Остатки

– У меня тоже. Я настолько всех вокруг возненавидел, что убивал направо и налево. Хотя тогда вообще мало кто разбирался. На меня тоже устраивали облаву. Псы бешеные. Но мне дали хорошую защиту. Кукольник. Он всех нас приютил. Собрал снова вместе тех, кто остался. КрейСиП единственные, где были дети.

– Дети? – ощущая, будто что-то ухнуло вниз, переспросил я. Кажется, это было сердце. Вспышкой боли оборвалось от всех сосудов и его нестерпимо больно разъело кислотой. В такое состояние вводило слово «были».

– Да. Всех убили. Может, кто-то и спасся. Но это вряд ли. Когда мы маленькие, то имеем форму только котят, или детей, как он говорил. А потом, когда вырастаем, можем быть и людьми и кошками. Но мы так никого и не нашли. Обещают неплохую награду тем, кто найдет таких. Дети были особенно важны. У нас была семья. Правда, неизвестно, откуда Кукольник их брал. Жалко всех.

На лице Рэина, во время того, пока он все это рассказывал, появлялись отпечатки воспоминаний. Они все вместе не умещались в голове и всплывали промежутками, то там, то тут. Недокот снова с головой окунулся в моменты, произошедшие годы назад, но продолжал держаться за прочный канат реальности. Столько эмоций сейчас исходило от него с такой силой, что я ясно ощущал его чувства. Радость, что все закончилось, и ненависть за эту невинную радость. Видимо, чувствовал себя виноватым за то, что якобы благодарен смерти, но это не так. Он просто хотел того спокойствия и безмятежности. Рэин хотел оказаться сейчас с теми, для кого жизнь оборвалась тогда, забрав с собой все счастливые моменты и без того нелегкой жизни. И снова ненавидел себя за это эгоистичное желание. И этот всепоглощающий гнев. Дали бы ему пистолет и поставили всех тех, кто устроил ту резню, парень, не задумываясь, застрелил бы всех, да еще и помучил напоследок. Если задуматься, то, сколько было таких же обезумевших. Страшно даже представить, что тогда творилось, когда каждый хотел отомстить. А про тех, кто потерял своих любимых, вообще говорить рискованно.

– Ну, это было в прошлом. Ничего не вернешь, – слишком горько заключил Рэин. Я проклинал себя за то, что он вспомнил. А мальчик как можно быстрее спрятал эту кислую мину и снова посмотрел на меня, ярко улыбаясь. От тех чувств не осталось и следа – Значит, ты остаешься?

– По ситуации, – коротко ответил я, все еще слыша отголоски криков и моменты всей той бойни. Потом подошел к Рэину и, обняв его, коснулся губами его виска. Мне хотелось забрать хотя бы тот гнев. Ведь боль показывала то, как дороги ему были все те парни. Этого нельзя забирать. Я не имел на это право. Рэин обнял меня в ответ и уткнулся лицом в грудь, сжав меня крепче. Он, похоже, даже не дышал. Затих. Так мы простояли с минуту, оба абсолютно успокоившись. Я абстрагировался от всего, к чему не имел отношения и снова вернулся в хорошее состояние. Рэин, вроде, тоже.

– Пошли уже, а то еще кошаки подумают, что я смылся и тебя с собой прихватил, – щелкнул я ему по носику. Он засмеялся.

– Угу, – кивнул он головой. Снова сияющие глаза.

Мы вошли внутрь. Мало что изменилось. Все тут же замолкли, завидев нас. Ага, сплетничаем?

– Ну что ж, давайте знакомиться, – начал парень, который пару минут назад хотел меня раскроить на флаг. – Я – Браян. Наш главный – Мак. Очаровашка рядом с ним – Сэй. Остальных, думаю, представлять не обязательно. Хотя… В той кучи стоят Фудо, Дай, Хотако, Ичиро и Исами.

«Очаровашка?» – с ужасом подумал я, недоверчиво глядя на этот ядовитый взгляд собственника.

Когда Браян представлял всех, каждый сопровождал оглашение своего имени кивком головы. Сдержанно и холодно.

– Ребят, Кукольник зовет, – резко сказал Мак и все пошли в другой конец дома, похожий на лабиринт. Но Сэй остался на месте, не отрывая от меня взгляда, как будто я ему что-то обязан. Мак замедлил шаг, вскоре совсем остановившись, и выжидательно посмотрел на мальчика. Никто не спешил перегнать Мака и все остановились, так же обернувшись.

– Идите. Я с ним поговорить хочу, – даже не поворачиваясь в их сторону, выкинул Сэй.

Мак на это зло скривился. Но все же вышел, а за ним и все остальные. Мы остались на местах, открыто смотря друг другу в глаза, будто проверяя и пытаясь что-то уловить. Какой-то поток хоть чего-то, случайно вырвавшийся наружу. Будто определяя, кто сильнее.

– Ну что, Кира, – хмыкнул он, отводя взгляд, заранее поняв, кто победит, и спрыгнул с подоконника. Голос его был презрительно-насмешливым с оттенком уверенности. Еще пытался бороться. Та еще сучка по ходу. Не любит оставаться с шишем.

– Что? – спросил я, глазами следя за его шагами. Сэй не спеша нарезал круги, словно зверь постепенно сужая их. Работает теория о котенке и огромной пофигистической собаке.

– Ты странный. На наивного простака совсем не похож, да и момента «два пальца об китайца» не наблюдается. Так что же ты ведешь себя настолько легкомысленно? – спросил он – Что же тебе не имется… – в одно мгновение он оказался напротив меня и, подойдя вплотную, невесомо положил руку на пах – здесь? – и надавил. Я не изменился в лице, но ощущения были не самыми приятными, и я сжал кулаки. Но, как оказалось, по последующему движению, Сэй не пытался сделать мне больно. Нет. Он… пытался возбудить меня.

– А тебе, то биш, имеется? – дерзко смотря на него и распутно ухмыляясь, отозвался я в ответ, стараясь не обращать внимания на его руку, нехорошо двигающуюся. Ну, не то что бы нехорошо. Хорошо, и даже очень, но исход мне не прельщал.

– А ты хочешь проверить? – горячо спросил мальчик на самое ухо, и, опустив губы на шею, прикусил кожу, пустив приятный будоражащий ток по телу, уходящий туда, куда не особо следует.

– Меня же потом на тряпочки порвет твой Мак. Поэтому спасибо, но нет.

– Если ты захочешь, то в два счета порвешь его сам. Да и не мой он. Мак так, для развлечения и разгрузки, и он сам понимает это.

– Так ты все-таки та еще сучка, – хмыкнул я.

– Это мой талант.

– В любом случае, я не хочу секса. Во всяком случае, не с тобой.

– Ой правда ли? – недоверчиво спросил Сэй и уже нагло сев на меня, стал расстегивать косуху, покрывая открывающиеся места поцелуями и укусами, оставляя следы. Он, интересно, нарочно сел именно на мой и без того возбужденный орган? Хотя, чего тут спрашивать.

– Тебе известно, что каждый знает только ту часть информации, которую каждый из нас изучает самолично. Моей частью информации была твоя бездумная личная жизнь. Да ты у нас прямо фанат секса и неужто не хочешь? И ты у нас любишь тех, кто знает в этом толк, так что я тебе подхожу как нельзя лучше.

Когда раскрывается твоя прежняя сущность, ты нехотя заставляешь себя забыть ее хотя бы ненадолго и накладываешь строгое табу в ответственный момент. А если потом тебя открыто просят вернуться к ней и вспомнить все, что ты оставил, замки недавнего отчетливого «нет» ломаются, и ты срываешься, наровясь нагнать то, что упустил и вернуть зря потраченное время. Так и со мной случилось. Мое табу снял этот его тихий подначивающий возбуждающий голос, дразнящие движения, весь его своевольнический вид заставил сорваться. Мне нравятся такие самоуверенные люди. Нравятся, но на одну ночь, не более. Чтобы не появилось никаких сопливых чувств. Поэтому я обхватил Сэя за талию и, привстав, уложил под себя.

– Слушай, ты доиграешься, и я тебя буду иметь всю ночь, пока ты в обморок не грохнешься от усталости, тебе ясно? – последний раз предупредил я угрожающе, надеясь, что парень передумает.

– М-м-м-м, какой голос. Я этого и добиваюсь, мистер ходячая угроза для жизни, – стервозно смотря на меня, вливал вязкий шепот в уши, явно усыпляя бедное сознание и остатки нормального разума, потянувшись к моим джинсам. Он уверенно раздвинул свои ноги, и я лег между ними, надавив на его пах. Парень вздрогнул и тихо простонал, прикусив губу – Давно я так никого не хотел.