Осколки времени

***

Не смея поверить глазам, Теро и Серегил наблюдали исчезновение Алека из разных концов коридора. Тот растаял, как дым. Серегил побелел, но не успел Теро вымолвить и слова, как на том самом месте, где только что исчез Алек, возникло нечто ужасное. Какая-то страшная тварь из дыма, размером с большого пса, словно дикие жуткие водоросли заструилась в воздухе, немного повисела там и вдруг ринулась на Серегила, да так стремительно, что тот не успел увернуться. Она обвилась вокруг его головы, заклубилась вокруг груди, стараясь повалить на землю. Серегил завопил, сопротивляясь и не желая поддаться. Теро в жизни не слышал, чтобы он так орал.

“Avah! Aravah! Arasaaavah tula reso!”

– закричал Теро, лихорадочно шаря по карманам и пытаясь найти хоть что-нибудь, чем было бы можно её поймать, и отлично зная, что на сей раз у него совсем нет защиты. Он нащупал маленький красный камешек, который дал ему Мика, схватил его и вытянул, зажав в руке, перед собой.

“Avah! Aravah! Arasaaavah tula reso!”

От неподвижного тела Серегила поднялось чёрное облако и невероятно быстро понеслось на Теро. Оно швырнуло его вверх и из рук мага, из его груди брызнула кровь, словно в него впились невидимые клинки или когти. Они исхлестали крест-накрест лечебные отметины, оставшиеся после прошлого нападения, и это определенно была та же самая жуткая тварь, которую он изгнал из Седжа ещё в Зеркальной Луне. Затылок и щёку Теро обожгло резкой болью.

“Avah! Aravah! Arasaaavah tula reso!”

– прокричал он в третий раз, пытаясь защитить рукой глаза и держа перед собой камень.

Пол вдруг подпрыгнул и полетел на него. Ударил его. Жёстко. Теро даже не сразу осознал, что заклятье всё же сработало. Камень, зажатый в правой руке, горел раскалённым углем и вибрировал от заключённого в него зла. Но ловушка эта была слишком уж несерьёзной. Он это чувствовал. Отыскав свой мелок, он заставил себя стиснуть руку покрепче, чтобы не тряслась, и поскорей начертил на камне запирающий символ. Камень вмиг остыл, лишь оставив ожоги на его ладони и пальцах.

– Теро! Серегил! – выкрикивая на бегу их имена, возвратился обратно Микам.
– О, Святая Четвёрка, что с вами такое стряслось?

– Я в порядке. Посмотри лучше, как там Серегил.

‘Фейе лежал теперь тихий и недвижимый.

Микам отправился к нему, и Теро услышал, как он выругался себе под нос, опускаясь на колено возле их друга.

Теро заставил себя приподняться и вытащить палочку. Проморгав застланные кровавой пеленой глаза, он окутал камень невидимым магическим коконом, чтоб защитить магическую печать, покуда не удастся упрятать его в надёжный контейнер.

– Как он там, Микам?

– Тебе лучше подойти и взглянуть самому.

Ноги ещё не держали Теро. Он кое-как потащился по коридору, оставляя за собой кровавый след на пыльных камнях.

Боже Милостивый, да ему сломали хребет! – подумал Теро, добравшись до них и увидев, как неестественно вывернуто тело Серегила.

Лицо тот, видимо, успел прикрыть руками, но кожа на его голове была рассечена в двух местах и темные волосы пропитались кровью. Кровь, словно тонкий венец, стекала по его лбу. Камзол и рубаха были изодраны в клочья. Всю верхнюю часть тела покрывали рубцы и раны, словно его высекли.

Микам нащупал пульс на шее у Серегила и, сдержав облегченное рыдание, хрипло воскликнул:

– Живой! Слава Создателю. Но нам нужна помощь, и срочно. Пошли весточку в лагерь. Скорее!

Из последних оставшихся сил Теро вызвал шар-послание и метнул его дризийке, после чего, пробормотав неловкое «извини», потерял сознание.

***

Стремительно проскочив сквозь портал, Алек оказался в унылой долине. Она была здорово похожа на ту, где он в прошлый раз угодил в овечий помёт, хотя при свете дня утверждать это было сложно. Хотя... неподалёку паслись овцы, и за ними смотрели мальчишки, а слева от себя он увидел небольшое скопление домишек. Впрочем, при свете дня те оказались совсем уж жалкими развалюхами.

Мики же нигде ни следа.

Представив себя на месте мальчугана, Алек попытался прикинуть, в какую сторону тот мог отправиться. Он очень внимательно слушал, когда Алек рассказывал о здешних своих передрягах, так что вряд ли отважится подойти тут к кому-нибудь или станет искать помощи у хозяев этих лачуг.

– Итак, остаётся лишь самая малость - весь остальной мир, - пробормотал Алек себе под нос.

Но Мика же смышлёный парнишка. Вероятней всего, он попытается выбраться отсюда тем же способом, что и Алек, ибо иного известного пути отсюда не было. Собираясь с мыслями, Алек ещё раз огляделся кругом.

Дальше местность уходила куда-то вниз. Должно быть, там и есть речка.

Внезапно со стороны отары до него долетели крики. Пастухи всё же заметили его. Надеясь, что их овчарки крепко привязаны где-нибудь в хижине, Алек рванул к реке. Как он и надеялся, он вскоре очутился у края холма и увидел в отдалении речку. Она была дальше, чем ему помнилось, но ведь, на сей раз он и попал в этот мир из другого места, так что, наверное, всё это было объяснимо.

При свете дня путь показался намного проще. Алек ускорил шаг, соскользнул с холма, на полдороге притормозил, ещё раз оглядев окрестности, и подивился тому, насколько уставшим вдруг себя почувствовал. Однако он лишь отмахнулся пока что от этого, и стараясь не думать о жажде, внимательно осмотрел дорогу внизу.

Там, примерно в полумиле от него, неподалёку от городских ворот, что-то небольшое лежало на земле.

– Мика!

Алек кинулся дальше, но на сей раз не так уже резво.

Очутившись тут в прошлый раз, он винил в этой своей усталости нападение собак, но сейчас он был вымотан снова.

Ноги его налились тяжестью, а дыхание стало прерывистым и тяжёлым.

Неважно, твердил он себе, упорно продвигаясь вперёд. Мика здесь и я вытащу его отсюда.

Впрочем, не успел он пройти совсем чуть-чуть, как городские ворота распахнулись, и из них выехала какая-то женщина в красном платье и верхом на чёрном коне с белой гривой, как у Лунного Света Клиа. Лёгким галопом она подскакала туда, где лежал Мика, и Алек с ужасом увидел, как одним взмахом руки она заставила бездыханное тело мальчика взмыть в воздух, а затем приплыть прямо к ней в руки. Даже если бы его лук был с ним - а не валялся сейчас попусту в том коридоре в Меноси - стрелять было нечего и пытаться. Слишком уж далеко. Пришпорив своего коня, женщина ускакала обратно в город. Волосы её чёрным стягом колыхнулись на ветру и ворота за ней закрылись.

Алек упал на колени. Он понятия не имел, живой Мика, или мёртвый, но теперь его было не достать, а пойти за ним Алек был просто не в силах.

Это оно! Это место! – вдруг осознал он. – Оно высасывает из меня жизнь.

Жажда была невыносимой. Желудок словно прилип к позвоночнику. Порывшись в кармане, Алек выудил оттуда репу, которую дал ему Микам, и откусил кусочек. От его терпкого вкуса и обильного сока у него начало драть рот, да так, что из глаз полились слёзы. Он в жизни не пробовал ничего столь ядрёного да такой консистенции. Алек глянул на репу, откусил ещё кусочек. Желудок отпустило. Жажда спала. Кровь снова приятно побежала по жилам. Быть может, светящийся камень и терял тут свои силы, но этот самый незатейливый из овощей оказался вполне себе даже ничего.