Особняк со странностями

Смысла спрашивать, чего именно добивалась девчонка, не было. И так понятно без слов. Подорвать мой профессиональный авторитет, доказав братцу, что не гожусь на роль гувернантки и избавиться от «ненавистных» уроков. Не получится, деточка! Срываться я не собираюсь!

Маленькая пакостница наблюдала за каждым моим действием исподлобья.

Медленно разгладив листочек с планом будущих занятий, который я в запале нещадно скомкала, прислонилась к стене. Предусмотрительности хватило, чтобы больше не пытаться присесть куда-либо в этом адовом розовом царстве. Недаром девчонка облюбовала подоконник. Наверняка, это единственное безопасное для здоровья место, что здесь осталось.

Не обращая внимания на вытянувшееся от изумления лицо девчонки, я монотонно зачитала план и приступила к первой вступительной лекции по истории зарубежной литературы. Определением базовых знаний рыжей займусь потом, когда Настя капитулирует и наступит перемирие.

А сейчас… если девчонка настолько против моих уроков, то именно их она и получит. Причем в максимально полном объеме, чтобы насладиться как следует.

Как только Настя осознала, что ее провокации не возымели должного эффекта, чуть ли ни затряслась от злости. Побагровела, почти слившись по тону с собственными волосами. И что дети такие нервные нынче?!

Стадия гнева прошла довольно быстро. Надувшись, аки мышь на крупу, Настя отвернулась к окну, изо всех сил выказывая глубокую степень безразличия к происходящему.

Но по тому как периодически девчонка поджимала пальцы на ногах или чуть слышно сопела, я прекрасно понимала — обманывает, не только слушает, но и строит ответные планы будущей мести.

Моя педагогическая мстя, то есть вводная лекция, продлилась не менее трех с половиной часов. В итоге, когда я собралась уходить, оставив Насте задание на следующий раз, голос срывался и стал походить на хрип.

— Я не буду ничего читать! — оглушила своим возмущенным визгом ученица.

— Будешь.

— Ты меня не заставишь!

— Единственное, что может спасти тебя от выполнения заданий — неумение читать.

Пока она старательно подыскивала колкость в ответ, я уже потянулась к дверной ручке.

— Катя! Не смей больше приходить ко мне! Кнопки были только началом!

— Ну, во-первых, деточка, — прищурилась я, стараясь привести голос в порядок перед тем, как вновь включать режим «железного педагога». — Не ты меня нанимала на работу, значит, и не тебе приказывать. А во-вторых, пока я являюсь твоей гувернанткой, изволь обращаться — Катерина Леонидовна и никак иначе. Мы с тобой не в куклы здесь играем.

Настя растерянно захлопала ресницами, теряясь с ответом.

— И еще, — решительно добавила. — Перестань провоцировать меня на конфликт и пакостничать. Если я начну отвечать на твои выходки, Настенька, то мало не покажется.

— Дура! Ты вообще не понимаешь, куда попала!

Здесь я поспорить не могла… Ни с первым, ни со вторым доводом, но вида не показала и пропустила оскорбление мимо ушей.

Все же какая эксцентричная особа! А вот признаков умственной болезни я и не заметила…

— Я ведь могу и Егору рассказать о твоих выходках. Даже показать, — холодно усмехнулась я, заметив, как побледнела девчонка. — Все подтверждения остались на мне.

— Ты не посмеешь! — зашипела Настя.

Конечно, нет! Снять джинсы перед Егором, чтобы доказать, что его сестра мелкая пакостница? Да, никогда! Стыдно же.

— А ты проверь.

В спину мне донесся лишь глухой стон злобы.

Видимо, радость, что путь к взаимопониманию окажется прост, была преждевременной.

Наши уроки для меня окажутся тем еще испытанием. Чувствуя себя так, словно пыталась научить Маугли есть, пользуясь ножом и вилкой, я вышла из комнаты.

В коридоре, прислонившись к стеночке, молчаливо стоял дворецкий. Стоило сделать всего несколько шагов, мужчина отступил от стены, намереваясь следовать за мной, словно тень.

— Я сама найду дорогу.

Голос все больше садился с каждым произнесенным словом.

— Не сомневаюсь в этом, — невозмутимо ответил дворецкий. — Но все равно проведу.

Спину нещадно ломило, нижние округлости жгло так, что хотелось содрать джинсы желательно вместе с воспалившейся кожей и посмотреть, в чем же там дело. Да и в горле саднило, хотелось пить.

Честно говоря, тысячу раз уже успела пожалеть о поспешном принятии решения ввязаться в эту мистическую непонятную мутотень. Но бежать, трусливо поджав хвост, отвернувшись от шанса разобраться во всем, по-прежнему отказывалась. Может, и зря…

— Даже не спрашивайте, — угрюмо пробормотала на очередной любопытный взгляд Петра, безуспешно пытаясь скрыть хромоту. — Все равно не отвечу.

— Я и не собирался.

Ага, как же! Держи карман шире!

— Может, пройдем к Иллариону?

— Зачем это?

— Поможет устранить последствия, — он замялся, видимо подыскивая нужное определение случившемуся, — вашего занятия.

Перспектива светить израненной задницей перед Илларионом внушала мне стыд на грани ужаса.

— Не стоит. Все в порядке.

— То-то ты походку сменила от этого «в порядке», — резко рявкнул дворецкий.

От неожиданности я споткнулась на ровном месте и потеряла равновесие.

Петр Иванович среагировал мгновенно. Подхватив под руку, встряхнул и удерживал до того момента, пока я не пришла в себя, твердо встав на ноги. После отпустил, прошипев в лицо:

— Не умеешь врать — не берись!

И невозмутимо пошел дальше.

И что это сейчас было?!

Заметив, что я так и не сдвинулась с места, дворецкий вернулся. Помимо воли я съежилась под его мрачным взглядом.

— Я-я… Не врала. Просто…Так стыдно-о…

Дворецкий сразу же смягчился.

— Естественность — не то, чего стоит хоть когда-то стыдиться, — спокойным тоном ответил мужчина. — Так мало осталось чистоты и наивности вокруг, что волей-неволей начинаешь ее ценить.

— А-а?

— Пойдем…те, — дворецкий мягко взял меня под руку. — Еще немного осталось и сможете отдохнуть. Если хотите, чтобы злость переросла в уважение — не давайте ей спуску.

— Что?

— Я давно здесь слу… работаю. Настя — незлобная девочка, просто упрямая.

С «незлобная» после сегодняшних приключений я могла бы серьезно поспорить.

— Да и хозяин совсем ее разбаловал. Поэтому если хотите, чтобы занятия были эффективными, то не уступайте ей ни в чем.

Легко сказать!

Боюсь, что здоровья мне не хватит на такое противостояние характеров.