Острова Теневых Символов. Том 2

5 — Взрывной снаряд. Вы можете использовать бомбу, которая создаст взрыв/маскирующее облако/ослепляющее облако/применит Провокацию. Имеет 2 заряда бомб. Использование способности Вспыхни моментально восстановит один заряд умения. (Стоимость 60, Перезарядка 40, Время сотворения 0,2, Золотое)

6 — Звуковой резонанс. Накладывает на противника проклятие на 10 секунд. Под этим проклятием враг становится на 50% уязвимее к физическому урону и теряет иммунитет к физическому урону, если тот присутствует. Если у слабого врага осталось меньше 40% здоровья, и на нем висит проклятие Резонанса, использованная способность Вспыхни заставит его взорваться. Или получить трёхкратный урон умения, если это сильный противник или главный монстр подземелья. (Стоимость 50, Перезарядка 80, время сотворения 0,3, Радужное)

7 — Дымовая волна. Выпускает дымовую волну, которая сбрасывает со всех врагов Невидимость и понижает их уклонение на 30% на Хитрость/5 секунд. Использование этой способности сбрасывает с самого себя любые вражеские метки. Если использовать способность Вспыхни на врага под действием Дымовой волны, он получит Ослепление на Хитрость/10 секунд. (Стоимость 30, Перезарядка 100, время сотворения 0,2, Золотое)

8 — Стойка быка. Вас нельзя сбить с ног. Если вражеская способность должна была сбить вас с ног, полученный урон восстановит вам здоровье, а враг получит урон в размере 50% от количества выносливости, которую он вложил в атаку. Способность имеет 3 заряда, каждый из которых восстанавливается (1000/Хитрость) Секунд. Каждый потраченный заряд Стойки быка восстанавливает 50% перезарядки умения Вспыхни. (Пассивное, Радужное)

9 — Пламя ненависти. Каждая обычная атака наполняет врага силой пламени ненависти на 3% (1% на более сильных врагов), а каждый заряд умения Вспыхни — на 9% (3% на более сильных врагов). Каждый процент пламени ненависти увеличивает весь входящий урон на 1%. При этом каждый процент пламени ненависти сбрасывается раз в 30 секунд. Если цель набирает 100% пламени ненависти, она взрывается и погибает. Если на цель с запасом здоровья менее 20% и уровнем пламени ненависти более 90% использовать Прижигание, она погибает навсегда. (Пассивное, Золотое)

— И что… часто получалось убивать пламенем ненависти? — осторожно спросил Сареф.

— Один раз, восемь лет назад, очень хотелось испробовать на кое-ком. К сожалению, Йохалле тогда меня опередил, — сонно пожал плечами Амидал, — а вообще — с этой способностью есть свои заморочки. В описании этого нет, но за годы практики я вывел, что каждый излеченный % здоровья так же сбрасывает 1% пламени ненависти. И 10% пламени ненависти сбрасывается при Развеивании. Так что даже обычных врагов не всегда получается накачать. Ну а когда доходит до комбинации 20/90, это уже обычно и не нужно.

— А каким оружием…

— Сареф, давай с остальным завтра, — взмолился Амидал, — я спать хочу, ну ты же вроде не совсем придурок, сам видишь. Всё расскажу, обещаю.

И когда Сареф укладывался в свой спальный мешок, он невольно отметил, что, действительно, впервые видит такую интересную ветку развития. Есть одно ключевое умение — и остальные, которые, хоть сами по себе и относительно независимы, всё же частично в той или иной степени связаны с ключевым. Тут требовалось серьёзно продумать такую ветку умений, а потом долгое время филигранно её шлифовать, чтобы идеально сбалансировать все эффекты. Ну что ж, сонно подумал про себя Сареф, после сорванных Состязаний у Амидала было 8 лет — и он явно нашёл, чем себя занять…

Глава 1.11

Ночью отряд Сарефа никто не потревожил, поэтому, поднявшись, быстро позавтракав и свернув лагерь, уже через час они готовы были идти дальше.

Несмотря на заверения Красса и Ансильяша о том, что из щели не доносилось ни малейшего шума, Сареф всё равно сначала отправил вперёд на разведку копию своего Игнаримха, сжимающую лучину от факела. Ничто не атаковало перчатку, так что было решено, что на той стороне относительно безопасно.

Первым, конечно, полез Амидал. И в процессе он несколько раз ругался на себя, мол, опять живот вырос, и тяжело стало лазать в щель. Больше, к счастью, никто с такой проблемой не столкнулся. Ванда и Ансильяш проскользнули в щель, как змеи. У самого Сарефа тоже проблем не возникло, и даже Красс, который, в принципе, ничем не был ограничен во время своей сытной клановой жизни, тоже всё ж таки достаточно поддерживал себя в форме, чтобы без проблем преодолеть этот проход.

И когда они, наконец, получили возможность осмотреться, то Сареф с удивлением понял, что они попали, ни много, ни мало, в другой мир. Здесь на камнях рос какой-то диковинный мох, который под действием света Амидала переливался всеми цветами радуги, и который мерцал холодным голубым светом в темноте. По углам пещер клубились странные тёмные силуэты, которые тут же с недовольным шуршанием уползали в темноту, едва их касался свет. Да и вообще, место выглядело… иначе. Заброшенная шахта выглядела именно что заброшенной и безжизненной. Здесь же чувствовалась жизнь. Несомненно, не такая, как на поверхности, но тем не менее. И всё же казалось, что это именно отдельный маленький мирок, со своими правилами, своей природой. И в глубине души он чувствовал странную тревогу… словно это место тоже знало, что сюда проникли чужие.

— И часто ты пользуешься этим ходом? — спросил Сареф.

— Ну… не особо, — нехотя признался гном, — так-то, если острой необходимости нет, то обычно я кораблём катаюсь. Как правило, договориться на гамак в трюме и несколько кусков хлеба в день труда не составляет. Но пару раз в году бывает ситуация, когда мне надо прямо исчезнуть. И тогда этот лаз просто незаменим.

— А откуда он взялся? — спросила Ванда, осматривая щель, — с такой разницей между той и этой стороной… он не может быть естественного происхождения. Ты что, сам его пробил?

— Ну… можно и так сказать, — Амидал скромно опустил взгляд и пошаркал ножкой. При этом он выглядел весьма удивлённым: явно не ожидал, что Ванда так быстро догадается.

— Но чем? — удивлённо спросил Ансильяш, который тоже уже заинтересовался этой темой, — ладно, допустим, у тебя хорошее чувство камня, и ты знал, в какой точке и куда надо копать. Но там длина лаза… ты бы и за год киркой бы сюда не пробился.

— Киркой — конечно, — невозмутимо кивнул Амидал, — но для этого у меня есть отдельная штука. Собственно, раз уж Сареф вчера интересовался, то…

Амидал поднял правую руку — и, как оказалось, на неё совсем не зря был намотан целый слой ткани. Потому что скрывался под ней весьма диковинный механизм. На самый первый взгляд это был металлический браслет, полностью закрывавший руку от запястья до локтя. Но потом оказалось, что внутри скрывается гарпун на цепи, которым Амидал мог стрелять на вполне приличное расстояние. Гарпун вонзался в цель, после чего его наконечник раскрывался четырьмя крюками, как цветок. Таким образом, гном мог в бою быстро подтянуть себя гарпуном к какому-нибудь врагу… либо вырвать из него вместе с гарпуном кусок мяса. Да и лазить по горам с такой штукой явно было сподручно.

Но самые глубокие возможности оружие проявило, когда гарпун, вонзившийся в камень, резко выпрямил свои крюки, и они закрутились с огромной силой. И за совсем короткое время оружие Амидала пробурило в камне приличных размеров и длины отверстие.

— Всё равно не сходится, — упрямо сказал Ансильяш, изо всех сил делая вид, что подобная разработка подземных гномов его ни капли не впечатлила, — по такому лазу разве что змеи проползут, и то, не самой большой толщины.

— Ну, естественно, я пробурил его не с первого раза, — пожал плечами Амидал, — с первого раза и нельзя. Всё обвалиться может. Но постепенно, аккуратно, никуда не спеша… терпение и труд всё перетрут, знаете такую поговорку?