Особенная дружба | Странная дружба

И что же? Поведёт ли отец Лозон Александр и Жоржа назад пред собой с позором, как пару воров, пойманных полицейским? Поставит ли он их на колени под деревом перед всей школой? Он мог бы даже посчитать себя вправе ударить их обоих. Но все, что он сделал на самом деле, так только скорбно произнёс:

— Несчастные мальчики!..

Александр, будучи до сей поры равнодушным, при этих словах нахально улыбнулся.

Жорж же поспешил вмешаться, как в тот день, когда они столкнулись друг с другом у Отца Лозона.

— Мне очень жаль… — начал он. Но священник жестом прервал его.

— Вы, оба, тотчас возвращайтесь, каждый в своё отделение.

Они надели куртки. При этом Жорж автоматически взглянул на наручные часы. Полчетвертого. Это время он запомнит. Из его кармана выпала пачка сигарет. Он не посмел поднять её.

Александр отправился быстрым шагом, и Жорж подумал, что лучше всего — позволить Александру прилично опередить его. Он оглянулся, желая посмотреть, идёт ли вслед за ними священник: тот неподвижно стоял в дверях хижины, словно обратился, как жена Лота, в соляной столб.

Александр ждал Жоржа неподалеку от других мальчиков. Он с гордостью он заявил:

— Все это нам в счёт не пойдёт.

Но у Жоржа появилось предчувствие, что отныне возник некто, с кем им придётся считаться, и что дни их счастья тоже будут сочтены.

Они, не привлекая внимания, присоединились к своим группам. Вскоре Люсьен лишился хитрой улыбки, которой он приветствовал Жоржа. Он выслушал его с выражением испуга, но быстро оправился.

— Очевидно, — сказал он, — это поганое дело. Но тебе и Александру повезло в одном отношении, я имею в виду то, что вас поймал именно Лозон. Он твой духовник, и Александра тоже, и личный друг семейства Мотье. Он уже спас тебя один раз; недавно он спас Мориса, чья ситуация была еще хуже. На самом деле он должен получить медаль за спасение жизни! Он создал определенное отношение к тебе. Ты заметил, что он ни сразу тебя не наказал. Все устроится, вот увидишь — несколько mea culpas [моя вина, лат. — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI века] перед его «Поклонением Агнцу» исправит дело.

Читая свой молитвенник, вероятно, Жития святых апостолов Петра и Павла, подошел Отец Лозон. Жорж припомнил первые слова службы в честь тех самых апостолов, и, по правде говоря, те первые слова были всем, что он тогда прочитал. Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю; Ты разумеешь помышления мои издали [Псалом 139:2]

Таким вот плохим концом завершился Великий поход. Для Жоржа подобная оценка приобрела ещё и ироническое звучание: Великий поход, несомненно, будет самым несчастным походом его жизни.

На обратном пути старшеклассники и юниоры поменялись маршрутами. Пришел черед Александру идти по римской дороге между полями хлопка. Так как от них не требовалось строго соблюдать ряды, то он мог, вероятно, идти в одиночку, наедине со своими мыслями, так как рядом не было друга, пытавшегося его подбодрить. Возможно, к этому времени он уже понял, что случившееся с ними сегодня было весьма серьезным. Дружба, которую Жорж и он полагали вечной, как Афины или Рим, показала себя всего лишь перышком на ветру.

Позади Жоржа и Люсьена среди весёлой компании шел и шутил Морис. У него имелось одновременно больше и меньше причин веселиться, чем он подозревал: тот, кто чуть было не добился его изгнания в связи с делом Отца де Треннеса, склонялся теперь к мысли, что будет исключён, правда, в компании с братом Мориса. В полном неведении о каких–либо проблемах, Морис просил одного из своих спутников повторить слова вальса и мелодию:

Blonde r^eveuse

Douce charmeuse,

Dans l'air tu fais flotter

Le parfum du baiser…

Блондинистый мечтатель,

Нежный обольститель,

Ты по воздуху носился

Благоуханием целуя…

Освоившись со словами и музыкой, Морис заявил:

— Рассуждая о чепухе, они заставляют нас заучивать её наизусть, когда существуют такие хорошие вещи, которым мы могли бы научиться!

Жорж сказал Люсьену:

— Помнишь, что он сказал на днях о танцах с Отцами? Выглядит так, словно я сам вступил в этот танец.

— Милая старая Саррдина, — ласково произнёс Люсьен, — Я полон раскаяния из–за случившегося. Если бы я не предложил ту проклятую хижину, ничего бы не случилось.

— Брось! Если кто–то и виноват, так это садовник, за то, что что не вымел сосновую хвою. Кроме того, я должен тебе за идею насчёт оранжереи, к тому же, никто и никогда не заставал нас там.

Едва ли он мог сказать Люсьену, что щепетильность излишня, так как именно из–за него выгнали Андре. Они были квиты.

Неподалёку от Сен—Клода у дороги Жорж заметил срезанные ветви с листьями — напоминание о праздновании Святейшего Сердца Иисуса. Они миновали их на своём пути утром, но он тогда не заметил, что листва умерла: он поднял глаза и посмотрел в сторону горы.

Он возвращался побежденным в дом, который оставил торжествующим. Ему казалось, что все изменилось, что жизнь ушла из этого места, не оставив ничего, кроме камней. Колледж потерял очарование сада и никогда не случится того, что он обещал Александру. Как же ему хотелось, чтобы стены вокруг него оказались в руинах, а отброшенные окурки сигареты спалили ту хижину!

Обед оказался оживлённым событием. Даже настоятель, со своими растрепанными волосами, имел, несомненно, озорной вид! Жорж проголодался даже меньше, чем в тот вечер, когда выгнали Андре. Он и Александр, вероятно, были единственными, у кого длительная прогулка не вызвала аппетита.

Он взглянул на мальчика, чье отцовское имение стало местом действия для событий, случившихся этим днём — того, кто играл роль отца Жоржа в Les Plaideurs. Он, счастливец, вернулся возвеличенным башенками замка, кофе со льдом и хлопковыми полями. Но в хижине его садовника самая прекрасная дружба всей школы потерпела фиаско.

В общежитии Люсьен сделал еще одну попытку развеселить Жоржа.

— Я удивляюсь, — сказал он, — из–за чего ты так тревожишься. Ты забыл, кто ты? Помни, что через двенадцать дней ты будешь получать первые призы за выдающиеся достижения, трудолюбие, и так далее — их множество. Отцы в восторге, что такое имя возглавляет их почётный список. Целый год ты блистал во всём, считай — Академия, Конгрегация, хор в день Святого Клода, кафедра в трапезной, и игра в пьесе. Все они хотят удержать тебя здесь, и позволить тебе делать то, что тебе нравится. Но тебе нужно понять, как достичь этого, как получить большую часть твоих преимуществ. Ты думаешь, что они собираются вышвырнуть тебя вон. Ну, так вот, если бы я был на твоём месте, то я бы поставил свои условия, чтобы остаться тут.