Осколки мёртвых душ

— А напомните, — задумалась баронесса, — чем вы занимаетесь?

— Я артефактор Ордена.

— Ах вот как? — вытянула она губы трубочкой, — что же вы сразу не сказали? У старого Блэкволла есть очень занимательная тиазалитовое зеркало. Говорят, что оно само по себе артефакт. Вам непременно нужно на него посмотреть!

Взяв меня под руку, женщина твёрдым шагом направилась сквозь комнаты, успевая на ходу пить уже который фужер шампанского. Чувствовался богатый опыт таких приёмов. Признаться, меня это зеркало заинтересовало. Я о нём никогда не слышала и с трудом представляла, зачем делать артефакт-зеркало из столь хрупкого дорогого минерала. Но узнать мне это сегодня точно не удастся, потому что вход в музейное крыло был перекрыт стражей.

— Простите, но сегодня гостям входить запрещёно, — сказал нам охранник.

— Ах, как жаль, — вздохнула баронесса и приложила руку ко лбу, — я бы с удовольствием показала вам дивный сад и пруд с лебедями, но боюсь, нам надо возвращаться, а то мужья скоро начнут нас искать. Кстати, — деловито продолжила она, сверкая слегка пьяными глазами, — я вам очень рекомендую на подобные приёмы ходить только парно с какой-либо подругой, чтобы пока ваши мужья обсуждают дела, вы не покрылись пылью от скуки.

Это я уже заметила, но таких подруг у меня, увы, не водилось.

Мы направились обратно, но буквально через секунду открылась дверь запретного крыла, и из него вышли двое мужчин, о чём-то тихо переговариваясь. В одном из них я узнала того третьего заговорщика из подвала.

— А кто это? — кивнула я на них, надеясь, что мужчина слишком занят, чтобы рассматривать гостей вокруг, и не увидит меня, но на всякий случай как бы невзначай натянула на волосы чёрную накидку.

— Это, собственно, младший Блэкволл и кузен императора, Фаррис.

Кузен, значит? Интересно. Зачем же ему убивать императора? Престол-то ему не светит, на него претендует мятежник. Странно, но хотя бы одной тайной меньше.

Вернувшись в первую залу, мы застали мужей всё в тех же обсуждениях, но баронесса вынудила своего супруга прервать деловую болтовню и пойти потанцевать.

Мы с Эдрианом пошли в правый проход и очутились в большой зале с множеством кружащихся в танце пар, а на небольшом помосте играл оркестр. Жених предложил потанцевать, но меня больше интересовало, где бы тут поесть, потому что за весь день я выпила лишь стакан миндра, и в животе заунывно урчало, а после шампанского ещё и начали косить глаза. Ответ нашёлся в соседней комнате, где на нескольких длинных рядах столов стояло угощение. Я с трудом сдержалась, чтобы не съесть всё, ну или хотя бы понадкусывать самое аппетитное, но часть закусок я всё-таки попробовала. Эдриан оказался не голодный и лишь составлял мне компанию, переступая с ноги на ногу.

— Я хотел извиниться, — начал он так не вовремя сложный разговор, не мог этим в карете заняться? — Я действительно не имел понятия, что тебе пришлось пережить в детстве, я думал… это не так сильно на тебе отразилось. Прости меня, Кьяра. Если ты не хочешь видеть их на свадьбе, я пойму. Просто мои родители погибли, и мне их очень не хватает. И у меня в голове не укладывается, как с ними могут быть настолько плохие отношения.

— Эдриан, — прервала я его, дожёвывая бутерброд с олениной и нежным паштетом, — я буду очень рада, если мы вообще о них никогда не будем говорить, словно их нет. И да, я не хочу их присутствия. Сёстры ещё ладно, пусть будут, если ты так хочешь, но только не люди, называющие себя моими родителями.

— Хорошо, — просиял он, — сёстры, так сёстры.

По крайней мере без Леоноры Ханна сможет нормально поесть вкусностей.

— А твоя ма… эээ, Леонора всегда была такой религиозной?

Я задумалась и некоторое время жевала закуску.

— Не то чтобы я хорошо помню, какой она была в детстве, меня же отдали в пять, — почесала я затылок, — да и в силу возраста могла не замечать, но я не помню, чтобы она вообще была хоть сколько-то религиозной.

— Может, её замучила совесть? — предположил он.

— Я тебя умоляю, — смерила его скептическим взглядом, — у этой женщины нет совести, а вместо сердца камень, ну о чём ты говоришь. И вообще, давай сменим тему, не хочу о ней больше говорить, — некоторое время я снова ела, — слушай, а ты что-нибудь знаешь про Фарриса, брата императора?

— А что?

— Да просто интересно. Баронесса показывала мне гостей, и я поняла, что видела его в Ордене, просто не знала, кто он.

— Ясно. Да на самом деле почти ничего не знаю. Он человек военный, да и братья они только по отцу. Знаю только, что отношения у них не очень, вроде из-за войны на севере какие-то перебранки, но это не сфера моих интересов, потому если что и слышал, то забыл.

К моему облегчению подошёл какой-то старик в годах, и я снова услышала что-то про ткани, а потому у меня появилась хорошая возможность спокойно доесть.

Когда гости перестали прибывать, а время подошло к девяти вечера, на небольшой помост вышел лорд Блэкволл младший, тот самый, который говорил с братом императора, и произнёс торжественную речь по случаю своего дня рождения, после чего танцы продолжились с удвоенной энергией, и усилилось активное шатание гостей из залы в залу. Эдриан уговорил меня на пару танцев, но его снова и снова перехватывали люди из гильдии, а также многочисленные купцы и прочие незнакомцы, обсуждающие дела. Ей богу, им стоило идти танцевать вместе и не тратить время на жён.

К закускам я подошла с новыми силами. Когда было съедено то, что влезло, выпито немало фужеров шампанского и станцовано ещё несколько танцев, я поняла, что бал дело довольно таки скучное и утомительное. Разглядывать толпу уже тоже перестало приносить хоть какое-то развлечение, я всё равно тут никого не знала, а занять себя было больше нечем, только есть, но еда уже не лезла.

Вместо веселья и привычного тепла шампанское обострило тревогу. Прошло уже много времени, а демоны так и не объявились. Я начинала нервничать.

Оставив жениха в очередной раз болтать о делах, я прошла в арку на широкий балкон подышать воздухом, надеясь юркнуть оттуда попудрить носик и позвать братьев. Темнота принесла с собой зябкую прохладу, будто саван окутала меня с ног до головы и заставила вздрогнуть и укутаться посильнее в мех. Идти на бал с голыми ногами оказалось не лучшей идеей, и нет-нет, но меня всё же пробирала зябкая дрожь.

Всё же я двинулась к парапету и взглянула вниз. Ближнюю часть сада заливал тёплый оранжевый свет от множества небольших фонариков. Выглядело это так мягко и уютно, что казалось, будто в саду тепло. Каменные дорожки вились среди живой изгороди, то и дело заводя в небольшие островки с аккуратными клумбами, статуями или фонтанами. В некоторых из них виднелись лавочки и сидели парочки, в других же можно было просто полюбоваться на очередную диковинку, впрочем, уединяться отсутствие лавочек никак не мешало. Площадь этого сада занимала довольно много места, с балкона виднелась лишь малая его часть, но чем дальше, тем темнее он был, пока и вовсе не скрывался во мраке.

— Если б я был смертным, то сдох бы тут со скуки, — раздалось сзади, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и повернуться.

Винсерес облокотился на цветочную арку, попивая что-то из широкого бокала. Он находился в тени арки за листвой, и никто кроме меня его не видел. Я вздохнула с облегчением.

— Ты очень красивая, — чуть склонил он голову набок, неторопливо меня рассматривая, а потом велел жестом подойти. Я неуверенно сделала несколько шагов к нему и огляделась по сторонам в надежде, что на нас никто не обращал внимания. Между цветочной аркой и стеной оказалось довольно тесно, и чтобы смотреть демону в лицо, приходилось неудобно задирать голову. Зато от него веяло теплом, и пришлось подавить в себе острое желание прижаться и погреться.