Осознание

– И тебе привет! – бросила Славе уже в спину, а потом снова толкнула Эдварда в бок, – Чего сегодня делать будем? Опять к Мику в клуб пойдем? – не смотря на ровные «раз-два, раз-два» командным тоном физрука все пионеры делали упражнения в разнобой, многие откровенно халтуря, да и сейчас сам Эдвард не особенно напрягался, равно как и Алиса, скорее, символически двигавшей руками и ногами, в отличие от стоявшей впереди Слави, всегда и во всем стремившейся к идеалу.

– Я обещал Славе на пляж сходить, – покачал Эдвард головой, – Хочешь с нами? – приходилось наклоняться к ней, чтобы разговор не стал достоянием общественности, поскольку любопытных ушей здесь и так было в избытке.

– А мне ты обещал показать пару приемов, – напомнила Алиса так и не выполненное обещание, которое сама же и сорвала эмоциональным всплеском, и почти уж было забыв про него, но теперь все же решив вспомнить.

– Моя вина, признаю, – кивнул Эдвард, решив не спорить и не напоминать о прошлом, – Только так же честно признавая, я не горю желанием учить тебя такому. Этими приемами людей убивают, а не устраивают показательные выступления, а мне совершенно не хочется делать из тебя убийцу…

– Хватит уж заливать-то, – Алиса, не поверив, разочарованно покачала головой, – Иди тогда со своей Славей на пляж, я вам мешать не буду…

– Алиса, ты мне никогда не мешаешь, – поспешил опровергнуть ее Эдвард, глубоко вздохнув, пока все переходили к следующему упражнению, – И не говори так никогда! Я действительно обещал сходить с ней на пляж, и для меня важно выполнять данные обещания. И пожалуйста, – он сразу почувствовал смену ее настроения, уловив те самые нотки, что у нее предшествуют очередной эмоциональной сцене, так что добавил быстрее, чем успела вывалить ему на голову еще одно обвинение, – Только не начинай, что я к кому-то «клеюсь»! – Алиса в ответ хотела что-то сказать, но только рукой махнула.

– Тристан! Двачевская! – грубый оклик физрука заставил их обоих оглянуться, – Миловаться после зарядки будете! А сейчас отставить разговорчики! – по рядам тут же прошли смешки, а Эдвард, возвращаясь к упражнению, мысленно пообещал себе вырвать кадык у этого преподавателя, если только услышит от него хотя бы еще одну шутку по поводу его и Алисы отношений. В любом случае, своей цели окрик достиг, и Эдвард, и Алиса, сконфуженные, молча продолжили выполнение упражнений, не перекинувшись больше и парой слов. Только когда прозвучала уже долгожданная команда «закончить упражнение», и физрук с видом человека, честно выполнившего свой долг, всех распустил, Эдвард получил возможность договорить с Алисой.

– Да ладно, все нормально, – кивнула рыжеволосая девушка, как только к ней повернулся, – Раз обещал, то надо выполнить. Да и мы же друзья! – она усмехнулась, но Эдварда сильно зацепил тот факт, что улыбались только губы, глаза же оставались… сложно подобрать описание, но скорее всего подходило слово «пустые», – Ладно, мне сейчас Ульянку найти надо… – она обернулась в поисках своей соседки, – я попозже подойду… – так и оставив Эдварда, ушла куда-то в сторону, оставив его с ощущением недоговоренности, но так и ничего не разъяснив.

Эдвард глубоко вздохнул и, решив пока больше не нагружаться по поводу Алисы, кажется, самой окончательно запутавшейся в двойственности своей натуры, то почему-то открывавшейся перед ним, то снова закрывавшейся по каким-то совершенно мелким поводам, направился в сторону столовой, как и большинство пионеров, не знавших чем себя занять в эту небольшую паузу между зарядкой и началом завтрака. Ему, однако, повезло догнать Славю, о чем-то разговаривавшей с Женей, но заметив его приближение, быстро попрощалась со строгой библиотекаршей, составила ему компанию.

– Эдвард… – начала она, но он быстро перебил ее, не дав закончить фразу.

– Эд. Можешь звать меня Эд, ничего страшного не будет, – предложил ей, чего не разрешал прежде даже самым близким своим друзьям, обычно обращавшимся к нему по титулу или, в лучшем случае, с полным именем, но в «Совенке» такое обращение казалось слишком отстраненным, к тому же он Славю тоже называет не полным именем. Такое обращение нормально выглядело от вожатой, с которой были все-таки больше иерархические отношения, чем дружеские, а вот с этой белокурой девушкой Эдвард не хотел ставить столь строгих рамок, – Все равно меня тут каждый второй так называет…

– Хорошо, – кивнула Славя, – Ты сейчас чем-то занят?

– За исключением тебя совершенно ничем, – он развел руками, – А так я собирался медленно гнить тут на солнцепеке, ожидая начала завтрака…

– Вот тогда я найду тебе занятие, – хитро посмотрела на него девушка, – Ты мне сейчас в библиотеке поможешь? – конечно, ей было невозможно отказать, но все равно отвела взгляд, словно стесняясь своего вопроса. Любая женщина в некотором роде актриса, это нельзя не признать, но до сих пор Славя вела себя с ним совершенно искренне, и не производила впечатление, как светские львицы при королевском дворе, что пользуются своей внешность и тем впечатлением, что производят на мужчин, заставляя их совершать самые необдуманные поступки тогда ради еще одной ее улыбки.

– В библиотеке? – простонал Эдвард, вспоминая грандиозные собрания сочинений местных политических деятелей и ту абсолютную галиматью, что в них написана, – Славя, только не проси меня читать там что-либо! Я не перенесу такой пытки! – он сделал театральный жест рукой, словно сражен в самое сердце, и девушка рассмеялась от его помпезной игры.

– Ничего читать не будем, Женя попросила кого-нибудь найти снять несколько коробок с верхних полок, я бы сама ей помогла… – она пожала плечами, опасаясь, что просто выронит тяжелые ящики или упадет с лестницы, но Эдвард и так ее понял.

– Если ты не будешь заставлять меня читать, что там написано, я тебе хоть сами полки перетаскаю из одного угла в другой, – быстро согласился, не требуя дальнейших объяснений, и сразу же направился к библиотеке, – Славя, а это вообще кто-нибудь читает?

– Ну, я читала немного, – пожала девушка плечами, стараясь идти в шаг с ним, но не поспевая, так что пришлось замедлить темп, – Сложно, конечно, но ведь это и не для детей писали. Там серьезные люди, ученые, политики, революционеры… – конечно, девушка с подобным складом характера просто обязана верить во все то, что в нее так уверенно вбивают со всех сторон, ограждая от действительно критического размышления, что в подобном строе не просто вредно, но и даже опасно для всей существующей системы. Эдвард не хотел ломать ей мировоззрение, пытаясь рассказать, как же на самом деле строится все происходящее, поскольку если поверит ему, может и сломаться, а если не поверит, то навсегда поселит в своей душе частичку непонимания и обмана, что будет точить ее до самого последнего дня. Пусть лучше и дальше верит в светлое… в светлое коммунистическое будущее, как было написано в одном из учебников по истории. Вместо этого сделал удивленное выражение лица и посмотрел на девушку, идущую рядом с ним.

Женя нагнала их у самых дверей с совершенно каменным выражением лица, открыв дверь единственным ключом и запустив всех внутрь. Не откладывая дела в долгий ящик, указала на несколько больших картонных коробок, стоявших на самом верху, сказав, что именно их и нужно снять, чтобы потом разобрать, но только этим уже сама займется. Имевшаяся здесь небольшая раскладная лестница была высокой достаточно, чтобы Эдвард мог дотянуться до коробок пальцами, но вот нормально ухватиться за них уже не получалось, пришлось вытягивать их, оказавшиеся неожиданно тяжелыми, так что даже охнул от неожиданности, вытащив первую.