Основы человечности для чайников

— Да вы издеваетесь? — не сдержал смеха Тимур. Выглядел он гораздо более расслабленно, чем несколько минут назад, собираясь отбивать Ксюху у колдуна и волка. — Ксюш, вот скажи как местный житель, ты хоть раз здесь настоящих гопников видела?

— Нет.

— И я нет. А они есть.

Ксюха не выдержала и тоже хихикнула. Страхи куда-то разбежались (хотелось бы верить, что насовсем, но на самом деле наверняка временно), дышалось на удивление легко, глаза видели, уши слышали и даже голова почти перестала кружиться.

Не смешно было только гопникам.

— Братан, ну… эта… давай подерёмся, что ли? — предложил солист. — А то чё ты как этот.

— Как кто?

— Как этот… как трус, во! Сейчас вот девчонка твоя увидит, что ты трус, и к другому уйдёт.

— Да это не моя девчонка.

— А чья? — заинтересовался солист.

— А твоя где? — присоединился к допросу суслик-переросток.

— А моя ушла к другому, потому что я трус, — улыбнулся Тимур. И эта улыбка, в отличие от всех предыдущих, Ксюхе не понравилась. — Подраться, значит, предлагаете?

— Тимур Игоревич, может, не надо? — Ксюха тихонько дёрнула его за рукав.

— Всё нормально будет, Ксюш, не бойся. Лучше очки мои подержи, а то они и так уже треснули. Ещё разлетятся окончательно в самый неподходящий момент. И телефон, кстати, тоже подержи, пожалуйста.

— Может, мой тоже подержишь? — попросил суслик-переросток, доставая из кармана смартфон с трещинами по всему стеклу.

— Мне кажется, ему уже ничего не страшно, — пробормотала Ксюха, но мобильник забрала, стараясь не слишком сильно офигевать от происходящего.

— Не хочу рисковать. Никогда не знаешь, какой удар окажется роковым, — вздохнул суслик.

Солист хмыкнул.

— И пальто! — вспомнил Тимур и начал торопливо расстёгиваться. — Оно вообще почти новое, мне Динка в том году подарила. Если испорчу, она меня прибьёт.

Ксюха хотела напомнить, что они вообще-то расстались, но промолчала и просто забрала протянутую одежду. Копаться в хитросплетениях чужих отношений совсем не тянуло. По крайней мере, прямо сейчас.

— Ну что, ребят, драться-то будем? А то холодно просто так стоять!

Парень с ножиком посмотрел на своё оружие и осторожно, на пробу ткнул им куда-то в воздух.

— Ксюш, отойди-ка в сторонку на пару минут, — велел Тимур.

И шагнул вперёд, перехватывая руку с ножом.

Это было быстро и почти как в кино. Только в кино обычно крупным планом показывают, куда нужно смотреть, чтобы не пропустить самое интересное, а здесь приходилось самой следить за происходящим.

Получалось с трудом: картинка перед глазами всё ещё слегка двоилась, смазывалась или норовила уплыть в сторону, а полумрак мешал вглядеться как следует.

Мелькнуло зелёное пятно — ножик, выбитый из руки, несколько раз перевернулся в воздухе и шмякнулся на землю. Следом за ним шмякнулся и сам парень — не так далеко и без переворотов, зато с жалобным, совсем не бандитским «Ой, больно же».

Вторым полетел суслик: он попытался напрыгнуть на Тимура со спины и обхватить его руками, но тот вдруг резко наклонился и перебросил нападающего через себя. Ещё и придержал аккуратненько, чтобы незадачливый гопник затылком об асфальт не ударился.

Дольше всего продержался третий, тот самый солист. Видимо, недаром его считали за главного. Он даже какое-то условное карате изобразил: помахал ногами перед лицом Тимура, потом отскочил, попрыгал в стойке и попытался сделать удар с разворота.

Если бы его противником был неподвижный манекен, удар бы, наверное, попал в цель, но Тимур спокойно и даже словно бы неторопливо уклонился, перехватил ногу в драной кроссовке за лодыжку и потянул на себя. Солист потерял равновесие, смешно всплеснул руками и запрыгал на одной ножке.

Тимур разжал руку.

Солист торопливо отскочил подальше и выругался. Злости в этой ругани не было, скорее неприкрытая обида, да и та — не на Тимура.

— А клёво получилось! — восхитился суслик, отряхиваясь от пыли.

— Ножик мой никто не видел? А то я найти не могу, — грустно воззвал к окружающим гордый обладатель квадратной челюсти.

— Там лежит. Вон, возле камушка, — указала Ксюха. — Тимур Игоревич, вы бы оделись, а то замёрзнете.

— Ага, давай пальто. А вы, романтики с большой дороги, объясняйте теперь, что это за цирк был.

— Да так… — уклончиво ответил солист. — Мы эта… пойдём, наверное. Ты же на нас ментов не натравишь, да?

— На вас — нет. А вот на того, кто это всё затеял, — обязательно. Как только выясню, кто это был.

— Не, братан, мы своих не выдаём.

— Значит, я правильно понял, что вы не случайно тут гуляли, и всё же есть кого выдавать, да?

«Да?» — спросила сама у себя Ксюха.

И пришла к мысли, что, наверное, да.

Парни были туповатые, но не злые. В них не ощущалось агрессии или желания непременно доказать всем вокруг, как они круты. Тогда чего драться полезли? Не ради денег же, в самом деле!

А ещё — они были не местные. Ксюха готова была поклясться, что никого из них не видела раньше в своём районе, а уж она-то здесь всю жизнь прожила. И Тимур тоже (по крайней мере, ту часть жизни, о которой Ксюхе было что-то известно), и его многие в округе знали.

И главное — всё это время они игнорировали Ксюху. Сразу подошли именно к Тимуру и докапывались исключительно до него, случайная девчонка их не интересовала совершенно, хотя, казалось бы, с ней куда проще справиться. Если не побить, то хоть сумку с плеча сорвать.

Вывод напрашивался сам собой…

— Кто вам меня заказал? — с дружелюбной улыбкой спросил Тимур.

— Не, ну чего сразу заказал-то… Так, поговорить попросил, — насупился солист.

— Вижу я, как вы разговариваете.

— Ну, мы старались. Как умеем.

— А он вам что взамен? Деньги?

— Ну… эта… у меня вот телефон уже побитый совсем. Мать злится, говорит, новый больше не купит, пока я сам на него не заработаю. И курсач сдавать скоро… Значит, платить придётся. Я виноват, что ли, что вообще этот сопромат не понимаю? Можно подумать, его кто-то кроме преподов понимает. Ты вот понимаешь?

— Неа, — помотал головой Тимур. — Я для того на истфак и пошёл, чтобы держаться подальше от физики и математики.