Останемся врагами

Анатолий Михайлович прошел вглубь кабинета, отодвинул стул и с удобством устроился чуть в стороне. Несколько минут молча смотрел в окно, наблюдая за серыми облаками, что неспешно плыли на восток, а потом, сделав глубокий вдох, все-таки начал говорить.

– Глеб, честно, не ожидал. И знаешь, мне стоило бы по морде тебя съездить, но только вроде как не мое дело отчасти. Собственно, по-хорошему, должно плевать, чем ты занимаешься в свободное время, главное, чтобы Кодекс не нарушал. Но тут… ты вроде как на задании был, пусть и негласно все, однако… Дьявол, - хлопнул он ладонями себя по коленкам, качнув головой.
– Вот как мне быть, а?! Я с тобой вот сейчас не как подполковник со старлеем, а по-мужски.

– Да что случилось-то?!
– нахмурив брови, присел я напротив.

Его слова заставляли прокручивать события последних дней, как кинопленку, и самое поганое я не знал, в какой момент стоит нажать кнопку «стоп». Что могло произойти такого, что Оползнев завел подобный разговор? Лучше бы бахнул кулаком по столу, наорал, обозвав дебилом, ну все, как обычно, и разошлись бы по своим углам, но нет. Что-то Михалыча угнетало, а я понять не мог даже приблизительно что именно.

Оползнев сжал кулаки с такой силой, что вены на тыльной стороне ладоней вздулись. Его уставшее, но вместе с тем хмурое выражение лица не предвещало ничего хорошего. Он походил на глыбу льда, высокий, крепкий и казалось всегда, что немного отстраненный. Мало что способно было выбить его из колеи. Но в этот миг я слабо узнавал того самого Оползнева, он, словно находился не в своей тарелке и это пугало.

– Что случилось?!
– усмехнувшись, повторил мой вопрос Анатолий Михайлович, а потом резко бросил конверт на стол.

Я взглядом уперся в него, но открывать не спешил. Почему-то казалось, что он, как бомба замедленного действия.

А мое одно, но лишнее слово, способно стать спусковым механизмом.

– Полюбуйся, хотя можешь и на досуге. Дарю на память.

Я все же наклонился чуть вперед и коснулся шершавой бумаги пальцами, подтянул за уголок к себе и медленно открыл. Фото, штук десять, наверное. Но мне достаточно было первой карточки, где запечатлены мы с Кузнецовой, слава Богу, еще в одежде. Да уж… ситуация, кажется, патовая. И кто же у нас такой умелец?!

Совру, если скажу, что сердце в тот момент не застучало, как сумасшедшее, в висках ощущалась пульсация, да и перед Михалычем было неудобно. Но не по причине того, что он отец Дашки, нет. Естественно с ней у нас разговор впереди, потому что играть в кошки-мышки, я не намерен был, надоело спускать свою жизнь в унитаз. Хотелось уже дышать полной грудью, не прятаться и не выглядеть в глазах окружающих подонком. Хватит! Но с упорством маньяка я постоянно садился в лужу, при этом с головой. И вот, находясь напротив Михалыча, видя его потухший взгляд, в котором уже даже искры ярости не мелькали, мне захотелось искренне извиниться.

– Простите, - отбрасывая конверт в сторону, произнес уверенным тоном: - Согласен, что подставился, да и поступил, как мудак последний.

– Глеб, - поднял он голову, - я тоже был молодым когда-то и понимаю, с одной стороны. И сейчас я тебе говорю ни как отец твоей, надеюсь, уже бывшей невесты. Но блин ты…- всплеснул он руками, - твою мать, ты мог этим заниматься хотя бы где-то в другом месте?! Ладно, хрен с ним, люби кого угодно, право твое. Меня больше волнует, кого клюнул петух в задницу, что решили сделать вот эту дрянь на память?

– Врагов у меня вроде бы нет, - пожал я плечами.

– Ага, кроме вагона баб, - фыркнул Оползнев, и улыбка коснулась его губ.

– Это в прошлом. Но эти фото, какой в них смысл? Показать, что я под колпаком?!

– Дел у тебя вроде бы не было таких, за что могут оторвать яйца, шантаж? Ну глупо, по-моему, тогда б действовали наверняка, подбросили дрянь какую тебе. Однако, - потер он переносицу, замолчав на несколько секунд, - будь осторожнее, и на всякий случай, вернувшись домой, осмотрись. И, пожалуй, выделю тебе другой кабинет, - понизив голос, произнес он.

Я нахмурился, не совсем понимая, к чему столько действий. Ладно, дома я осмотрюсь, конечно, но кабинет. Жучки, камеры?! Но никто посторонний не может пробраться сюда!

– Анатолий Михайлович, - придвинулся я ближе, - снимки были сделаны в известных локациях, - не стал я вслух произносить название этой деревни, - следовательно…

– Ага, правильно мыслишь, - прервал он меня, кивнув.

Кажется, до меня тоже начало доходить, да и мысли наши с ним пересекались. Разговор шел здесь, в этих стенах, и кто-то оказался проворнее?! Да, черт его возьми. Срочно требовалось поговорить с Алинкой, но еще важнее понять, кому я успел так перейти дорогу.

Переезд в соседний кабинет занял полдня. Оползневу надо отдать должное – быстро подсуетился и теперь я распихивал папки по стеллажам, цедя проклятия сквозь зубы. Рок какой-то. Вот жил себе, не трогал никого, и на – получи, распишись.

На всякий случай там тоже прошерстил углы, ощупал поверхности, даже на коленках поползал, заглядывая под шкаф. Порой лучше перестраховаться, тем более, теперь, когда меня носом ткнули, продемонстрировав, что кто-то идет по пятам. Черт подери, да кому я сдался-то?! Жил себе, никого не трогал… почти, женщины не в счет. Дорогу переходил только на зеленый, коммуналку оплачивал вовремя и вот что в итоге. Как тут не материться-то, хватаясь за голову.

Рабочий телефон противной трелью разорвал тишину, я поморщился, но трубку взял.

– Константинович, - отрапортовал дежурный, - тут к тебе девушка.

– Кузнецова?
– задал я тому вполне логичный вопрос.

– Нет, Жанна… простите как ваше отчество?
– послышался бубнеж в трубке.

Мать его, он вообще паспорт у нее смотрел? Или только лишь сосредоточился на груди третьего размера.

Жанна, Жанна… черт, этой-то что потребовалось?

– Ага, она проходит по делу, - фыркнув, выдал я.

Ладно уж, пусть поднимается. Был бы человек, а дело можно пришить любое ему. И все же, какого лешего принесло Жанку именно сегодня и сюда?!

Спустя минут пять в дверь постучали, я быстренько уселся за стол, имитируя бурную деятельность. Не хотелось с ней болтать, потому понадеялся, что, создав иллюзию занятости, смогу быстро от нее отделаться. Наивный двадцати восьмилетний мальчик!

– Глеб, - распахнув дверь, вплыла внутрь Жанна.

Коротенький полушубок, кожаная юбка, больше показывающая, чем скрывающая, хотя такие ноги – грех прятать, уж я-то в этом кое-что понимал. Изящная ручка потянулась к локонам, что спадали на плечи, Жанна, ловко подцепив пальчиком прядь, принялась накручивать ее, чем, кстати, всегда бесила. Ну черт с ней, у каждого бывают дурные привычки. В общем-то, рассматривать ее можно было долго, уж экземпляр она любопытный с точки зрения эстетов, которые страдают близорукостью.

– Жанна, какими судьбами?
– искренне удивился я, вскинув брови.

Девушка подошла ближе, кинула сумочку на соседний стул, а сама устроилась на краешке моего стола, закинув ногу на ногу. Ничего себе, фортели, не хватало, чтобы кто-нибудь сейчас сюда зашел! Да уж, проблемы валяться, как из рога изобилия, а я… Я, черт возьми, вместо того, чтобы их решать, сижу и диву даюсь, стараясь не коситься на Жанкины колени.

– Если скажу, что соскучилась – не поверишь, - выдала она с заискивающей интонацией.