Осторожно! Время!
Шрифт:
Я, было, задумался, но тут же встрял Второй Миша: – А с какой такой стати? Не-ет! Так уж устроен мир и люди так устроены, что любую новинку сначала оценивают с той точки зрения, мол, а нельзя ли это использовать для убийства себе подобных быстрее, чище, проще и масштабнее, чем мы это умеем делать сейчас, то есть на данный момент времени. Что? Не так? К тому же, – продолжил Второй Миша, – если обнародовать это изобретение, то, скорее всего, первыми, кто запустит его в дело, будет американский дядя Сэм, он же дядя Сэмюэль, он же Самуил или израильский бен Абрам – племянник дяди Сэма или британский мистер Глистер – тоже их родственник. Как–то уж так повелось! А всё, на мой взгляд, потому, что нашим нуворишам, присосавшимся к общенациональному достоянию,
Я согласился со Вторым Мишей, перевернулся на другой бок и заснул.
И приснился мне сон будто я в своем бункере с радостной внутренней дрожью открываю небольшой ящичек с изготовленными по моему заданию тритиевыми патронами, осматриваю и нежно, и с любовью перебираю и осматриваю их, и вот, держа патрон в руке мне вдруг кажется, что в радиорубке кто-то прячется. Со мной это бывает. Я хочу пойти туда, чтобы проверить, а патрон машинально сую в карман брюк. И в этот момент кто-то сильно толкает меня в грудь да так, что я черт знает каким образом пробиваю спиной бункерный бетон, улетаю черт-те куда и слышу затухающий голос Времени, который механически повторяет мне в след: – Ищущий да обрящет, ищущий да обря…
А я лечу во сне и как наяву думаю: «И чего же я могу обрести вот так летаючи и…» – и недодумал, и бахнулся спиной на какой-то газон, несколько раз перекувыркнулся через голову и … и проснулся.
«Ищущий да обрящет, патрон в кармане? К чему всё это?» – ответов я так и не нашел, в общем чертовщина какая-то, и я снова заснул.
Несмотря на свои ночные мучения, утром я проснулся отдохнувший и полный сил. И, если вчера вечером домой я летел на крыльях любви, то сегодня на работу я летел окрыленный ожиданием успеха, и даже с пробивающейся на задах сознания мыслью: «Я вам покажу кто такой «Мишка – Пи-пишка, покажу!»
Весь день я провозился с компьютером, составляя отчет о проведенных рутинных испытаниях и испытывая предвкушение от сверхурочной работы.
И мои ожидания оправдались.
Измерения после отстрела первой партии обычных патронов по лазерному и электромагнитному лучу показали начальную скорость пули 715 м/сек, а вот по времени преодоление пулей расстояния от точки А до точки В – опять нонсенс – оказалось в Пи раз, но уже не больше, а меньше расчетного времени. То есть случился обратный Пи- эффект. Как ни странно, но я ожидал чего-то подобного и громко сказал: – Опять шутки Времени? – и тут же услышал: – Нет, это не мои шутки, это сделал ты и тем самым опять затронул и побеспокоил меня.
– Затронул, затронул, – согласился я и продолжил, – итак в активе два явления: назовем их плюс Пи-эффект и минус Пи- эффект. Объяснения этим явлениям нет, но, видимо, всему свое время.
– Это верно, – услышал я голос Времени, – но ты продолжай, продолжай!
– Продолжаю! Единственное, что можно сказать, так это то, что мои Пи-эффекты подтверждают гениальное предвидение профессора Николая Козырева. Он еще пятьдесят лет тому назад сформулировал мысль о том, что время может ускоряться и замедляться при определенных условиях. А теперь это факт! Но как это происходит и почему? – После этого вопроса я замолчал.
– Опять подсказки ждешь? – послышался голос Времени, – напрасно, напрасно! Думай!
– Думать буду по ходу. А сейчас надо заняться тритием!
Я осторожно открыл пластиковый ящичек с тритиевыми патронами. Вот они красавцы! Так называемое изделие «Т». Ровно десять штук. А вот и технический паспорт. Так, так! Всё сделано как надо. В каждую пулю помещен пластиковый антирадиационный микроконтейнер с 6 граммами сжиженного трития и порошкообразным катализатором. При соударении пули с препятствием (целью) контейнер механически разрушается и тритий вступает в контакт с катализатором. А дальше начинает действовать закон Авогадро, согласно которому граммолекула
любого газа занимает объем равный 22, 4 литра. 6 граммов трития – это два граммоля, значит при разрушении контейнера газ займет 44,8 литра. Однако тритий под воздействием катализатора мгновенно превращается в дейтерий. Из 2 граммолей трития образуется 3 граммоля дейтерия в объеме 67,2 литра. И, наконец, по той же схеме из этого дейтерия образуется 134, 4 литра водорода. И вот вам изюминка: водород в атмосферном воздухе образует гремучий газ и взрывается. А вот вам и вишенка, и соответственно еще один фактор – термическое расширение газов!Для таких случаев, когда испытываются взрывающиеся образцы изделий в нашем бункере имеется бронекамера, оснащенная целым букетом измерительных приборов и датчиков.
Вот в эту бронекамеру я и должен по лазерно – электромагнитному лучу направить тритиевую пулю (изделие «Т») через специальный коллектор.
Подготовка оружия, оборудования и контрольно-измерительных приборов так увлекла меня, что я ни разу не глянул на часы пока не привел всё в состояние готовности. Правильно говорят – делу время! А когда я глянул на часы то непроизвольно воскликнул: – Боже мой! Уже почти полночь! Вот время пролетело!
И тут же услышал: – Никуда я не пролетело! Здесь я и, как мне кажется, ты сейчас опять заденешь меня.
Я даже не удивился и просто, даже можно сказать по-свойски, ответил: – Не обессудь! Задену!
И тут я вспомнил свой странный сон и тут же услышал внутри голос Первого Миши: – Молодец, что вспомнил сон, а всё ли ты вспомнил?
– Ну-у…, – начал, было, я, но меня перебил Второй Миша: – Баранки гну! Патрон положи в карман.
Спорить и спрашивать я не стал, а просто достал из ящичка еще один тритиевый патрон, сунул его в карман и сам себе объявил готовность номер один.
Наступила полночь.
Перед выстрелом я перекрестился, набрал полную грудь воздуха, решился и нажал кнопку «выстрел». И тут же произошло нечто ужасное: раздался грохот, из трубы коллектора в мою сторону вылетел факел голубого пламени и, хотя я находился на безопасном расстоянии, что-то очень сильно толкнуло меня в грудь точно так, как мне это снилось ночью. Бешеная сила оторвала меня от земли и отшвырнула к стене бункера. В голове у меня проскочило: «Всё! Хандец! Ищущий ни хрена не обрящет!», – но удара о бетонную стену бункера не последовало. Меня непостижимым образом выкинуло на какую-то зеленую лужайку, я колобком несколько раз перекатился через голову и распластался на траве.
«Я жив, жив, жив!» – скакало в моём ступорном мозгу. Лежа я ощупал себя, понял, что цел, пошатываясь встал на ноги, и начал осматриваться.
«Ба! Да это же наша лужайка, да и здание наше! Только облицовка здания другая! Ну точно!»
Из здания выбежали два молодца в униформе и бегом устремились ко мне. Что-то в их фигурах и манере передвижения сразу насторожило меня. По мере их приближения я понял в чём причина: они были совершенно одинаковые как однояйцевые близнецы. Один из них представился: – Старший наряда охраны челбот №102 и бесстрастным тоном и механическим голосом предложил: – Пройдемте с нами.
В комнате, куда меня привели, ничего кроме стеклянных стен не было. Челбот №102 своим монотонным механическим голосом, неизвестно к кому обращаясь, произнес: – Задержанный доставлен.
Тотчас на одной из стен загорелся экран, на котором я увидел мужчину средних лет, сидящего за столом, заставленным какими-то предметами. Мужчина молча смотрел с экрана.
«Рассматривает и изучает меня» – понял я.
– Приведите гостя ко мне, – распорядился голос с экрана.
Челбот №102 взял меня под руку, подвел к стеклянной стене, она раздвинулась, и мы шагнули вроде как в кабину лифта. Послышался легкий шелест и по ощущениям мы двинулись сначала вверх, а потом куда-то в сторону. Скоро кабина остановилась, открылись створки двери, и мы шагнули в кабинет к тому мужчине с экрана. Хозяин кабинета кивнул челботу, тот шагнул назад и дверь за ним закрылась.