Осколки времени

Теро стянул с себя сапоги и принялся рыться в одёжном сундуке. Вскоре он вылез оттуда с парой кожаных башмаков и обулся в них.

– Что это ты делаешь? – поинтересовался Алек.

– Как я уже сказал, Великие Печати почти всегда налагают попарно. Вернусь в пещеру и поищу наружную печать.

– Я с тобой.

Теро сдержанно кивнул и повернулся к сундуку с экипировкой, принявшись складывать вещи в кожаную суму.

– А что, если портал теперь снова там? – спросил Микам. – Вдруг ты угодишь в него по дороге в склеп? Как узнаешь, откуда потом выбираться? Ведь, раз это она перенесла тебя туда, ты даже не представляешь себе, где это место.

Алек пожал плечами.

– Полагаю, нам остаётся лишь принять то, что пошлёт Светоносный. Обратно я выбрался, коснувшись печати на той стороне. По крайней мере, я так думаю, что коснулся её. Я протянул к ней руку и в итоге очутился в другом склепе. Если на сей раз не получится, постараюсь отыскать реку и пойду по ней, как и прежде. Всё, что мне понадобится, это добрый запас еды и питья.

Он немного помолчал.

– Все те люди в городе. Если они с некромантом так долго, как вы, судя по всему, считаете, то как же они выживают там без настоящей воды? И без пищи. Из домашней скотины я видел только овец. Как же они обходились? И сейчас, снова думая обо всём, я вспоминаю, что видел там всего лишь одну отару. Этого же не хватит прокормить город такого размера, даже если забить весь скот разом.

Теро закрыл сумку и надел её на плечо.

– И что ты хочешь всем этим сказать?

Алек нахмурился, ибо в самой глубине его подсознания вдруг начала вырисовываться кое-какая картинка.

– Я пробыл в городе с полудня и до заката, но ни разу не почуял ни запаха дыма от кухни, ни аромата свежей выпечки, ничего в этом роде. На улицах ни лоточников, ни продуктовых палаток на рынке. Я не видел ни единого человека, который бы что-то ел.

Он обернулся к друзьям, чуя неприятный холодок, пробежавшийся по спине.

– Их одежда, язык…. Если эта печать создала измерение, в которое заточён некромант, то, быть может, и все этих люди там пойманы тоже? И теперь, по прошествии стольких лет…. Возможно ли, что все они были призраками?

– Это объяснило бы многое из того, что ты видел, - отвечал Серегил.

Теперь он закрыл глаза и от боли свёл брови, но по-прежнему участвовал в разговоре.

– И то, что случилось с твоей одеждой, которую ты там стащил…. это рубище… это должно быть, сделало время.

– А что, если некромантша тоже мертва?

– Ты же видел, как она творила заклинание над Микой. На мертвеца как-то не похоже, - сказал Теро.

– На сей раз прихвачу с собой еды. Так, на всякий.

– Обожди здесь. Пойду, тоже соберу тебе немножко. – Микам вышел.

– Если я проберусь туда, я буду очень осторожен и не позволю ей снова меня одурачить, обещаю, Серегил.

Серегил поднял руку и легонько дёрнул его за растрепанную косичку.

– У тебя может не оказаться выбора, учитывая её предполагаемую силу.

– Пока мы ждём, расскажи-ка ещё раз про склеп, - с тонко скрытым нетерпением попросил Теро.

– Тот, в который она меня привела, показался мне очень похожим на дальний склеп, который видели мы с Серегилом, только без воды и без этих водяных наростов, а рисунки с животными были зловещими. На задней стене находился чёрный опал, оправленный в золото. Он сиял. Когда же я протянул руку, чтобы потрогать его, то ничего не почувствовал, а вдруг очутился в другом склепе, в том, в котором вода. Там был призрак, говоривший по-ауренфейски. Он был ужасно печален, весь рыдал и стенал.

– Что конкретно он говорил?

Алек вздохнул.

– Как я уже вам говорил, он молил Ауру защитить какую-то женщину.

– Но кого именно он не говорил? – спросил Теро.

– Нет… Хотя нет, погодите-ка, он сказал ещё кое-что. ‘Nolienai talia.’ Какая-то там возлюбленная.

– Любимая Черная Жемчужина, - произнёс Серегил.

– Но там была не жемчужина. Это был опал.

Серегил снова дёрнул его за косичку.

– Так ласково называют женщину. Я бы сказал, эдакую мрачноватую возлюбленную.

– Некромантша?

– Возможно, - сказал Теро.

– Значит, тот призрак тоже злодей.

– Давайте не будем торопиться с выводами, - зевнул Серегил. – Однако стоит предположить, что это его черепушка и прикручена к столбу, раз уж он бродит там по этому склепу. Думаю, придётся ещё разок заглянуть туда. Завтра.

– Не думаю, что завтра ты будешь в состоянии устраивать подобные рейды. – Алек взглянул на швы на голове Серегила. – Дризийка, конечно, здорово постаралась, но ты, похоже, потерял слишком много крови.

– Раны на голове всегда обильно кровоточат. Уверен, смотрится гораздо хуже, чем есть на деле. Я лишь надеюсь, что сумею выскоблить кровь из уцелевших волос. Я как-то не слишком спешу облысеть.

– Уходим, Алек, - сказал Теро. – Серегил, если к ночи мы не вернемся, скажешь Микаму, чтобы покараулил завтра за меня гонца Клиа.

Мешок еды, собранный для них Микамом, был довольно увесистым, но на сей раз они взяли до рощицы лошадей. Как только добрались до обители Оракулов, Теро молча вручил свою сумку с лекарствами Алеку, а себе на плечи вскинул ношу потяжелей.

Он вызвал плывущий огонь, и, следуя за ним, они отправились через склепы до того, самого дальнего. Как Алек и описывал, спуск туда оказался весьма крутым, так что несколько ярдов Теро просто ехал по ледяной воде, едва сумев удержаться на ногах. Алек с сумкой и мешком еды съехал за ним следом.

Теро сделал огонь поярче, чтобы осветить весь склеп.

То, что предстало его глазам, поразило его. Даже после всего услышанного.

Росписи, как и капельные наросты, были просто потрясающими.

Впрочем, на восхищение времени не было.

Алек прошлёпал по воде через всю пещеру и показал ему обросший камнем череп в окружении сталагмитов.

– Ты знаешь, что означают эти значки? – спросил Алек.

Теро склонился над черепом, внимательно разглядывая нарисованные на нём символы.

– Сложно судить, но похоже на своего рода проклятие, хотя шток, которым он прикреплён к колонне, вроде как, сделан из серебра, что с точки зрения магии совершеннейшая бессмыслица.

Несмотря на всё съеденное, последствия пребывания в чужом измерении до сих пор не прошли для Алека. Лицо его, когда он обернулся к Теро, казалось похожим на череп. Это было немного тревожным.