Особое задание
Шрифт:
10.У ПАРТИЗАН
– Ну а где же твои приятели?
– спросил Федор, протягивая Обуховичу руку.
– Опасаются, - ответил тот, озабоченно сдвигая брови.
– Ты, говорят, ступай сначала сам, разведай, что и как, а уж мы потом...
– Мгм, - промычал Федор.
– Осторожные люди.
Ну и что ж, это хорошо. Нам такие нужны...
Разговор Обухбвича с Федором происходил на поляне, возле сторожки лесника. Партизан пришел не один:
с ним были еще двое бородатых людей, обвешанных гранатами, с немецкими автоматами на груди.
–
"Должно быть, этот из начальства", - подумал Обухович.
Он обещал в следующий раз обязательно привести двоих знакомых, старательно нажимая на то, что у "военнопленных кое-что при себе имеется, не с пустыми руками придут"...
Уговорились встретиться на том-же месте через два дня.
...Штроп узнал от Обуховича о его разговоре с партизанами и распорядился, чтобы все сведения, добытые у партизан, тот передавал старушке, жившей в деревне Большая Выгода километрах в пятнадцати от Витебского шоссе на пути к месту расположения отряда народных мстителей. К этой старушке раз в пять дней должен был приходить агент полиции. Эта старушка лечила своих земляков травами, и поэтому посещение ее избы не могло вызвать особого внимания.
В назначенный для встречи с партизанами день Обухович долго молился. Долго стоял на коленях, выпрашивая у божьей матери защиту для раба божьего Альберта.
Связной встретил Обуховича и еще двух агентов полиции, назвавших себя военнопленными, и провел в партизанский лагерь. Новичков долго и придирчиво расспрашивали и, видимо, ничего не заподозрив дурного, оставили в отряде. "Плотнику" поручили чинить телеги, Обуховичу и "электротехнику" - рыть землянки.
Обухович внимательно присматривался к тому, что делают партизаны, и старался все запоминать. Иногда провокатор примечал, что какие-то люди исчезали из лагеря и снова возвращались. "На задания ходили", догадывался Обухович.
Новых партизан никуда не посылали: проверяли.
Обухович ночами спал плохо. Все боялся, что дознаются о его предательстве и поставят к сосне... Молитвы его перед богоматерью стали жарче прежнего.
Вскоре он убедился, что дела его не так уж плохи.
Как-то вечером к нему подсел Федор, расспросил, как ему живется, привык ли в лесу, и, хитровато морща свои светлые глаза, сказал:
– А ты мужик вроде ничего... старательный. Признаться, сразу ты мне не очень понравился. А теперь я вижу - все в порядке.
У Обуховича против его воли вырвался деревянный смешок...
С тех пор Федор стал относиться к Обуховичу теплее, как-то показал фотографию жены и двух испуганно глядящих с глянцевитой бумаги девочек лет по семидевяти.
Обухович решил отплатить откровенностью за откровенность.
– А у меня жену и сына того... гитлеровцы расстреляли, - вздохнул он, отворачиваясь.
–
– Ничего, ничего, брат, теперь ты расквитаешься за них.
– Он вдруг схватил Обуховича за плечо.
– Послушай, ты поселок Краснополье знаешь? Ну, под городом?
– Приходилось бывать...
– Так вот... Я решил взять тебя в свою группу...
– Федор перешел на шепот: - Дней через пять пойдем на задание. Устроим засаду в поселке. Там собираются схватить одного нашего человека...
Обухович почувствовал, как по спине у него поползли мурашки.
– Только... ты никому ни звука, - предупредил его Федор.
– Понял?
– Да нешто я...
– Смотри! Чтоб ни одна живая душа!
– угрожающе поднял палец Федор.
Всю ночь Обухович ломал голову: как пробраться в село Большая Выгода и предупредить гестапо. Тайком смыться? Могут поймать, да и операцию отложат.
К тому же и Штроп за бегство из отряда не погладит по головке: ведь столько трудов стоило внедриться...
Нет, этот вариант не пройдет. Нужно найти какой-то повод.
Провокатор снова не спал всю ночь, все искал, под каким бы предлогом выпросить разрешения на отлучку.
И наконец придумал. Наутро он явился к комиссару отряда, тому самому невысокому человеку с окладистой бородой, которого он впервые встретил на месте партизанской явки. Шпион Штропа предложил послать несколько партизан, чтобы помочь местным жителям убрать урожай.
– Время теперь горячее, пшеница поспела, - с жаром доказывал он комиссару, - а в селе одни бабы, мужские руки сгодились бы...
Комиссар сгреб в ладонь свою бороду и задумался.
Конечно, уборка урожая - дело существенное, у партизан есть задачи поважнее. Готовится ответственная операция.
Однако он не отказал наотрез:
– Хорошо. Посоветуюсь с командиром.
Однако командир отряда, Петр Кузьмич Скобцев, узнав о предложении Обуховича, почему-то насторожился.
– Здесь что-то не так просто. Вам не кажется, Матвей Иванович, человек без году неделя в отряде, еще ничем себя не проявил, а приходит с такими идеями?
– Ну что же здесь подозрительного, - возразил комиссар, - возможно, хозяйственный мужик. Душа болит за урожай. Не вижу в этом ничего странного...
В первые дни войны Скобцев, или Кузьмич, как его звали в отряде, был штабным офицером. Когда часть попала в окружение и потеряла в боях почти весь командный состав, Кузьмич возглавил горстку оставшихся людей и увел их в глухие леса. Постепенно отряд стал пополняться бежавшими из окрестных городов и деревень жителями и сильно вырос. Теперь на счету партизан Скобцева уже числилось немало взорванных поездов, разгромленных полицейских пунктов, наказанных предателей. Но был штабист по старой привычке осторожен, хорошо наладил разведку, и это помогло ему, как говорили тогда, вести войну "малой кровью".