Основатель 3

Они знают тысячу и один способ сказать «нет, ни за что и никогда». И почему, спрашивается, они так поступают? Эх, если бы я знал ответ на этот философский вопрос, то давно бы уже нашёл способ обойти упёртую Агату, придумал бы какой-нибудь хитрый финт ушами или многоходовочку.

— Послушайте, — я постарался говорить мягко, почти по-отечески, как с капризным ребёнком, — я понимаю Ваши опасения, Вашу привязанность к старым порядкам. И действительно уважаю тот факт, что Вы очень много сделали для людей здесь, для Весёлого. Ваш вклад неоценим! Но пришло время двигаться дальше, подумать о настоящем заслуженном отдыхе. Отдыхайте, расслабляйтесь, наслаждайтесь жизнью, внуками займитесь, если есть. Всё, что захотите, я Вам организую, создам все условия для комфортной старости. Просто назовите Вашу цену, чтобы проголосовать «за».

Агата хищно ухмыльнулась, обнажив на удивление крепкие для её возраста зубы. В маленьких колючих глазках мелькнул знакомый недобрый огонёк триумфатора. — А у тебя и вправду нет никаких моральных принципов, а, Морозов? Совсем никаких тормозов?

— Насчёт взяток? — я усмехнулся в ответ, не отводя взгляда. — У меня непоколебимая вера во многие вещи: в добро и зло, в справедливость и всё такое прочее, но я никогда не чурался хорошей взаимовыгодной взятки, если уж на то пошло. Это просто бизнес, ничего личного. Мне что-то нужно, Вам что-то нужно. Не вижу причин, почему бы нам не прийти к взаимовыгодному соглашению, как при любой другой коммерческой транзакции. Чистая экономика и здравый смысл.

— Всё, что я захочу? — переспросила Агата, медленно складывая руки на коленях и чуть потирая их одна о другую, словно муха, почуявшая варенье. В её голосе зазвучали откровенно алчные, даже какие-то пошлые нотки.

— Ну же давай, соглашайся уже на сделку, старая ведьма! Просто скажи «да» хоть на что-нибудь, на любую мелочь, и отвали поскорее! — мысленно взмолился я, чувствуя, как терпение моё на исходе.

Наконец после мучительной, как мне показалось, паузы, во время которой можно было успеть состариться, она изрекла: — Я хочу быть лидером твоего нового правительства, этой твоей Аристократии. Хочу быть главной!

Тут уж я еле сдержался и отрицательно покачал головой. Ну уж нет, это уже явный перебор, наглость второго уровня! — Вы же знаете, что у меня нет ни малейшего интереса давать Вам эту должность. Это даже не обсуждается. Забудьте.

— Это ещё почему? — её брови удивлённо поползли вверх, на морщинистом лбу собрались складки, будто она искренне не понимала, почему её скромную просьбу отвергают.

— Потому что, уважаемая, — я старался говорить как можно твёрже, чтобы она поняла всю серьёзность моих намерений, — у меня уже есть свои кандидатуры на новые должности. Своя проверенная команда, люди, которым я доверяю. Я с радостью предоставлю Вашей племяннице место в качестве полноправного голосующего члена Аристократии, и Вы сможете общаться с ней сколько душе угодно, давать ей ценные советы, влиять на неё, как тётушка. Но ключевые посты, уж извините, уже распределены. Вакансий нет, как говорят в приличном обществе.

Агата тихонько хмыкнула, и в этом хмыке слышалось явное наслаждение моментом. — Ну тогда, полагаю, ты не получишь того, чего так хочешь, мальчик. Возись и дальше со своей геронтократией.

— А как же тогда Ваша племянница? — спросил я, решив надавить на самое больное, на её единственную, как мне казалось, слабость. — Что будет с ней во всей этой истории? Вы о ней подумали, о её будущем?

— А что с ней? — равнодушно пожала она плечами, мол, не мои проблемы, сама разберётся.

— Я имею в виду, что если Вы будете так упираться рогом и блокировать мои жизненно важные инициативы, она не получит возможности пожинать плоды лучшей жизни, которую я тут строю для всех. Она не станет Аристократом, не сможет стать магом, о чём Вы так вроде бы пеклись и о чём судачили на всех углах. И, что самое важное, её придётся назначить на обычную должность Рабочего. Простого Рабочего, понимаете? Будет гнуть спину наравне со всеми.

Агата на это ничего не сказала.

Лицо её оставалось непроницаемым, как каменная маска древнего идола, но я видел, зацепило. Я попал в точку, в самое яблочко, и решил дожать. Раз уж пошла такая пьянка, надо ковать железо, пока горячо. — У меня ведь не так много хороших «чистых» вакансий осталось, если честно. Винодельня уже укомплектована специалистами под завязку, только и ждём, когда откроется. Так что для неё, для Вашей племянницы, останется только тяжёлый физический труд. У нас тут, знаете ли, в планах открытие множества шахт в будущем. Соляная шахта уже работает на полную мощность, другие на подходе. Железорудные, может, ещё какие. А там смены, скажу я Вам, не сахар, не курорт. Для молодой неопытной девушки то ещё испытание на прочность.

— Не смей отыгрываться на моей племяннице! — голос её дрогнул, и в нём впервые за весь наш нелёгкий разговор послышались почти человеческие испуганные нотки. — Это между нами, Морозов. Её не трогай!

— Да я и не отыгрываюсь, — я развёл руками, изображая крайнюю степень недоумения и вселенской скорби. — Нет хорошо функционирующей экономики, нет рабочих мест. Не чувствуете тонкую взаимосвязь? Я просто информирую Вас о суровой неприукрашенной реальности, которая неминуемо станет следствием Вашего мелочного, эгоистичного желания удержать в руках хоть какую-то иллюзию власти, хоть её жалкие ошмётки. А ведь Весёлое могло бы достичь гораздо большего! Мы могли бы стать настоящим экономическим центром региона, процветающим городом, а не захудалой деревушкой!

Агата снова зарычала, как рассерженная кошка, которой наступили на хвост. Стало ясно, что она мечется между двух огней, двух противоположных желаний.

Я, конечно, не собирался на самом деле отправлять её племянницу в шахты, не такой уж я и зверь, не садист, а маленький, но эффективный шантаж предназначался для того, чтобы послужить старой карге суровым напоминанием о том, кто здесь на самом деле главный, у кого реальная власть и рычаги управления. При всей её мелочности и отчаянном стремлении уцепиться за любую соломинку просто ради самой власти, она не могла помешать мне управлять делами как Избраннику. Моя воля — закон, по крайней мере в рамках Стратегической карты и моих лидерских полномочий.

— Так ты действительно отнимешь всё, что у меня есть, моё влияние, мой авторитет, просто чтобы насолить мне, старой, больной женщине? — в её внезапно задрожавшем голосе зазвучали трагические нотки.

Похоже, хитрая Агата решила сменить тактику и теперь отчаянно давила на жалость. Слёзы, настоящие или крокодильи, навернулись на её глаза, ну, или ей очень хорошо удалось изобразить вселенское горе.

— Я бы дал Вам гораздо больше, если бы Вы просто попросили по-человечески, без этих вот выкрутасов и попыток манипулировать, — ответил я, стараясь не поддаваться на дешёвый театр одного актёра. — Но я не могу сделать Вас Аристократом или членом совета с правом голоса. Это исключено. Возможно, если бы Вы проявили ко мне хоть каплю уважения давным-давно, если бы хоть раз пошли навстречу в сотрудничестве со мной, а не вставляли палки в колёса на каждом шагу, всё повернулось бы иначе. Я бы и рад дать Вам какую-нибудь влиятельную и уважаемую должность, но, увы, не в правительстве, и уже тем более не его главой, потому что хочу сохранить полный контроль над правительственным аппаратом. Менеджмент, знаете ли, требует твёрдой руки и отсутствия саботажников в команде.

Агата медленно опустила голову, плечи её поникли, спина сгорбилась ещё больше. Она явно надеялась разжалобить меня своим видом побитой собаки, вызвать чувство вины, но у меня в душе не дрогнуло на одной струны. А ведь я точно знал, что буквально двенадцать часов назад, если не меньше, она хвасталась в местной Таверне подвыпившим мужикам, что обвела меня, Владыку, вокруг пальца, что я у неё под каблуком и пляшу под её дудку. Так что пусть не строит из себя невинную жертву произвола.

— Дом для меня и моей племянницы, приличный такой, не сарай какой-нибудь, с садиком и огородиком, — наконец, подняв голову, сказала Агата уже более деловым, хотя и всё ещё дрожащим голосом. — Сто золотых на карманные расходы, на булавки, и гарантированное место Аристократа для неё, для племянницы. С правом голоса, само собой. И я проголосую за смену правительства. Вот мои условия.

— Хорошие условия, хорошая сделка, — кивнул я, чувствуя, как огромный камень свалился с души. Наконец-то эта эпопея подходит к концу! — Я даже дам Вам двести золотых в качестве, так сказать, выходного пособия, щедрого подарка на заслуженную пенсию. Прямо сейчас ставлю вопрос на голосование.

Я активировал Стратегическую карту, которая привычно засияла передо мной мягким светом, и перешёл в раздел управления правительством. Опция «Сменить форму правления» оказалась активна, подсвечена зелёным, и, когда я нажал на неё, на экране появились различные варианты. Наведение курсора на опцию «Аристократия» показало, что у меня есть все необходимые голоса для немедленного изменения. Даже собрание созывать не придётся, всё пройдёт тихо и гладко без лишнего шума и пыли.