Основы английской фразеологии

выводимостью ее значения из значений компонентов — суть главные

обстоятельства, из-за которых опорные пункты подобной

классификации остаются в подавляющем большинстве случаев весьма

шаткими. Больше того, степень мотивированности единиц не

вызывает никаких существенных различий в формах их

функционирования в речи. Так, подвижность или неподвижность

постоянного контекста зависит в первую очередь не от ясности его

мотивировки, а от его структурных особенностей. Морфологическое и

стилистическое разложение характерно для значительного числа

как «сращений», так и «единств». Однако многие «единства»,

признаваемые «отчетливо мотивированными», сопротивляются

синтаксическим преобразованиям. Иногда это вызывается

структурными факторами. Например, единства с глагольным

стержнем to have не преобразуемы в пассивную конструкцию, потому

что для этого глагола вообще не характерна форма пассива,

а возможно, и потому, что, как отмечает Ю. Д. Апресян, такие

182

единицы чаще всего выражают «идею состояния».1 То же

наблюдается относительно «единств» с глагольным стержнем to hold,

to get, с глагольными «единствами», содержащими возвратное

местоимение, и др. Неподвижные именные «единства» с

препозитивным субстантивным или причастным определением

неспособны к преобразованию также прежде всего вследствие самих

особенностей своей структуры, а не степени мотивированности (см.

гл. IV, § 2). По понятным причинам конструктивно ригидными

являются единицы, отмеченные той или иной структурной

аномалией, даже если она не затемняет их мотивировку (например,

to set foot on... 'высадиться', 'появиться').

В иных случаях конструктивная связанность контекста не

может быть объяснена никакими структурными факторами, но в

такой же мере не объяснима она и степенью мотивированности

единицы. Например, сочетания to pull (one's) leg 'дурачить' и to

kick the bucket 'умереть' обычно признаются за «сращения». Тем

не менее, первое из них синтаксически преобразуемо, а второе —

нет. Определенно можно утверждать, что единственным

лексическим, а не грамматическим препятствием к преобразованию

фразеологизмов является наличие в них архаизированного

компонента, как, например, в сочетаниях to dree (one's) weird

'покоряться судьбе'; to scotch the snake 'временно обезвредить', и т. п.

Казалось бы, демотивированность фразеологической

единицы должна была бы препятствовать хотя бы ее экспрессивной

буквализации или так называемому «обыгрыванию» в речи. Но,

во-первых, поскольку, как мы уже неоднократно упоминали,

порог демотивации остается неопределенным, а критерии ее—в

значительной мере субъективными, подобное утверждение

становится беспредметным; во-вторых, факты, вообще его

опровергают. Например, в восприятии говорящих, не знакомых с этимо-

.логическим объяснением выражения, to sow (one's) wild oats

'перебеситься' или the grey mare 'жена, которая верховодит в

– семье', эти фразеологические единицы являются безусловно де-

мотивированными. Тем не менее, можно встретить случаи их

– юмористической буквализации. Например:

«You are not under petticoat-government, like poor Sweeting...

Now you and I, Moore... you and I will have no grey mares in our

stables when we marry». — «I don't know — I never think about it;

if the grey mare is handsome and tractable, why not?» (Ch.

Bronte, Sh., 25); He settled accounts with t'he money-lenders, abandoned

his crop of wild oats to the harvesting of others and became in his

turn a patron (A. Milne, R. H. M., 20); The two made one crop of

wild oats, for which he was heartily sorry, and he could not see that

those eats which are rooted in another's degradation are of a

darker stock... (E. M. Forster, H. E., 273).

См.: Ю. Д. Апресян. Фразеологические синонимы в современном

английском языке. Уч. загс. 1 МГПИИЯ, т. XV, 1957, стр. 273.

183

Вывод из подобных наблюдений может быть двоякий и в

любом случае будет произвольным или предположительным. Факт

буквализации можно принять за признак живости опорного

образа фразеологической единицы в восприятии лица, эту

буквализацию осуществляющего, т. е. за признак ее субъективной

мотивированности. Можно трактовать этот факт и иначе, а именно:

как доказательство того, что даже утрата субъективного

осмысления мотивировки фразеологической единицы не мешает ее

каламбурной обработке. Оба решения равно не доказуемы, равно

правдоподобны и равйо лишены качества объективного научного

вывода.

'. Демотивация фразеологической единицы может быть

признана таким ее свойством, которое имеет какие-то объективно

наблюдаемые формы языкового проявления, только в тех

случаях, когда эта демотивация обусловлена некротизацией

компонентов фразеологической единицы, точнее, идиомы. Таким

образом, «сращениями» можно было бы назвать именно единицы

с некротическими элементами, тем самым квалифицируя их не

столько по линии мотивированности, сколько по линии

определенной особенности их лексического состава. Разряд «единств»

вобрал бы в себя подавляющее большинство фразеологических

единиц, тогда как в разряде «сращений» оказалось бы совсем

небольшое их количество.

Контекстологическая классификация фразеологизмов должна

быть средством систематизации результатов анализа

фразеологического фонда, проведенного именно с помощью

контекстологического метода. Степень же мотивированности единицы