Особо опасная особь

– Свадьба, говоришь? – Мишка недобро усмехнулся, покачал головой. – Думаешь, дойдет у вас до свадьбы?

– А ты думаешь – нет? – Лина впилась в Михаила взглядом.

– Ладно, замяли, – Мишка махнул рукой.

– Ты говори, говори что знаешь, – Лина вскочила на ноги. – Договаривай до конца.

– Все, хватит, Лин, – Мишка упрямо мотнул головой и Лина поняла, что не добьется от него больше ничего. – Чой-то я фигню какую-то сморозил, извини, сестренка. Пойдем лучше купаться, а то совсем темно будет.

– Пойдем, – согласилась Лина неожиданно легко.

Окунуться в чистую воду. Смыть с себя боль и тревоги. Иначе с ума сойти можно.

Лина расстегнула пуговицы, сняла рубашку, аккуратно сложила ее на свободном шезлонге. Расшнуровала ботинки, стащила брюки. Вот вроде и все. Она повернулась и оторопела. Мишка стоял перед ней совершенно голый, нисколько не смущаясь. Мохнатый как медведь.

– Ay, hermanita, dichosos mis ojos [21] , – сказал Мишка почему-то по-испански – видно, вспомнил бытность свою Кровавым Диего. – Ты что, в одежде купаться будешь?

21

Ай, сестренка, глазам своим не верю (исп.).

– Как в одежде? Я же все сняла.

– Все? А трусы? А лифчик?

– Я не нанималась купаться с тобой голой, – заявила Лина. – И, кстати, чего это ты тут изобразил? Думаешь, мне интересно тебя разглядывать? Одень трусы.

– Долбаная Америка, – хмыкнул Мишка. – Люди купаются там в одежде, потому что так положено приличному человеку. У нас все по-другому. Если ты придешь на любой наш пляж, сестренка, то не найдешь там ни одного человека в трусах. Ни одного! У нас свои традиции. Потому что мальчики должны видеть красивых голых девочек, а девочки – разглядывать красивых голых мальчиков. Это способствует высокой рождаемости, и значит, это правильно.

– Странные вы… – Лина задумалась на несколько секунд, потом стянула через голову топик. – Все. На большее не рассчитывай.

Мишка замер и вытаращился на ее грудь.

– Что-нибудь новое увидел? – поинтересовалась Лина. – Ты дыши, дыши, а то сейчас задохнешься.

– Да ничего, просто красиво, – промямлил Мишка. – Ты вообще охрененно красивая, сестренка. Ты в курсе?

– В курсе, – буркнула Лина, стараясь не смотреть на мишкино мужское достоинство, занимающее все более горизонтальное положение. – Все, пошла я.

Она разбежалась и плюхнулась в озеро – с головой. И едва не захлебнулась.

Вода обожгла ее жутким холодом. Лина вынырнула, завопила, зафыркала, сделала попытку сбежать обратно на берег. Мишка был уже тут – схватил ее за руку.

– Ты куда?

– Ой, мама, – просипела Лина, стуча зубами. – В такой воде нельзя купаться. Ты же говорил – она теплая…

– Теплая, – подтвердил Мишка. – Градусов шестнадцать, не меньше. Самое оно. Привыкла в бассейне с подогревом плавать, приличная девочка?

– Нет, Миш, я не буду. Я утону.

– Не утонешь. – Михаил схватил ее поперек туловища и потащил в глубину – легко, как ребенка.

– Пусти! Что ты делаешь? – Лина брыкалась как могла, но что она могла сделать – силищи в этом неандертальце было немерено.

– Купаться, купаться! – радостно заревел Мишка и кинул Лину вперед метра на два. Она плюхнулась, подняв фонтан брызг, погрузилась в воду, попыталась нащупать ногами дно. Дна не было. Выскочила на поверхность, схватила ртом воздух.

– Вот видишь, как славно, – прогудел в ухо Михаил. – Славно ведь, да?

– С-славно… Да уж…

– Поплыли, – скомандовал Мишка. – Давай за мной, не отставай. Сейчас быстро согреешься.

Он двинул вперед размашистым, техничным, картинным кролем. Лина старалась успевать за ним – пока это давалось ей непросто. Но она знала, что у нее хороший резерв.

Он, похоже, похвалялся перед ней своей силой. Плыл метрах в трех впереди, потихоньку прибавляя темп, и время от оглядывался – не утонула ли американка в русском озере. Лина тонуть не собиралась. Через две минуты заплыва холод ушел, появилась легкость движений, пришло ощущение полета. Еще через двадцать секунд Лина догнала Михаила. Хлопнула его по спине и пошла дальше, разрезая водное зеркало мощными гребками. Обернулась только метров через сто. Мишкина черная голова маячила далеко позади. Лина засмеялась и поплыла к берегу. Не хватало только загнать бедного русского шпиона насмерть.

Когда Михаил добрался до берега, она давно уже прыгала по песку на одной ножке – вытрясала воду из ушей.

– Устал, Миша? – поинтересовалась она.

– Да, здорова ты плавать, – отпыхнулся он. – Профи, можно сказать. Училась где?

– Жизнь научила.

– Жизнь, говоришь? – Мишка осклабился – Понятно, жизнь… Да… Повезло Юрке. Он всегда был везучим.

– В каком смысле?

– С тобой повезло. Не, я не жалуюсь, наши русские девчонки тоже красотки хоть куда, но ты – нечто особенное. Не удивляюсь, что Юрок все задание скомкал, чтобы тебя оттуда вытащить. Я его понимаю.

– Ничего он там не скомкал, – возмутилась Лина. – Джинны у нас на хвосте сидели, а он все равно достал червя, прямо у них из-под носа… Что ты вообще знаешь?

– Все я знаю, детка. – сказал Мишка. – И то, что он про тебя в центр доложил, как только выяснил, что ты из себя представляешь. И то, что он сразу получил санкцию на вывоз тебя из Штатов. Как это у вас в Америке называется – киднеппинг, да? А еще знаю, как Умник бегал с тобой по всему Нью-Йорку, нянчился с тобой, вместо того чтобы сделать работу по-человечески, за полдня, по проверенным каналам. И знаешь почему? Он боялся, что тебя у него сразу отнимут. Что тебя переправят сюда, в Рашу, а он останется в Америке без законной добычи.

– Ничего не понимаю, – Лина недоуменно мотнула головой. – Что ты несешь? Какая добыча?

– Ты – добыча. – Михаил сделал шаг к Лине, дотронулся до ее живота холодной рукой. – Даже не представляешь, какой ты лакомый кусочек, девочка. Какой сладкий пирожок…

Он зацепил пальцем ее мокрые трусики, оттянул их и заглянул внутрь.

– Ну что, все там на месте? – спросила Лина. – Удостоверился?

– Ага… Ты еще и бритая, детка…

– Все, хватит, – Лина хлопнула Михаила по руке, резинка трусов щелкнула по животу. – Ты, Мишка, кончай пускать слюну, облизываться. Некрасиво это. Не на что тебе рассчитывать. Я невеста Умника. И я люблю его, люблю по-настоящему, каким бы бякой-букой он не был. Понял?

– Понял, – Мишка ухмыльнулся. – Ладно, сестренка, люби своего Умника, кто тебе мешает… Значит, ты у нас переделанная?

– Ну переделанная, – Лина прищурилась. – И что из того?

– То, что ты – форсфайтер в натуре, разве что только с нормальными мозгами вместо печеной картошки. Поэтому ты и плаваешь как рыба барракуда. А вот нырнуть дальше меня сможешь?

– Понятия не имею, – призналась Лина.

– Ладно, объясняю, – Мишка показал на гладкую воду озера, окрашенную в алый цвет заходящим солнцем. – Вот, смотри, сестренка. Ты – форсфайтер, и значит, можешь обходиться без кислорода раз в двадцать дольше, чем обычный человек. А я – спец по подводному плаванию без акваланга, и, хотя никакие утилиты в мои гены не вшиты, но опыт тоже кой-чего значит, и готов поспорить, что нырну дальше тебя. Спорим?