Осознание

– Она за мной следит? Хотя это логично… – подумал Эдвард, по привычке почесав подбородок, – Ее можно как-нибудь поймать или выследить? Уж больно хорошо по деревьям прыгает, таким путем я ее догнать не смогу…

– Хочешь ее поймать? – Пионер сразу же плотоядно улыбнулся, – Эту девку? С удовольствием в этом тебе помогу, она у меня самого уже в печенках сидит. Только с одним условием… – продолжая улыбаться, посмотрел он на Эдварда, дождавшись, пока тот кивнет, – Я хочу, чтобы ей было очень больно.

– Это будет зависеть от того, кем она является и что ей от меня надо, – отрезал Эдвард, – Я даже гибридов не мучаю без особой на то причины. Тем более, если она одна на все лагеря, – задумчиво протянул мысль, – то ее важность резко возрастает. Как ее найти?

– На сахар, – рассмеялся Пионер, но столкнувшись с холодным взглядом Эдварда, быстро умолк, – Слушай, я понимаю, что это глупо звучит, но первое, что она ворует в лагере, так это сахар, а потом им грибы посыпает. Эта дура уверена, будто от такого они гораздо лучше расти будут. И… есть еще одно… – он вспомнил какой-то момент и злобно улыбнулся, – запасы себе делает с этими грибами.

– Запасы? – Эдвард схватился за слово, сразу же подключив тактическое мышление, оточенное долгими годами. Запасы аналогичны военным складам, и если противник привязан к базам снабжения, то его действия ограничены радиусом вокруг них, если только не имеет автономных средств доставки ресурсов напрямую к действующим частям. А эта девчонка всего лишь одна, значит, так или иначе, она привязана к этим самым запасам. Найти, где она их хранит, установить наблюдение и рано или поздно к ним вернется, а дальше всего лишь дело техники. Прижав Пионера взглядом, потребовал четких ответов, – Где? Они перемещаются вместе с ней или же находятся где-то в другом лагере?

– Да не знаю я… – тот даже отступил на шаг, опасаясь очередного болевого разряда, – Честно, не знаю. Я с ней только один раз мирно разговаривал, и тогда этот мешок был в том же лагере, где мы столкнулись. А так не знаю, таскает она его с собой или нет, – Эдвард продолжал сохранять требовательное выражение лица, решив немного поиграть на нервах Пионера, пока тот судорожно вспоминает что-то еще. Характерная черта подобных ему маньяков в том, что на самом деле сами почти не имеют стойкой моральной опоры и внутренней уверенности. Если проткнуть показной шарик самомнения, как уже поступил с ним, то остается лишь бесхребетное существо, легко контролируемое даже слабыми силовыми способами. Принуждение болью эффективно, но память об этой боли необходимо постоянно обновлять, напоминая о ней, поскольку верность в таких людях воспитать уже невозможно.

– Можешь показать мне, где видел этот самый мешок с запасами? – оборвал его бормотание Эдвард, решив, что ничего более полезного от него не услышит, – Ту же точку, где видел его в том лагере?

– Думаю, да, – кивнул Пионер, – Точно, может, не укажу, но примерное место наверняка, – добавил спустя секунду, уточнив свою мысль. – Достаточно будет?

– Более чем, – кивнул Эдвард, – Только не сейчас. Вызову тебя завтра, до этого времени можешь быть свободен, – махнул ему рукой, и Пионер сразу же исчез. Прежде чем развернуться обратно в сторону лагеря еще подумал, что «кошкодевка», как назвал ее Пионер, вполне может оказаться гораздо полезнее этого самого маньяка, и в случае успеха ее поимки в нем самом необходимость отпадает. Стряхнув с волос последние капли дождя, смело направился обратно к музыкальному клубу.

Дождь все-таки соизволил закончиться, и вместо тяжелых свинцовых туч небо над «Совенком» заволокла серая и безжизненная пелена низко висящих облаков, почти не пропускающих солнечных лучей. Лагерь теперь будто замер, приходя в себя после пережитого, не было даже слабого ветра, только с мокрых крон деревьев продолжали срываться крупные капли, стуча по лужам на аллеях. В воздухе же пахло сыростью и озоном, как после энергетических разрядов, напоминая запахи отстойников в крупных городах, но к ним еще примешивался тяжелый въедливый аромат сырой земли и травы, буквально идущий отовсюду.

Девушки уже выбрались наружу, на еще мокрую веранду, и, заметив его возвращение, сразу же бросились навстречу, согрев сердце Эдварда тем, что все-таки за него беспокоились.

– Кто это был? – спросила Мику, заглядывая ему за спину с таким видом, словно это существо с хвостом могло опять там оказаться, – Ты его догнал? Нет? Я от неожиданности испугалась, когда его увидала! Что это такое?

– Не знаю, я не смог его догнать, – честно признался Эдвард, обнимая Алису. Она словно дарила ему тот необходимый заряд тепла, заставлявший сердце биться чаще. После встречи с Пионером такое было просто необходимо. Вынужденный вести себя с ним так, как привык в родном мире, он моментально подавлял все то светлое и хорошее, что дарил ему «Совенок», но одно лишь появление Алисы возвращало ему эти теплые чувства.

– Ты без обуви убежал, – заметила девушка и даже улыбнулась, – обулся бы, – в ответ Эдвард только улыбнулся и быстро поцеловал ее, прежде чем отпустить. Уже успевшие подсохнуть босоножки и носки все так же были там, где их и оставил, но когда обувался, девушки тоже зашли внутрь.

– Эд! У нас идея на миллион долларов! – заявила Алиса, с ногами забираясь на ближайший подоконник, – В пятницу будет заключительная дискотека смены и Мику предлагает нашим клубом на ней выступить, – улыбаясь как на параде, сразу заявила девушка, – Сыграемся и выдадим что-нибудь ударное! Чтобы все сели!

– У нас почти готовый коллектив! – поддержала ее Мику, – Можно взять что-нибудь из современных песен, разучить партитуры и сыграть. Ты на гитаре, Алиса на басу, я могу выступить вокалом… и на синтезаторе… – девушка чуть ли не прыгала от такой идеи, хотя Эдварда подобная перспектива больше пугала, поскольку даже представить себя не мог участником музыкального коллектива. Видели бы его вассалы, то просто бы катались по полу от смеха. Растерянный, он переводит взгляд с Мику на Алису и обратно, не находя ни в одной из них ни малейшего шанса вырваться, обе девушки буквально светились подобной идеей.

– Тебе что-то не нравится? – видя его неуверенность, сразу же насупилась Алиса, – Не хочешь что ли?

– Скажем так, это неожиданно, – пожал Эдвард плечами, застегивая босоножки и разгибаясь в полный рост, – Весьма неожиданно. У меня вообще нет никакого опыта в подобных выступлениях, так что даже не знаю, как проявлю себя…

– Все будет просто отлично! – поторопилась успокоить его Мику, наливая ему еще одну чашку чая взамен разлитой, – Главное, спокойствие сохранять, когда выходишь на сцену. Многие паникуют, когда на них сразу очень много людей смотрит. И начинают ошибаться, хотя так очень хорошо играют, – Эдвард с благодарностью принял чашку, присаживаясь рядом с Алисой, почти сразу же уже привычно положившей голову ему на плечо, а Мику продолжала давать ему наставления, как вести себя на сцене, – Главное, не думать, что ты можешь ошибиться, наоборот, надо просто играть так же, как на репетициях… Я вот во время выступлений даже не думаю, что передо мной очень много людей. Стараюсь как для себя петь, тогда все вообще без ошибок получается… – она мило улыбнулась, забираясь на фортепьяно и болтая ногами над полом, – Мы будем рядом, так что тебе даже не стоит волноваться… да и никто не ждет от нас профессионального уровня.

– Выступать перед людьми я как раз не боюсь, – Эдвард покачал головой, вспоминая то, что уже пережил, – А вот играть… из меня гитарист как… как из Алисы прилежная ученица, – девушка толкнула его в бок при этих словах, но он только улыбнулся, – Я никогда серьезно этим не занимался… да я вообще этим почти никогда не занимался, порой только глупостью такой маялся…

– Дурачок, – Мику рассмеялась, – ты себя недооцениваешь, у тебя очень хорошо получается, даже лучше, чем у многих. Только песни у тебя какие-то странные. Смешные, но странные, – закинув голову на бок, она, продолжая улыбаться, посмотрела на Эдварда, – надо что-то попроще выбрать, что-нибудь знакомое…