отказ не устроил, и он за моей спиной что-то решал с этой женщиной? Нужно у него это обязательно уточнить.

— Ты не позовешь её на свадьбу? — задала подруга вопрос, на который и сама прекрасно знала ответ.

— Я не хочу видеть эту грёбаную семейку примерно никогда, и уж тем более на свадьбе. Сорен был единственным хорошим человеком, но после отправки в южный гарнизон на связь не выходил. Его я хотела бы видеть, но остальные… — я злобно выдохнула, — Эдриан явно не оставляет эту дурацкую идею.

Мелисса попыталась отвлечь меня пустой болтовнёй и слухами Нового города, пока мы шли в ателье, но я её почти не слушала, пытаясь справиться с возмущением от поступка Эдриана. Он знал, насколько меня это обидит, но традиции для него настолько важны, что он не оставлял идею позвать мою родню. С этим могли возникнуть проблемы.

Однако, зацепившись краем уха за слово «Инквизиция», я попросила Мелиссу повторить.

— Да много их что-то стало, съезд у них что ли какой. Даже Розалин пару раз видела, очень плохо выглядит, будто не спит. Мимо проносится и даже не здоровается! Подруга, называется.

Хм, видимо что-то назревало.

Здание ателье стояло почти на отшибе квартала и с виду напоминало скорее какую-то лавку проклятых товаров. Жених настаивал шить платье в самом дорогом ателье города, в которое обращались все знатные дома, но его хозяйка была настолько противной и высокомерной, что любая примерка превращалась в сеанс морального бичевания. Мне казалось, что она способна даже императора отчитать. Я никогда не шила у неё одежду, мне это было не по карману, но несколько раз присутствовала с Беатрикс, досталось даже мне.

Зато швея этой «лавки ужасов» очень приятная женщина с золотыми руками. Увидев нас, она широко улыбнулась и пригласила на снятие мерок. У меня снова не было никаких конкретных пожеланий, кроме добавления акцентов голубого и, может, чего-то от бабочек, но вот ткани я выбирала сама. Атлас и органзу выбрать было легко, а с кружевом оказалось сложнее, всё оказалось слишком красивое. Далее мы выбирали камушки, и мне дали несколько штук с собой показать ювелиру, который будет делать ожерелье и диадему. Благо до него было недалеко, и я разделалась с делами за один день. Когда мы закончили, уже наступил вечер, и пора было идти к жениху. Бал должен состояться через четыре дня, откладывать уже некуда, иначе будет считаться, что я не выполнила свою часть контракта с соответствующими последствиями. Хотя я понятия не имела с какими, если уж на то пошло, но сделка есть сделка.

Разговор с Эдрианом, впрочем, поверг меня в ужас.

— Ты это серьёзно? — уставилась я на него, не веря своим ушам.

— Более чем. Если ты так хочешь эти приглашения, а мне их будет совсем непросто достать, уверяю тебя, это не та семья, куда может прийти первый встречный, то я и от тебя прошу пойти навстречу. Это моё условие. Я добуду приглашения на бал, а взамен ты согласишься сходить на встречу с твоими родителями. Я тебе уже говорил, что после замужества тебе нужно будет делать и говорить много вещей, положительно влияющих на репутацию. И скандалы с родителями на эту самую репутацию влияют отрицательно. Это крайне важно.

— Важнее моих чувств? — насупилась я.

— Важнее публичных обид, — в этот момент Эдриан не казался мне милым наивным мальчиком, которому я собиралась запудрить мозги, и в его глазах явно читалась жёсткость, и идти у меня на поводу он не собирался. — Ты ведь прекрасно понимала, какой у меня статус, и что ты, дорогая моя, должна будешь ему соответствовать. Хотя бы на публике. Кроме того, твоя матушка выражает надежду, что ты образумишься. Нужно уметь прощать, Кьяра, а ты даже на встречу идти не желаешь.