Особые отношения (Не покидай меня)

— Его зовут Джек.

— Возможно, они постарались, чтобы дело попало к судье, который решает подобные вопросы не в пользу женщин, — а поскольку вы на слушании отсутствовали, он услышал все только в их изложении…

— Но как он мог принять такое решение, не выслушав и другую сторону?

— Если стоял вопрос о безопасности ребенка — вполне мог.

— А значит ли это, что в настоящий момент я не имею права видеть Джека?

— Боюсь, что так. Но есть и хорошая сторона: данное решение ех parteможет быть отменено во время следующего слушания, которое назначено… через десять дней. Значит, у нас есть как минимум пять рабочих дней, не считая двух уик-эндов, чтобы поработать и как следует подготовиться.

— Этого времени достаточно?

— Должны уложиться.

— А не могли бы вы еще попытаться узнать, кто такая эта Декстер?

— Ах да, эта femme fatale [35] … — Она снова хихикнула. — Извините — неудачная шутка. Отвечая на ваш вопрос — да, думаю, это не составит большого труда. А теперь буквально пару слов о наших расценках. Мой гонорар двести фунтов в час, я немедленно подключу помощницу, она стоит примерно пятьдесят фунтов в час. Плюс нужно будет познакомить барристера [36] с материалами дела… хотя он и потребуется только на само слушание… В общем, для начала, скажем, задаток, или предварительный гонорар, составит две с половиной тысячи фунтов…

35

Femme fatale (франц.) — роковая женщина.

36

Барристер (брит.) — юрист, имеющий право выступать в высших судах. Адвокат (солиситор) готовит дело, но сам представлять его на суде не может — это дело барристера.

Я готовилась к этому разговору, но сумма, которую она назвала, повергла меня в шок.

— Это для вас проблема? — Моя реакция от нее не укрылась.

— Нет, у меня есть деньги, но…

Я рассказала о банковских счетах, закрытых мужем, и о том, что узнала от служащего «Нат-Вест».

— Но вы, вероятно, и не настаивали на полноценном совместном счете… — заметила она, небрежно пожав плечами.

— Я полагала, что это совместный счет.

— Вы, судя по всему, очень доверчивы.

— А как насчет дома? Разве он имеет право продать его?

— Вы являетесь совладельцами?

— По крайней мере, я так считала.

— Мы сверимся с земельным кадастром и выясним, кто является собственником дома. В любом случае, если вы вложили в дом свои деньги, при разводе получите их назад. А если по суду Джек останется с вами, то, вероятно, удастся сохранить и дом… по крайней мере, на то время, пока он посещает школу.

— А сможем ли мы рассчитывать на какую-то финансовую помощь от моего мужа?..

— Этот вопрос мы отложим до понедельника, — ответила она, посмотрев на часы. — Итак, в понедельник утром я жду от вас задаток и список медиков и других людей, которые могут свидетельствовать в вашу пользу. Нужно, чтобы кто-то подтвердил, что у вас хорошая репутация и, главное, что вы хорошо обращались с сыном. Это чрезвычайно важно.

Она извлекла ежедневник, открыла, пробежала глазами страницу.

— Да, понедельник у меня чудовищный… но что, если мы назначим встречу на четыре сорок пять?

— Не слишком ли поздний час, если вспомнить, как мало времени у нас остается?

— Салли… Я пытаюсь найти для вас время, когда меня не будут рвать на части другие клиенты. Но если вам кажется, что лучше обратиться куда-нибудь еще…

— Нет, нет, хорошо, в понедельник вечером.

Она поднялась, сунула мне руку. Я пожала.

— Отлично. Тогда до понедельника.

Вечером, обсуждая все это с Сэнди, я сказала:

— Меня смущает то, что она очень молодая, но безумно самонадеянная… Хотя при сложившихся обстоятельствах это, может быть, и хорошо. Она явно знает, что делает.

— Хорошо, стерва в союзниках тебе не помешает. И по твоим словам, она как будто не зря берет деньги.

Выходные тянулись бесконечно. В понедельник с утра я отправилась в банк. Перевод из Америки уже пришел. Я обменяла деньги и отложила две с половиной тысячи фунтов. После этого у меня осталось около четырех тысяч фунтов, или шесть тысяч долларов. На эти деньги можно было прожить какое-то время, при условии, конечно, что оплата дальнейших юридических услуг не слишком превысит сумму предварительного гонорара.

Свои опасения я высказала Джинни Рикс при встрече. Мне опять пришлось ждать ее больше получаса, пока она «заканчивала» с другим клиентом.

— Извините, что заставила ждать. — С этими словами она ворвалась в комнату.

Я показала ей подготовленный список, в котором было всего четыре имени: доктор Родейл, психотерапевт Эллен, участковый врач и Джейн Сэнджей из патронажной службы. Узнав, что Эллен сейчас нет в городе, Джинни Рикс сказала: «Не страшно — мы ее отследим». Она все допытывалась, нет ли у меня друзей в городе, желательно англичан («Чтобы произвести лучшее впечатление на судью, надо показать, что вы здесь обжились, освоились и все такое»), которые могли бы подтвердить мою хорошую репутацию.

— Видите ли, Салли, к ближайшему промежуточному слушанию, на следующей неделе, нам нужно подобрать свидетельские показания, чтобы предъявить их в суде. Так что чем больше людей смогут сказать о вас что-то позитивное, особенно как о матери…

— Я была матерью всего несколько недель.

— Все равно, есть у вас тут какие-нибудь приятели…

— Я же всего несколько месяцев здесь, в стране. Я ни с кем и познакомиться толком не успела..

— Понятно, — кивнула Джинни Рикс. — Что ж… Сегодня же поручу одному из наших следователей заняться свидетельскими показаниями. А теперь последнее: надеюсь, вы принесли предварительный гонорар?

Я протянула ей чек на две с половиной тысячи фунтов и сказала:

— Я была бы вам очень признательна, если бы удалось не выйти за пределы этой суммы. Мои ресурсы сейчас крайне ограниченны.

— Будем стараться изо всех сил, — уверила она меня. — Но нам ведь придется разыскивать людей и тому подобное. Это все стоит денег.

— В настоящее время у меня осталось всего четыре тысячи фунтов, и у меня нет ни работы, ни счета в банке.

— Ваше положение мне понятно, — сказал она, вставая. — Думаю, мы с вами увидимся через несколько дней.

Но в следующий раз со мной связалась не она сама, а ее ассистентка из «Лоуренс и Ламберт», по имени Дейдри Пепинстер. Она говорила, явно подражая Джинни Рикс, но с таким пренебрежением («Какая же все это скука»), что мне сделалось не по себе.

— Так, за последние два дня я попыталась установить контакт с Эллен Картрайт…

— Но я же говорила Джинни Рикс, что она сейчас в отъезде.

— А… да. Действительно. Ну, в общем, я установила, что она в турпоходе в Марокко — связаться с ней невозможно, вернется только через две недели. Джейн Сэнджей из службы патронажа тоже в длительном отпуске. В Канаде, кажется. Вернется не раньше, чем через четыре месяца.