Остров Буян: Пушкин и география

Оставляем читателю судить, какое улучшение в правах дикарей приносит соприкосновение цивилизации!» — замечает поэт.

Так через журнал «Современник» А. С. Пушкин, знакомя читателей с жизнью коренного населения Северной Америки — индейцев, выносит приговор американской «демократии», хваленой американской «цивилизации».

Последующая история подтвердила правильность сказанного А. С. Пушкиным. В 1877 году конгрессом США был принят так называемый закон Дауэса, направленный на захват индейских земель. М. Стингл в книге «Индейцы без томагавков» делает такой вывод: «В результате действия этого закона за сорок лет — с 1890 по 1930 год — у индейцев США было отнято 90 миллионов акров земли» (акр — 0,4 гектара). «Первые послевоенные годы приносят индейцам Соединенных Штатов значительное ухудшение их положения. Индейцы снова утрачивают землю. Из 138 миллионов акров земли за Миссисипи, оставшейся у индейцев в ту пору, когда началось разделение общинной земли между «индейскими частными собственниками», к 1947 году они потеряли уже 86 миллионов акров. Но и сохранившийся небольшой земельный и лесной фонд индейских племен продолжает скудеть» ³ .

И численность индейцев в США сократилась с миллионов до сотен тысяч. Таковы плоды «демократии», «свободы» и «равенства» народов по-американски.

Как видим, «Джон Теннер» Пушкина не просто переложение «Записок Джона Теннера», предназначенное для читателей «Современника». «Это глубоко продуманная — и во многом итоговая — статья великого поэта», — как говорит исследователь пушкинского труда И. Фейнберг в книге «Читая тетради Пушкина» ⁴ .

«Ученые труды Арсеньева оценены по достоинству»

Александр Сергеевич Пушкин и Константин Иванович Арсеньев, известный ученый прошлого века — статистик, географ, историк, академик (с 1836 г.), были хорошо знакомы друг с другом, неоднократно беседовали на исторические темы, особенно когда поэт работал над «Историей Петра I» [56] . Об этом сохранились интересные свидетельства. Так, автор капитального труда «Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования» В. В. Григорьев пишет в нем: «Я лично не могу до сих пор забыть того поражающего впечатления, которое произвела на меня обширность сведений Арсеньева, когда я, в конце 1834 года, увидел его впервые в доме у П. А. Плетнева беседующим с Пушкиным о лицах и событиях времен Петра Великого, историю которого тогда собирался писать великий поэт; о лицах этих и их взаимоотношениях между собою, родственных и служебных, говорил Арсеньев с такими подробностями, точно был современником им и близким человеком» ¹ .

56

Попутно заметим, что в книге Л. А. Черейского «Пушкин и его окружение» (Л., 1975) допущена опечатка — неправильно указан год смерти К. И. Арсеньева — 1863-й. В действительности он умер в 1865 г. 76 лет (Советский энциклопедический словарь. М., 1980. С. 79).

На исключительную эрудированность К. И. Арсеньева обращал внимание и сам П. А. Плетнев, который учился у него в Петербургском университете. Уже будучи ректором этого университета, П. А. Плетнев в своей книге «Первое двадцатипятилетие Петербургского университета» вспоминал: «Адъюнкт-профессор Арсеньев, из студентов педагогического института, только что вступивший тогда на ученое поприще, изумлял всех слушателей своих полнотою, верностию и разнообразием знаний по части истории, статистики и географии. Его книга «Начертание статистики Российского государства», напечатанная в 1818 году, по желанию начальства служила пособием в университете и благородном пансионе» ² . Эта книга (в двух частях, 532 с.), проповедующая передовые идеи, получила высокую оценку в ряде журналов («Сын отечества» признавал ее «лучшим учебным пособием»).

Другой друг А. С. Пушкина, С. А. Соболевский, учившийся в благородном пансионе, свидетельствует: «Арсеньев учил нас географии и статистике. Все мы, повесы страшные, его любили и уважали за ясное преподавание и за отсутствие долбежки, которой придерживались многие другие». И далее: «…мы любили его больше всех; уважали без боязни и интересовались его преподаванием; особенно нравилась нам его история статистики…» ³ .

С любимым учителем, у которого ученики, в частности П. А. Плетнев, бывали и дома ⁴ , они, естественно, познакомили и А. С. Пушкина. И, очевидно, поэт с К. И. Арсеньевым был знаком уже в 1820 году, а не только в 1830-е, как считает Л. А. Черейский ⁵ , когда посещал литературные вечера у П. А. Плетнева. На одном из таких вечеров он встретился с К. И. Арсеньевым и незадолго до своей гибели (15 января 1837 г.). На этой встрече был также историк Т. Н. Грановский ⁶ .

Примечательно, что, по мнению известного исследователя М. О. Гершензона, Пушкину принадлежат рецензии в №3 «Литературной газеты» за 1830 год на труды К. И. Арсеньева «Краткая всеобщая география» и «Всеобщий атлас», получившие широкую известность. Как отмечается в Большой Советской Энциклопедии, «Краткая всеобщая география», вышедшая в 1818 году, «выдержала 20 изданий и служила 30 лет единственным учебным пособием».

Вот эти рецензии А. С. Пушкина [57] ⁷ :

57

Однако в Собрание сочинений А. С. Пушкина эти отзывы не были включены, подобно тому как не включается обычно приписываемая поэту статья о Татищеве (правда, в 6-томном издании 1950 г. Полного собрания его сочинений она есть).

1) «„Краткая всеобщая география Константина Арсеньева“. Пятое издание, исправленное и дополненное. СПб., в типографии X. Гинца, 1829 г. (310 страниц в 8-ю д.).

Господин Арсеньев, долгое время занимавшийся преподаванием географии и статистики и давно уже известный публике сочинениями своими по сим предметам, напечатал в конце минувшего года новое издание Краткой географии, сочиненной им. Сие, пятое уже издание, служит лучшим свидетельством того, что ученые труды г. Арсеньева оценены по достоинству. В нынешнем издании г. Арсеньев многое исправил и дополнил. Политическое разделение земли и государств, ее составляющих, изображены в нынешнем их состоянии. Таким образом, например, пределы России показаны в том положении, в каком они находились в конце минувшего 1829 года, т. е. по заключению Адрианопольского трактата. Все приобретения России по сему трактату, равно как и по Туркманчайскому мирному договору с Персиею, заключенному в 1828 году, означены верно. В конце сей Географии приложен Азбучный список областей, городов, морей, островов, гор и пр., упоминаемых в сей книге, с показанием страниц, на коих должно в ней отыскивать сии предметы. Искренне желаем сему пятому изданию такого ж успеха, какой имели четыре прежние».

2) «Всеобщий Атлас», или собрание карт всего земного шара, изданный для пользы юношества, по руководству г-на Арсеньева и других. СПб., 1829. С одобрения Военно-топографического депо (32 карты, из коих 2 в лист, а остальные в боль[шую] 4-ю долю листа). — Сей Атлас составлен по новейшим и лучшим иностранным географическим картам и сверен со всеобщею Географиею г. Арсеньева. За точность и географическую правильность оного может ручаться то, что он пересмотрен и проверен был Главного штаба его императорского величества штабс-капитаном Ф. И. Позняковым, коего труды известны нашей публике по изданной им прекрасной Карте Европейской Турции, или Феатра последней войны россиан с турками. Тридцать две карты, составляющие Всеобщий Атлас, выгравированы весьма чисто Г. Савинковым и раскрашены тщательно, с точным означением границ каждого государства».

Интерес к Кавказу, некоторые стилистические черты рецензий [58] , написанных поэтом по горячим следам своего путешествия в Арзрум, свидетельствуют с несомненностью о его авторстве. «Среди тех, кто заполнял первые нумера «Литературной газеты» (Дельвиг, Сомов, Пушкин, Вяземский), разумеется, никто не интересовался в такой степени событиями на турецкой границе, никто, кроме него, не мог подтвердить правильность сведений о территориальных изменениях, произведенных Адрианопольским и Туркманчайским договорами», — считает М. О. Гершензон.

58

А. С. Пушкин нередко вместо «читатели» употреблял «публика». Вот и в следующей рецензии на «Историю русского народа» Н. А. Полевого, помещенной в №4 «Литературной газеты» за 1830 г., он пишет: «Мы не охотники разбирать заглавия и предисловия, о коих обязываемся отдавать отчет публике». То же самое в «Отрывке из литературных летописей» говорит, что «„Вестник Европы“ „…объявил… публике“».

В рецензиях обращает на себя внимание хорошее знание автором положения дел в части издания карт. Через три года Пушкин приложил карту, как отмечалось, к своей «Истории Пугачева». Кстати заметим, что географические карты у поэта всегда были под рукой.

Эти рецензии показывают, что А. С. Пушкин следил за всеми новинками в географии, и в том числе за часто издававшимися работами К. И. Арсеньева, и во многом из них черпал географические знания, которые он пополнял и во время личных бесед с маститым ученым.

В библиотеке поэта находился полный комплект «Журнала Министерства Внутренних Дел» за 1832 год (только за один этот год), в котором была опубликована большая работа (около 200 страниц) К. И. Арсеньева о городах России под названием «Географическо-статистическое описание городов Российской империи, с показанием всех перемен, происшедших в составе и числе оных в течение двух веков, с начала XVII столетия и до ныне». Это было, по существу, первое историко-географическое исследование городов страны, чем было положено начало отечественному городоведению (урбанистике). В том же журнале через несколько лет (в 1839 г.) было опубликовано фактически продолжение этой работы — «Изменения в составе и числе городов, происшедшие в царствование Екатерины II».