Острова богов

Прохожу к краю балкона и осторожно ставлю ногу на первую ступень лестницы, построенной Леандером, или… кем он там стал. Все в порядке, поэтому я рискую и делаю еще шаг. Медленно спускаюсь вниз. На теле Ласкии нет крови и видимых переломов, со стороны кажется, что она спит. Меня передергивает от мысли, что к ней надо прикоснуться, а потом и нести ее тело.

Но этот путь я обозначил для себя сам, и теперь я должен пройти его.

Неуверенно делаю шаг вперед.

Внезапно на одно мгновение становится светлее. Наверное, это солнце выглянуло из-за облаков. Освещение пространства меняется… как-то странно.

Слышу, как стоящий на балконе Дазриэль тихо бормочет ругательства, и понимаю, что он тоже это видит. Постепенно тело Ласкии начинает светиться, с каждой секундой все ярче. Это похоже на то, что происходило с Леандером.

Я будто примерз к земле, смотрю на Ласкию во все глаза – и тут она начинает шевелиться. Движения совсем не плавные, не такие, как были у Леандера. Она похожа на куклу-марионетку, которую дергают за ниточки слишком много людей. Изо рта ее вырываются странные звуки, а потом протяжный стон.

Она встает на колени, наклоняет голову и поворачивается ко мне. Глаза ее светятся зеленым.

СЕЛЛИ. Шаланда «Эмма». Киркпул, Алинор

Я смотрю, как духи кружат рядом с Леандером, борясь за право быть к нему ближе.

К Леандеру прикоснулась богиня. И хотя спустя некоторое время на борту «Эммы» он начинает приходить в себя, но все-таки парень, что стоит со мной за штурвалом, не тот, каким он был раньше. Глаза его стали прежними, только цвет не сменился на карий, они остались изумрудно-зелеными. А еще он вздрагивает при малейшем шорохе. Ему здорово досталось, думаю, соприкосновение с этим миром причиняет ему боль.

Иногда создается впечатление, что он не понимает, где находится и кто я такая. Но стоит попытаться отойти от него, как он хватает меня за руку и встает рядом, словно увеличение расстояния между нами тоже причиняет ему боль.

Киган рассказывал мне о Посланниках, когда мы плыли на «Крошке Лизабетт» в Порт-Наранду. Он сказал, что случаев упоминания о них немного, а в новейшей истории нет совсем, поэтому люди сомневаются в их существовании. Теперь, мне кажется, я отчетливо понимаю, что происходит, и не хочу, чтобы это довелось пережить моему принцу.

Леандер не отходит от меня. Где я, там и он, хотя чаще он смотрит сквозь меня. Больше не появляется на его губах веселая улыбка, от которой кажется, что в пасмурный день из-за туч вышло солнце, но все же я чувствую, что он помнит меня. Ему спокойно, когда наши пальцы переплетены, я чувствую, как перетекают наши энергии. А еще он не ел несколько дней с того момента, как мы сели в нашу маленькую шаланду, столько же времени не спал. Полагаю, ему это больше не нужно.

Нам с Киганом остается справляться вдвоем. Как могли, мы развернули «Эмму» и взяли курс на Алинор. Кажется, все делают за нас попутный ветер и духи воздуха, мы лишь управляем парусами.

Почти все время мы на палубе, я за штурвалом, Киган где-то неподалеку, а Леандер всегда рядом. Он не отходит, даже когда я сплю, каким-то чудом он устраивается на узкой койке и обнимает меня.

Иногда, просыпаясь, я вспоминаю странные сны. В них мы с Леандером разговариваем, но я не помню, о чем. А бывает, мне снятся кошмары, я вижу его страхи, то, что его мучает. Они исчезают, стоит открыть глаза, развеиваются, словно пыль.

Я так хочу услышать его голос. Хочу, чтобы он подмигнул и стал прежним, улыбнулся мне. С каждым днем, как мне кажется, сознание его все больше проясняется, понемногу он начинает понимать, где находится, но все же не отпускает мою руку. Я мечтала помочь ему, утешить, а получается, он все равно не со мной.

Когда до гавани Киркпула остается не больше лиги, я замечаю на горизонте группу судов. Палубы полны людей, на мачтах развеваются флаги.

Меня начинает бить дрожь, Киган достает из сумки у штурвала подзорную трубу. Надо сказать, он привык к качке и почти не прикладывает усилий, чтобы удержать равновесие. Несколько секунд он смотрит в нее, затем передает мне с задумчивым видом.

Определенно не военные вышли нас встречать. Люди машут руками, многие забрались на мачты, чтобы лучше видеть. На каждом корабле высоко поднят флаг Алинора.

– Это из-за нас? – спрашиваю я, чувствуя, как душа уходит в пятки.

– Им каким-то образом стало известно о нашем прибытии, – задумчиво произносит Киган. – Баррика обрела силу большую, чем за несколько веков. Может, она стала говорить с людьми, как было до войны, или подала знак.

– То есть ты думаешь, им известно, что он стал… – Я не могу произнести это слово, потому просто смотрю на Леандера. Он стоит, закрыв глаза и подставив лицо ветру.

Посланник.

Он не для меня. По положению он сейчас выше, чем принц Алинора. И не просто Посланник богини, а тот, кто пережил смерть. Надеюсь, в нем все же осталось что-то от прежнего Леандера.

Я очень надеюсь.

ЛАСКИЯ. Шхуна «Русалка». Море Полумесяца

Я чувствую, как Макеан шевелится во сне. Это похоже на раскаты грома на горизонте. И то, что я ощущаю грозу, когда она так далеко, подтверждает, какой сильной она будет, когда Макеан в конечном итоге обратит на меня пристальное внимание.

Он уже знает, что я здесь. Даже в глубоком сне ощущает мою веру и принесенную жертву. Этого довольно, чтобы посмотреть на меня, протянуть мне руку. Нет в мире человека, кто верил бы в бога, как я. Не приносил ему столь значимой жертвы, и теперь я готова получить награду.

Он просыпается, и мы встанем вместе. Зеленые сестры будут нам прислуживать, поклоняться. Руби увидит меня и удивится величию.

Внутри меня разгорается огонь. Этой энергии, надеюсь, довольно для исполнения всех моих желаний.

Мышцы ноют даже при малейшем движении, слезы катятся по щекам, руки сжимаются в кулаки, но я заставляю себя стоять прямо.

Мне надо добыть то, что есть у принца, что он получил от той девчонки. Мне нужен тот, кто поможет мне заземлиться. Мне надо кому-то передать часть энергии, пока она не разорвала меня. Надо найти его как можно скорее.

Матросы снуют по палубе, будто муравьи, косятся на меня и стараются не подходить близко.

Они меня боятся.

И должны бояться.