Основы человечности для чайников
Шрифт:
Ксюха свернула с тёмной улицы в ещё более тёмный проезд между гаражами, перепрыгнула лужу, пнула валявшуюся на пути жестяную банку из-под пива… и замерла, напряжённо глядя перед собой. Потому что во тьме вдруг вспыхнули два огонька. Два таких очень характерных огонька — как глаза неведомого хищника в фильме ужасов.
И рычание раздалось тоже характерное: глухое и злобное.
— Опять погулять решил? — спросила Ксюха.
Вопрос был глупый. Хотя бы потому, что глаза были золотистые, а не синие. Да и с чего бы Людвигу пугать прохожих в темноте, если он может спокойно сидеть дома.
Вторая мысль была
Да и, пожалуй, в её случае боггарт смог бы придумать что-нибудь поинтереснее, типа Марианской впадины, внезапно разверзшейся под ногами.
Третья мысль была про собак. Тех самых, бродячих. Их здесь водилось множество: больших и мелких, лохматых и короткошёрстных, с цветными бирками в ушах и без них (без бирок, или даже вообще без ушей). Иногда собаки рычали, иногда лаяли, иногда ластились к рукам и выпрашивали вкусняшку.
А ещё они бегали стаями. Всегда. Одинокая собака могла оказаться разве что потеряшкой. А потеряшка не стала бы рычать на прохожих, скорее, бросилась бы навстречу, жалобно прося помощи.
Так что в версию с собаками Ксюха тоже не слишком верила.
Поэтому она мысленно обозвала неведомого монстра волком и отступила на полшага назад.
И сразу же врезалась спиной во что-то твёрдое.
Вскрик вырвался внезапно, не столько от испуга, сколько от неожиданности. А в следующее мгновение Ксюхе зажали ладонью рот. И нос. И даже глаза. В общем, ладонь эта была такого размера, что легко закрыла всё лицо целиком, мешая дышать и не давая разглядеть, что происходит вокруг.
Тем временем что-то (вторая рука незнакомца? щупальце гигантского плотоядного осьминога? корабельный канат?) обхватило Ксюху поперёк туловища, прижало руки к телу, сдавило со всех сторон. Сразу стало понятно, что рыпаться бесполезно. Дёргайся не дёргайся — слишком уж разные весовые категории. И силовые. И, видимо, возрастные тоже.
Совсем близко, в районе коленей, раздалось рычание. Поднялось выше, к поясу. И ещё выше.
Если бы не зажатый рот, Ксюха взвизгнула бы повторно, когда почувствовала, что собачьи (волчьи?) лапы упёрлись ей в грудь, а влажный нос ткнулся в шею. К счастью, её не кусали, а самым тщательным образом обнюхивали.
— Ну чего? — нетерпеливо спросил мужской голос откуда-то сверху. Очень сильно сверху.
Волк коротко рыкнул в ответ.
— А дальше что?
Волк что-то проворчал.
Эти двое совершенно точно понимали друг друга, в отличие от Ксюхи, которая не понимала практически ничего. Кроме одного: у неё проблемы. Возможно, большие проблемы. И проблемы эти почти наверняка связаны с магическим миром и Людвигом.
— Где эта тварь? Отвечай, ну! — прорычал мужик Ксюхе в макушку.
Да, совершенно точно — с Людвигом.
Но неизвестным личностям об этом сообщать не обязательно.
— Вы о чём вообще? — попыталась произнести Ксюха, но рука всё ещё закрывала рот, поэтому получилось только промычать.
— Где эта су… кобель?! — Ладонь слегка сместилась, позволяя нормально вдохнуть и ответить.
— Спасите! — заорала Ксюха вместо ответа. Как любой другой человек, на которого напали в
тёмном переулке и который знать не знает ни про какого блудного кобеля.Очень хотелось немедленно воспользоваться ключом, но сейчас перемещаться совершенно точно было нельзя.
Если она метнётся в Дом, то мужик отправится вместе с ней. И волк, возможно, тоже. Многовато противников для хромого, лишённого магии балбеса.
— Не ори. — Ксюху слегка встряхнули. — И не коси под дурочку, ты вся им пропахла! Где он?
— Да кто? Я не понимаю, о ком вы!
— Всё ты прекрасно понимаешь. И скажешь мне сейчас, где эта шавка, иначе не скажешь уже ничего, никому и никогда.
Звучало красиво, даже почти поэтично.
А потом Ксюха услышала тихий смешок. И ещё один звук, который не сразу получилось идентифицировать. Нечто среднее между треском, хрустом и хлопком. Как будто колбасу в тугой плёночной оболочке ткнули кончиком ножа, и плёнка расползлась в разные стороны. Или как будто натянутую кожу пробили туповатым шилом и она не сразу, но поддалась.
В общем, звук, с которым что-то одно протыкает что-то другое.
Потом Ксюха почувствовала неожиданный сквозняк чуть выше талии. Под курткой, под толстовкой, под футболкой… то есть там, где уж точно никакого сквозняка быть не могло.
И только потом она поняла, что рука, до того обхватывавшая её поперёк туловища, теперь держит как-то по-другому. Менее крепко, но более напряжённо. Странно как-то держит.
Смешок повторился.
В бок ткнулось что-то жёсткое. Вроде бы не слишком острое и не очень холодное (то есть не похожее на нож), но Ксюха не очень-то доверяла собственным ощущениям.
Ощущения совершенно точно врали!
Например, они уверяли, что вокруг жарко, как в бане, и самое время вспотеть. Или что Ксюхины ноги сделаны из мягкого, подтаявшего на солнце пластилина (а это точно было не так). Или что сердце вот-вот пробьёт грудную клетку (что вообще-то анатомически невозможно).
«Главное, чтобы татуировку не повредили», — подумала Ксюха.
«Главное, чтобы девочка не пострадала», — подумал кто-то совсем рядом. Не тот мужик, который всё ещё держал Ксюху и тыкал чем-то ей в бок. И не волк, понятное дело. Кто-то другой, знакомый.
Ксюха, наверное, узнала бы этого человека по голосу, если бы слышала сам голос. Но она сумела уловить только намерение и отголоски эмоций, и подумать в ответ как можно громче: «Я в порядке! Просто вытащи меня отсюда!»
Глава 11. Драки за гаражами и их особенности
— Девочку отпустил быстро, ты, урод!
— Да какого… — начал мужик, разворачиваясь на голос всем телом, вместе с Ксюхой. — Хрен ли ты тут вообще забыл?!
«Живёт он здесь», — подумала Ксюха.
Ну, не прямо здесь, конечно, но неподалёку.
— Домой иду, — подтвердил непривычно напряжённый Тимур непривычно напряжённым голосом.
Таким сосредоточенным и нервным он не был, кажется, даже когда пытался утихомирить школьников, разбушевавшихся на задних партах. Даже когда один из этих школьников (Серёга, конечно) шарахнул другого металлической линейкой по лбу. Даже когда линейка рассекла углом кожу над бровью, на парту закапала кровь, а кто-то из девчонок совершенно некстати решил завизжать. Видимо, из солидарности с пострадавшим.