Особенности содержания небожителей

Я на секундочку задержала дыхание, непроизвольно. Улыбнулась Юншену. И вернулась к ощупыванию змея. Почему у меня такое впечатление, что бронетрусы не столько с полуоборотом связаны, сколько с тем, что какая-то из линек прошла неправильно и старая шкура местами приросла… к человеческому облику?

Энергетический рисунок уж больно… специфический.

– Но если недоброжелатели полезут к моей жене – перед ними у меня никакого долга нет, – хищно улыбнулся наблюдавший вполглаза за моими манипуляциями заклинатель.

– А если я к ним полезу? – А подколки уже у меня в крови. Или я не могу удержаться и не дразнить Юншена?

– Изменять? – приподнял бровь заклинатель. – Поздно, любовь моя. Теперь в твою развратность я не поверю. Тебя и в законном браке-то не… уговоришь.

– От обстоятельств, знаешь ли, зависит, – буркнула я себе под нос.

– Что? – Юншен поднял голову от свитка и внимательно так на меня посмотрел.

– Я про разврат в законном браке. – Невинно поморгала ресницами. – Для этого нужны условия. Особые.

– Расскажешь? Возможно, я вполне смогу организовать… условия.

Ничего себе! Вот что отсутствие печати с мужиками делает. Характер чуть ли не на сто восемьдесят градусов развернулся. И куда делся несчастный король драмы, страдающий от вселенской несправедливости бытия?

– Я до сих пор здесь, – мрачно напомнил непривычно словоохотливый после избавления от кляпа Чоу Шенсан. – Госпожа, вы закончили? Я свободен?

– Пара вопросов и отпущу, – согласилась я. – Одевайся пока.

– Госпожа. – Змей показательно дернулся, указывая взглядом на фигурные узлы по всему телу.

– А! Сейчас освобожу. – Я попыталась найти заветный шнурок, за который нужно потянуть, чтобы распустить это извращенное плетение, и не нашла. Только через несколько минут с горем пополам обнаружила конец веревки, но толку-то? – Уф, погоди… Юншен, ты что, зубами узлы затягивал? Как их теперь распустить? Разрезать разве что.

– Веревка зачарована, простая сталь не возьмет, – самодовольно ухмыльнулся муж. – Сначала пусть даст клятву.

Змей вздохнул и прикрыл желтовато-зеленые глаза. Кстати, мне кажется или временами зрачок пациента становится вертикальным?

Очередной симптом или так должно быть? Мысленно добавим пунктик в вопросы змеиной анкеты.

Непреклонный небожитель встал из-за стола, аккуратно держа исписанный свежей тушью лист бумаги.

– Вот. После развяжем.

– Да, господин, – спокойно кивнул Чоу Шенсан. А он действительно проникся уважением к заклинателю. – Но вашу печать надо вернуть. Видимость. Маскировка. Уловка.

– У меня порой появляется ощущение, что он играет в ассоциации, – пробурчала я. – Даже не прочитаешь, прежде чем подписать?

– Небожитель. Запах чистый, – как само собой разумеющееся заявил змей.

– Он имеет в виду, что я принадлежу праведному пути, что подтверждает и аура. Потому многие верят заклинателям на слово, не ожидая подвоха. Только почему-то часто забывают, что понятие «праведный» у каждого свое, – с грустью в голосе пояснил Юншен и обратился к змею: – Однако прочитай, прежде чем поставишь оттиск своей ци. Поверь, твоя жизнь и свобода стоят больше, чем уверяют старейшины. По крайней мере, для тебя.

Змей внимательно посмотрел на заклинателя, а затем и на меня. Уловив движение его глазных яблок, я взяла у Юншена бумагу и поднесла к лицу Шенсана, чтобы пациенту было удобно читать. Внезапно змей кривовато усмехнулся, и улыбка эта сильно выбивалась из образа тупого громилы.

– Умно. Значит, сначала ваш. Только потом клан Чоу? – Он поднял на нас с мужем глаза, сверкая вертикальными зрачками. Чешуя с груди тонкими струйками поползла на шею, после чего украсила скулы. Эмоции в змее буквально кипели, но он оставался неподвижным.

– Да, – подтвердил Юншен и беспристрастно, не обращая никакого внимания на змеиный выверт, добавил: – Только так. Или я тебя убью.

Глава 50

Янли

Вот так мы и обзавелись домашним животным. То есть личным семейным телохранителем, в преданности которого можно не сомневаться.

Я сначала удивлялась, почему он легко согласился поставить нас выше интересов клана Чоу. И поняла: в клятве, что составил Юншен, был пункт о непричинении вреда семье небесного зверя и о взаимовыгодном сотрудничестве. Заклинатель сказал, что это стандартные положения союзного договора и, хотя Шенсан, на первый взгляд, отдан нам за свою малоценность, впечатление обманчиво.

Он занимал достаточно высокое место в иерархии небесных змеев благодаря воинскому опыту и имел право заключить такой союз.

Возможно, Чоу перехитрили сами себя. Или нет. Ведь нашу помощь и поддержку, слегка выходящую за рамки просто родственных отношений, они в итоге получили. Пусть и в обмен на то, что Шенсан теперь будет оберегать именно нас и хранить в тайне наши секреты.

– Но слуги все равно считают змея твоим наложником, – щедро добавил ложку дегтя в бочку меда А-Лей.

Братец сидел за нашим столом и упорно пытался накормить Шенсана мышью. Живой. Где он ее взял, я даже спрашивать не буду. Но мышку жалко. А Шенсана – не особенно, в человеческом обличье он запросто уклонялся от поползновений хулигана.

Я уже полчаса наблюдала этот цирк, расслабляясь и отдыхая от сумасшедшей карусели последних дней. Юншен полулежал на кровати, устроив голову у меня на коленях, и лениво читал какой-то свиток, а я не менее рассеянно перебирала его волосы и чувствовала небывалое умиротворение.

И все было хорошо, пока мышь от А-Лея не сбежала. Наверное, ей надоело изображать жертву, и она, ловко цапнув мучителя за палец, серой молнией метнулась в щель под входной дверью.

Я хотела одобрить ее поведение – молодец, грызун, умеет выбирать правильное направление, – но не успела.

Где-то в саду завизжали.

А братец уронил челюсть на стол, да так эпично, что я почти услышала стук.

– Янли?! – просипел А-Лей. – А… его печать… где?!

Черт, надо же было настолько увлечься волосами мужа, чтобы запросто спалиться, открыв шею заклинателя.

– Я же говорил, – пророкотал – прямо как камень в воду бросил – Шенсан.

– Где надо, – пробухтела я, грозно двинув бровями на брата.

– Ду-у-ура… – еле выдохнул мальчишка, за что получил подзатыльник от змея. И удивился. Не шлепку как таковому, а тому, откуда тот прилетел. Но на меня все равно смотрел квадратными осуждающими глазами.