Осталось одно воскресенье
Шрифт:
– Вот! – говорит та. – А ты зачем свет включил? Спугнул.
– Мне убиться на лестнице надо было?
– Кто это мог быть?
– Почтальон Печкин, привез посылку для вашего мальчика…
– Болтун. Машке ничего не скажем – она только вроде прижилась. Хочу, чтоб у нас остались, когда Слава вернется. Не будем пугать.
– Ну попробуй, милая. Бежишь утром со мной?
– Отстань.
Наутро Макар тоже никуда не побежит – первым делом обойдет вокруг дома в поисках следов на траве. Эх, вот на утренней росе следы бы точно остались… Посмотрит в ту сторону, откуда ночью послышался звонок – между соседских деревьев змеится грунтовая дорожка. А вот и мы к вам наведаемся. Сразу увидит четкий след протектора велосипедного колеса. Сфотографирует зачем-то. Никому не покажет, никому ничего не скажет. Усталость какая-то накатит: неприятное это
Подбегая к дому, успеет увидеть сигнальные огни отъезжающего внедорожника. Эт-то что еще за гости? На кухне у мойки толкались Лариса с Машкой. Чудеса не заканчивались.
– Маша, ты ли это с утра пораньше?
– Я! Ты как раз вовремя! Режь арбуз! – Машка пыталась поднять небольшой, но увесистый темнозеленый плод.
– А ну, отойди. Тяжелый же! – Макар в мокрых плавках со штанами на плече, отстраняя женщин, подходит к раковине. – И откуда?
– Милана прислала с водителем. Кое-кто успевает к первому рынку. – Лариса выбирает нож побольше. – На!
– Так не сезон же как будто. – Макар делает первый надрез в ожидании хруста, но нож глухо скрежещет по жесткой корке сквозь податливую мякоть.
– Африканские какие-то. У них там всегда сезон. Вон еще два в углу. – Лариса указывает за спину. – Что, не очень?
– Пахнет очень! – Машка уже сидит за столом над тарелкой. Получает первый ломоть, вгрызается в него зубами. – М-м-м! Вкуснотища! Сладкий! – Добирается до мелких черных косточек. – Ой, а тут как перезрелая груша…
– Бери ложку и выедай середину прямо из половинки. – Лариса отбирает у снохи надкусанный кусок. – Я могу оладьи жарить?
– Ухожу на веранду со своим арбузом, жарьте, что хотите. – Машка скрывается за входной дверью.
Макар отковыривает ножом кусочек алой мякоти, жует. Резюмирует: съедобно. Может, другие будут лучше.
Здравствуй, Карла!
Спасибо! ?
Воспитатель выдал мои деньги в воскресенье.
Я купила конфеты и угостила Николь. Она угостила меня тоже.
Мы теперь друзья.
Когда ты за мной приедешь?
Твоя Софи, 6 лет ? ? ?
6
Французский бульдог – питомец скорее декоративный. Его заводят ради удовольствия. Никто не ожидал от Лилы проявления охранных или охотничьих качеств. Однако, когда она была замечена убегающей за дом с серым пушистым комком в зубах, все, как один, подумали, что Лила поймала какого-то зверька, и кинулись… кинулись спасать то ли дичь, то ли ловца. За те несколько секунд, которые понадобились людям, чтобы настигнуть беглянку, она успела распотрошить свою добычу – из меховой тушки во все стороны торчал белый набивной материал. Игрушка. Не без боя, но весь, без остатка, игрушечный заяц был извлечен из маленькой и мощной пасти обычно покладистой бульдожки.
– Разве у Яна был такой заяц? – спросит Лариса у Маши.
– Здесь точно нет. Мы сюда мягкие игрушки не привозили.
– Может быть, Джуниор оставил? Надо будет спросить. – Макар подцепил пальцем жалкие останки за петельку на голове. – Не будешь же зашивать, Лар?
– Давай сначала узнаем, нужен он кому-то или нет.
Мальчишки вещь своей не признали, более того, были оскорблены брошенным на них подозрением. Это девочковое, а мы играем только в роботов и динозавров! Ага, возможно, это игрушка Ханны. Что же Лила так долго не могла ее обнаружить?
Маша продолжала много спать, но к ней вернулись аппетит, румянец и интерес к жизни. Метеоцентр сообщил, что к концу мая прибрежные воды прогрелись до двадцати двух градусов и купальный сезон можно считать открытым.
– Идемте купаться! – предложила Маша.
– Я бы не была столь оптимистична, – возразила Лариса провокатору в телевизоре. – Если мальчики залезут в воду, то их будет не вытащить – сопли гарантированы.
– Я вот обхожусь без соплей уже месяц, – не преминул случаем похвалить себя Макар. – В здоровом теле здоровый дух! А как же закаливание?
– Да! Можно просто походить
по воде! – Маша не была готова отказаться от своего желания.– От этого и бывают сопли, – проворчала Лариса. – Но если вы настаиваете, можно, только ненадолго и после обеда, вода еще хоть сколько-то прогреется.
– Ура! Купаться! Ура! – Вездесущие мальчишки никогда ничего важного для своей мальчишеской жизни не упустят.
После трех часов дня солнце начало смотреть на человеческий мир под более доброжелательным углом – почти нежно, почти ласково. Даже не подумали о солнцезащитном креме. Взяли плед, стопку полотенец, игрушки, питьевую воду и себя, дорогих-драгоценных. Забрались на гольфкар и через пару минут были у бухты. А там сюрприз – компактное пространство ограниченного скалами пляжа занято группой из трех красивых людей. Макаров «табор» на мгновение растерялся, смутился, замешкался. Дети первыми бросились к морю, за ними Лила. Спасаясь от песочных фонтанчиков, поднятых маленькими ногами, покрытые шоколадным загаром незнакомцы сдвинули свои бирюзовые полотенца. После короткого обмена приветствиями и вежливыми улыбками бухта была поделена.
Лариса полностью подключилась к мальчикам и занятиям, которые отвлекали их от постоянного нахождения в воде. Без конца дергала Макара – иди туда, сделай это… А Маша вытянулась на покрывале, прикрыла глаза; сквозь прищуренные веки наблюдала за троицей и траекторией взглядов Макара. Интересно же, что за фрукт ее свёкор.
Казалось, в моменты покоя, оставленные ему дорогой супругой, Макар всеми мыслями устремлялся к глянцевым перекатам сине-зеленого тела моря, к пенной взвеси взбитого прибоем песка, визгу счастливых детишек. И Маша готова была разделить с ним эту пасторальную картину, но взгляд ее упорно спотыкался о вишни неестественно маленьких сосков на идеальных куполах деревянно-неподвижной груди под тонкой тканью купальника. Соски принадлежали девушке, покинувшей пределы статистической молодости, с балетным изящным профилем, с низко стянутыми темными волосами, с идеальным телом, любящим грамотный спорт. Однако тренированное совершенство покрывал совершенный же, гладкий слой предательского пергамента. Он был тонок и мелко складывался в движении, напоминая о времени, которое течет и просьб не слышит. Рядом с ней лежала Машина ровесница, удлиненное каре которой свисало мокрыми, солеными прядями. Веснушки на кукольном носике, обнаженная, очень среднестатистическая, живая, подвижная грудка и модно-выразительная, очерченная стрингами средняя часть над длинными, стройными ногами. Ладная любительница подвижных игр. Третьим в этой компании был седовласый, представительный, крупный мужчина под семьдесят. Маша невольно сравнила его с Макаром, который был явно моложе и более атлетично сложен, правда, слегка скругленные вовнутрь плечи делали его сухую фигуру несколько зажатой, чуть робкой на фоне изобильной во всех отношениях Ларисы.
Троица лежала молча, застыв в одной позе, как ящерицы на разогретых камнях. Но вот мужчина встал, не глядя протянул руку в сторону блондинки. Та поднялась без промедления, вложила наманикюренные пальчики в его ладонь, и они медленно, рядышком, равнодушные к резкой смене температур, вошли в воду и поплыли одинаковым брассом.
Брюнетка порылась в необъятной плетеной сумке, вынула айфон в красном чехле, полистала без эмоций. Изогнулась, скрутив тело жгутом, сняла прибой и синь поверх коричневых своих ягодиц. Легла ровно. Просматривала ленту, улыбалась, ухмылялась, пряла пальчиками песчинки.
Двое вернулись. Брюнетка молча протянула им запотевшие бутылочки воды. Умеренно отпили и побросали бутылки в сумку. Взяли книги, легли на животы. Массивные золотые часы сверкнули на запястьях.
– Маша, ты не сгоришь там? Может, окунешься?
Высокий голос Ларисы разделил пространство маленького пляжа на две части. Маша посмотрела на свои бледные ноги с почти прозрачными отросшими волосками, проследила, не смотрят ли на нее эти трое, и, зарывая ступни поглубже в песок, подошла к воде. Вода была ледяная, но Маша не могла позволить этим людям увидеть, как страдает ее чувствительное тельце. Уверенно шагнула и проплыла несколько метров, высоко задрав нос над мелкими волнами. Когда она вышла из воды, мужчина спал, положив книгу себе на лицо, а его взаимодополняющие девушки наконец повернули друг к другу головы и тихо переговаривались. Маше казалось, что они, несомненно, обсуждают ее отсутствующий маникюр, немодный купальник и неспортивное телосложение. Она тоже может быть красивой и вообще… Немного хотелось плакать.