Остров невезения

– Лёнь, - у Сашки не было слов. Он, конечно, предполагал, что его тетка способна на подлость, но чтобы вот так подставить его Лёньку… Это было крайне неожиданно. Саша осторожно прилег рядом с другом на бок и успокаивающе положил руку на нервно вздымающуюся грудь.

– Мама-то нормально отреагировала, только улыбнулась, а вот отчим… пообещал разобраться дома. Надеюсь, без рукоприкладства, - вяло улыбнулся Лёнька.

– Совсем сдурел? Какое еще рукоприкладство?! Да я сам, кому хочешь, руку приложу, если тебя кто хоть пальцем тронет! – тут же взвился Сашка, не на шутку напуганный фразой друга.

Лёнька открыл глаза. Он долго всматривался в бушующий синий океан во взгляде друга, перед тем как нежно провести пальцами по щеке рыжика.

– Ты хороший, - прошептал он, и вдруг порывисто обнял Сашу. – Ну зачем ты уезжаешь? Зачем? Я ведь без тебя загнусь. Стану как раньше серой, никому ненужной мышью… Останься со мной… пожалуйста…

– Лёнь… - Сашка закусил губу от боли. Каждое слово попадало точно в цель, глубоко царапало душу и оставалось там тяжким грузом. Нужно было сказать что-нибудь типа «это от меня не зависит» или «мы же не навсегда расстаемся», но слова застряли в горле горьким комком, и оставалось только поглаживать спину друга, надеясь, что это поможет им обоим успокоиться.

– Знаешь, любить так неприятно, - неожиданно подал голос Лёнька. – Как будто вырывают часть тебя и отдают другому человеку на растерзание, мол, делай, что хочешь. А этот человек берет и отдаляется от тебя. И ты стоишь, такой половинчатый, и совершенно не знаешь, как поступить…

– Сколько тебе лет, старик? – тихо засмеялся Сашка, пряча под улыбкой страх от мыслей друга. – Говоришь, будто прожил большую часть жизни и собираешься на покой.

– Уедешь, так и произойдет, - совершенно серьезно сказал Лёня.

– Перестань, - Сашка крепко прижал к себе несопротивляющегося друга и начал судорожно покрывать его шею поцелуями, - перестань меня так пугать. Все будет хорошо… и на нашей улице будет праздник.

– Да, конечно, - апатично произнес Лёнька. – У нас пока сплошной остров невезения, а не праздник.

Внезапно голоса с кухни стали становиться все громче, и мальчишки мгновенно притихли, вслушиваясь в разговор.

– Мы как раз собираемся на неделе съездить на новую квартиру, вещи какие-нибудь перевезти и так, по мелочам.

– А много у вас вещей? Мы могли бы помочь вам.

– Да? Это было бы замечательно! Правда, Вадим? Но сейчас мы справимся сами, а вот «в последнем плавании» вы бы нам очень пригодились. Как раз мальчишки рады будут попрощаться.

В своей комнате ребята переглянулись, зеркально ухмыльнувшись друг другу. Кажется, погода над их островом начинает налаживаться.

***

Сашкины родители, как и обещали, уехали, оставив сына на попечение доброй тетушки, с которой Сашка уже неделю не разговаривал. Нина отвечала ему тем же, только не играла в молчанку, а придумала более увлекательную игру под названием «Сделай из Шурика Золушку или тысяча и один способ довести неконфликтного племянника до белого каления». Лёнька всячески пытался помогать другу с бесконечными делами по дому, но иногда натыкался на грозный взгляд Нины и холодную просьбу «убраться вон из ее квартиры».

И, о чудо, Дед Мороз, видимо, решил подарить мальчишкам подарок заранее и организовал внеочередной слет фотографов не где-нибудь, а в Екатеринбурге, то есть за тридевять земель от их родного города. Безусловно, Нина моментально собрала вещи и первым же поездом отправилась покорять коллег своим мастерством.

Радости мальчишек не было предела. Наконец-то! На-ко-нец-то они избавились от этого тирана. Да мачеха из «Золушки» была в тысячу раз гуманнее, чем Нина! Громче всех радовалась, конечно же, Веснушка, заливисто тявкая вслед уходящей тетушке, грозе всех четырехлапых и хвостатых.

В этот же день Маргарита сообщила Лёньке, что они с Сергеем (который так и забыл отчитать мальчика за «неподобающее мужчине отношение к Саше») уедут к внезапно заболевшей бабушке. Болезнь бабушки – это, естественно, не повод для праздника, но Лёнька все равно не удержался от сладкой улыбки, когда осознал, что их с Сашкой оставили одних. Дней на пять точно. И было принято решение отпраздновать это совместной прогулкой на свежем воздухе. Как раз за недавнее время выпало безумно много снега.

– Саш, Сашка! Подойди сюда! – прокричал Лёнька, безрезультатно пытавшийся дотянуться хотя бы кончиками пальцев до свисающей с крыши гаража сосульки.

Ответа он не дождался, так как Саша был занят поистине увлекательным делом: лепкой снеговика. Или снежной бабы. Он об этом пока не задумывался и продолжал, кряхтя, катать огромный, доходящий уже до его талии, снежный ком. Как он будет поднимать этот ком на еще больший, Сашка тоже как-то не подумал.

– Саш! Да ты глухой что ли совсем?! – все еще продолжая прыгать до сосульки, попробовал достучаться до друга Лёня.
– Оторвись ты от эт…

Но тут после очередного не увенчавшегося успехом прыжка Лёнька неудачно оступился и, взмахнув руками, упал прямо в слепленный с таким усердием Сашкин снежный ком. Удивлению и негодованию рыжика не было предела.

– Мог бы для приличия и промахнуться, вредина, - показал он Лёньке язык, протягивая руку.

– О да. Я же всегда сначала целюсь, куда бы упасть, а потом уже, рассчитав скорость падения, силу притяжения и упругости, плавно опускаюсь на выбранное место, - пробурчал запорошенный снегом Лёня.

– Конечно, - подтвердил Сашка. – Ведь именно поэтому ты всегда на меня приземляешься, - он озорно подмигнул, но Лёнька, видимо не поняв юмора, с наглой ухмылочкой схватился его за руку и потянул на себя.

Рыжик, явно не ожидавший таких решительных действий от друга, без особого сопротивления повалился на него. Под куртку, за шиворот забрался обжигающий снег. Даже все лицо залепило белой массой. Сашка, отплевываясь от снега и протирая глаза, поднял на Лёньку обиженный взгляд:

– Ну и за что?

– Не одному же мне мучиться потом, - улыбнулся Лёнька. – А еще одному так сидеть холодно. С тобой теплее.

Устало вздохнув, Сашка попытался устроиться так, чтобы меньше давить своим весом на друга, и, обняв за талию, положил голову ему на плечо. Лёнька прикрыл глаза, а на его губах заиграла такая солнечная улыбка, что, казалось, снег вокруг растает.

Неожиданно Лёня почувствовал, как что-то горячее ткнулось ему в шею, потом в ухо и снова обожгло дыханием шею.

– Саш, прекрати… - прошептал он, в противовес своим словам подставляя шею под легкие, практически невесомые поцелуи.