Осторожно, дамы отрываются
Шрифт:
– О! А вот и маманя! – радостно воскликнул Мишка и понесся к дверям.
Через минуту в кухню вошла еще не старая женщина с уставшим лицом. Руки ее оттягивали большие пакеты, а сынок скакал позади маменьки козлом, и помочь матери ему в голову не приходило.
– Здравствуйте, – стыдливо зарделась Ирина и тут же накинулась на Мишку. – Ты чего у матери сумки не возьмешь, наглец?!.. давайте я вам помогу!
– Ой, Мишенька… – растерялась женщина. – А отчего ж ты не сказал, что у нас гости? Я б пораньше отпросилась, приготовила бы чего…
– Ты и так сегодня
– Это я завтра в одиннадцать, – извиняющим тоном проговорила мать. – Ты просто смены попутал. Чего это мы все о себе, девушка твоя заскучала… Сейчас, милая, я приготовлю картошечки жареной, курочка у нас сготовится…
– Да, ма, ее Ириной звать. А курочку она уже сготовила… Садись, у нас все готово.
– Да, садитесь, пожалуйста, – подскочила Ирина. – Вы здесь ужинайте, отдыхайте, а мы с Михаилом пойдем в комнату, нам поработать надо…
Женщина от изумления сложила руки под грудью, да так и осталась стоять – еще никогда ей никто не предлагал отдыхать.
Ирина посидела недолго:
– Деньги я забираю, а ты завтра с утра ко мне, не буду же я одна сумки таскать! Адрес знаешь? Только не опаздывай, а то нам еще добираться…
– А чего добираться, на машине быстро…
– Так у тебя и машина е-е-е-сть? – вытянулось лицо у Ирочки. – Ты в моих глазах растешь!
– А то… – засмущался Мишка и проговорил: – Давай, собирайся домой, мне еще тебя провожать… Ну чего ты глазами хлопаешь, я ведь тебя не отпущу одну с такими деньгами!
Когда Ирина заявилась домой, Марианна Венедиктовна не на шутку перепугалась:
– Что?! – пролепетала она. – С вами произошла авария? Можешь меня не щадить!
– У нас не было аварии, – тоже испугалась Ирина. – Ну разве только после того, как я ушла…
– А почему ты ушла? – не успокаивалась женщина. – Тебя оскорбили, обидели, надругались?
– Да чего-то никто не решился… а что случилось – то? – догадалась спросить Ирина.
Старушка шумно выдохнула и даже как-то осела:
– Откуда я знаю… ты должна прийти в час ночи, а явилась сейчас, откуда я знаю, что у тебя там произошло…
Ирина смотрела и не могла поверить – ее собственная маманя не так переживала за дочурок, как вот эта чужая бабушка!
– Ничего со мной не случилось. Ничегошеньки, честное слово! Пойдемте чай пить, и я вам все-все расскажу, – позвала она.
Пока готовили чай, незаметно пролетело время, и вернулась с работы Люба.
– Как раз к блинам! – фыркнула Ира. Она помнила, как трепетно Марьванна относится к блинам, и в этот раз не поленилась – настряпала целую стопку. – У тебя просто нюх!
– У меня просто смена кончилась, – весело ответила Люба. – Ой, что я вам сегодня расскажу!..
За ужином Люба рассказывала взахлеб:
– …А этот Сивцов, когда я при всех заявила, что собираюсь за него замуж, чуть последнего разума не лишился! У него даже голос охрип, так напугался!
– Любочка! Ну разве так можно? – качала головой Марьванна – А если тебе и в самом деле приспичит за него замуж идти?
– Это
как то есть приспичит? – не поняла Ира. – Ни с того, ни с сего что ли? Нет уж, если приспичит, так побежит как миленькая!– Не знаю, кто куда побежит, но я от него так просто не отделаюсь, – ответила Любочка, уплетая блины. – Пусть он почувствует, какого это быть в шкуре Евгения!
– Ох, девка, пора тебе своих детей заводить… – вздохнула Марианна Венедиктовна. – Ирина, так у тебя-то что стряслось? Ты так и не рассказала, а ведь обещала.
Ирина отставила чашку, вытерла губы салфеточкой и глубоко вздохнула:
– Марьванна… кхм, Марианна Венедиктовна… мне, конечно же, жутко неловко, но… я ушла с этого автобуса. Не лежит у меня душа к этим билетам… Я попробую сама…
– Ну что ж… – пожала плечами пожилая женщина. – Конечно, попробуй. Почему-то мне кажется, что ты знаешь, чего хочешь.
– Да я-то знаю… – поморщилась Ира. – Только… так неудобно жить все время на ваши деньги. Мы ж понимаем, те деньги, которые вам маманя давала, они ж кончились давно.
– Я вам всю заплату буду отдавать! – тут же пообещала Люба. – И за себя и за Иру. А она потом устроится и тоже будет…
Старушка мило усмехнулась, потом молчком поднялась и вышла из кухни. Сестры переглянулись.
– Не смогла пережить, – покачала головой Люба. – Пошла руки на себя накладывать…
Девушки уже вскочили, чтобы спасти старушку, но та вернулась сама с огромным, старым альбомом.
– Смотрите… – стала листать она толстые страницы. – Это я молодая… это муж мой, первый. Там дальше все мужья пойдут по порядковым номерам. Этот вот первый. А это сынок мой, Леонид. Правда, красавец?
С фотографий на девушек смотрел рыжий парень с буйными кудрями до плеч, с гитарой наперевес. На фото парню было лет девятнадцать.
– Такой молоденький? – удивилась Люба.
– Это он после выпускного сразу сфотографировался, – пояснила Марианна Венедиктовна. – А вот он маленький… ой, ну такой хорошенький был! Я его так одевала – загляденье! Какие ему костюмчики шила – весь двор приходил любоваться…
Девушки смотрели на малыша, на мальчишку, на взрослого парня и боялись спросить самого главного – а где теперь сынок Марианны Венедиктовны? За все время, пока они живут у этой женщины, сын ни разу не появился, не поинтересовался, как живет его мать, не болеет ли. Они даже не слышали, чтобы он звонил. Вывод был один – сына попросту нет в живых.
Люба уже даже начала заранее наглаживать старушку по плечу, а Ирина тихонько приготовила стакан с водой.
– А вот эта фотография вам нравится? – вдруг лукаво усмехнулась Марианна Венедиктовна и выкинула новое фото.
На стол перед сестрами лег снимок, где молодая девушка стояла, робко теребя длинную, толстую косу, а этот самый Леонид нежно обнимал ее за талию.
– Мне так очень понравилась, – вовсю ахала Люба. Хотя чему там нравится? Незнакомый парень обжимается с какой-то незнакомой девицей. Но Марьванну надо было поддержать. – Очень нравится! А кто это? Это его невеста, да?