Остров невезения

И наконец Сашка догадался залезть к нему под одеяло и крепко прижать к себе в попытке согреть. Потихоньку Лёнька успокоился и даже забылся тревожным неглубоким сном. А тем временем Сашка осторожно целовал спящего друга в волосы и пытался вспомнить, когда ему еще было так же спокойно, как сейчас, вместе с Лёнькой.

Через два дня интенсивного лечения температура спала, но чувствовал себя Лёнька до сих пор неважно. Это время они провели с Сашкой, смотря телевизор, играя в какие-то настольные игры и просто болтая. Удивительно, но Саша не то что не заразился, он даже в нос не начал говорить. Сам рыжик отшучивался, говоря «зараза к заразе не прилипает», а Лёнька глубоко-глубоко в душе хотел, чтобы друг тоже слег с простудой и… не смог уехать. Но к таким мыслям он решил не прислушиваться, считая их недостойными и чуть ли не предательством по отношению к Саше.

Этим вечером у Лёньки что-то опять начался кашель и голова казалась какой-то тяжелой, так что решено было отложить запланированную лечебную прогулку. И так, он полусидел на кровати, опираясь спиной на гору подушек, стащенных со всей квартиры, а Сашка уютно устроился у него в ногах, рассказывая истории из своей школьной жизни. Плавно они перешли на обсуждение друзей-приятелей, потом девушек, добрым словом вспомнили Олечку, и как-то само собой так получилось, что начали целоваться. Медленно, неторопливо и нежно. Лёнька пытался выразить, как он благодарен Сашке за заботу, а Сашка – насколько ему приятно ухаживать за любимым другом. Тонкие пальцы привычным жестом зарылись в рыжих волосах, губы распахнулись навстречу ласке…

– Сашка, давай займемся этим, - явно не соображая, что говорит, прошептал Лёнька, жмурясь от удовольствия, которое дарили лихорадочные прикосновения к разгоряченной коже.

Саша оторвался от методичного проставления темных отметин на хрупкой шее друга и медленно поднял глаза на Лёню. Тот никак не отреагировал. Быстро сморгнув шок, накатывающийся девятым валом, Сашка приподнялся над другом… и, быстро нацепив на лицо фальшиво-умиротворенную улыбку, сказал:

– Тогда я на момент отойду. Жди, - подмигнул он, оставляя Лёньку одного, а сам удалился на кухню.

Мысленно досчитав до ста и тем самым успокоив нервы, Сашка встал перед плитой и поставил на нее чайник. За эти дни он уже успел изучить поведение друга, когда у того была высокая температура, и заметил закономерность, что в такие моменты Лёнька совершенно не контролирует себя. И чаще всего это выражалось милыми приставаниями к Сашке, против которых он ничего не имел. Сейчас было то же самое, и поэтому Саша, как примерная сиделка, сделал чай, капнув туда ложку малинового варенья для понижения температуры больного, и понес его Лёньке в комнату.

Перед дверью Сашка не сдержался и тихо хихикнул в кулак. Его друг в нормальном состоянии, похоже, сдерживает внутри себя та-а-акой вулкан страстей!

Когда он тихо притворил за собой дверь, то увидел на кровати мирно посапывающего Лёньку. «Чего и следовало ожидать», - улыбнулся про себя Сашка и поставил дымящуюся кружку с чаем с малиной на прикроватную тумбочку. Он, как и в прошлые ночи, залез к другу под одеяло, обнял со спины, уткнувшись носом в макушку, и, убаюканный размеренным дыханием Лёни, погрузился в спокойные и светлые сны.

К своему ужасу, проснувшись, Лёня все отчетливо вспомнил. А особенно то, как в бреду умолял Сашку… умолял… впрочем, и так понятно, о чем. Какое позорище! Лёнька залился краской до корней волос и стыдливо спрятал полыхающее лицо в ворохе одеял. Надо ж было такое ляпнуть! И как теперь Сашке в глаза смотреть? Он-то молодец, правильно поступил, в отличие от глупого, больного Лёньки. Белокурый мальчик в отчаянии приглушенно застонал: не везет, так во всем.

Разбуженные ворочающимся в его объятиях Лёнькой, Саша лениво приоткрыл глаза.

– С добрым утром, - зевнул он, сладко потягиваясь. В ответ ничего не раздалось, только белокурая голова подозрительно еще глубже зарылась в подушку. – Что-то случилось? – Сашка осторожно прикоснулся к плечу друга, стараясь развернуть его к себе лицом. С трудом, но это ему удалось. Только вот Лёнька старательно отводил глаза.

– Что-то случилось, - уже утвердительно сказал Сашка сам себе. – Сон плохой приснился? Нет? А, понял. Чай остыл. Нет? Да что ж такое…

– Саш, не придуривайся! – не выдержал Лёнька, вскидывая гневный взгляд на друга.

– А-а-а, так ты об этом, - протянул Сашка, растягивая губы в озорной улыбке. – Хочешь продолжить? – с готовностью спросил он.

– Ничего я не хочу! – тут же отпихнул его от себя Лёнька.

– Ну тогда в чем проблема? – все-таки извернувшись, Сашка обнял друга за плечи и прижал к себе. – Хватит париться по пустякам.

– Пустякам? – недоверчиво переспросил Лёня.

– Именно! Пошли, я тебе сделаю офигительный чай с малиной. Уверен, ты раньше такой никогда не пробовал!

И инцидент был забыт.

***

И вот, наступил день Х.

Лёнька уже давно выздоровел, Маргарита с Сергеем вернулись от бабушки с гостинцами, а Света с Вадимом уже десять раз перепроверили, все ли вещи они собрали. Только Нина все никак не приезжала, но никто этим расстроен не был.

Сашка сидел на чемодане, провожая безразличным взглядом уходящие поезда, Лёнька, держа неестественно прямо спину, стоял неподалеку, пока взрослые переговаривались о документах, билетах и прочей важной ерунде. Почему-то не верилось, что один из таких железных исполинов заберет с собой Сашку из Лёниной жизни. И даже Веснушка, которую на время поездки пришлось посадить в специальную клетку, больше не будет ютиться под ногами.

Когда до поезда осталось где-то полчаса, Маргарита решительно подошла к мальчишкам.

– Ну все, ребята, мы сейчас, наверное, уже поедем. Давайте попрощаемся.

Света первая подлетела к Лёньке, расцеловала его в обе щеки и пожелала больше не болеть. Вадим сдержанно пожал руку, попросив всегда слушаться таких замечательных родителей, как Маргарита и Сергей.

А Сашка улыбнулся так светло и так по-детски…

– Увидимся, - сказал он на прощание. Как будто их не будет разделять не одна тысяча километров, как будто завтра они встретятся вновь и пойдут гулять, опять придумают себе новое развлечение, еще веселее и интереснее прошлых. Сказал, и как будто они не расстаются на неизвестный срок. Без объятий, без слезных поцелуев. Как будто не прощается.

Лёнька скупо улыбнулся, не в силах вымолвить ни слова.

Он плохо помнил, как, смущенно улыбаясь, мама отвела его к машине, как они ехали по безлюдным утренним дорогам, как вошел домой, запер дверь своей комнаты и тихо сполз по стенке.

Просто какой-то остров невезения.

Встретить человека, которого смог полюбить всем сердцем, и так, из-за какой-то глупой прихоти неизвестных ему людей, по-идиотски расстаться. Лёнька стукнул кулаком по полу, стараясь сдержать рвущуюся наружу ярость наполовину с рыданием.