От легенды до легенды (сборник)

За дверью топот ног.

— Сейчас я отдам приказ, чтоб магов не пытали при проведении допросов, — говорит он тебе. Усмехается и добавляет: — Мне казалось, что этот нелепый заговор сотворен какими-то недоумками за пару дней… а выясняется, что его еще при моем деде начали. Должен заметить, не слишком-то они торопились…

— Он вполне мог увенчаться успехом! — невольно вырывается у тебя.

— Успехом? — пренебрежительно фыркает король. — Королевство мог возглавить сумасшедший маг, считающий вполне допустимым делом превращать своих сотоварищей в куклы ради достижения того, чего ему захотелось? При этом не желающий считаться с реальностью? С тем, что подходящее время для моего устранения уже упущено? И это — король? А вы все, его подручные, кто из вас в самом деле был готов помочь новому королю? Помочь не просто удержаться на троне, а в самом деле править? Ничего себе успех! А немедленную интервенцию не хотите? Пока ваши отцы и старшие братья сражались бы с королевской армией и теми лордами, что не поддержали бы заговор ни под каким видом, к нам в гости наверняка пожаловали бы некоторые наши соседи. Об этом вы подумали, господа заговорщики?

— Узурпатору в свое время удалось, — мрачно возражаешь ты.

— Узурпатор, — глаза его величества становятся грустными, — сотворил много такого, в чем впоследствии раскаялся. Но… у него была причина поступить так, как он поступил.

— Какая еще причина? — зло выдыхаешь ты. — Убивать, насиловать, пытать, пьянея от крови? Какая у него была причина делать все это?

Все рассказанные тебе в детстве истории встают в этот миг за твоей спиной. Ты обрушиваешь на короля всю свою ярость и всю свою детскую веру в рассказанное. Весь свой тогдашний ужас. Все леденящие душу подробности похождений ужасного Узурпатора ты выплескиваешь на его внука одной яростной волной.

Но король стоически выдерживает этот удар. На его лице ни жалости, ни раскаяния, ни ужаса… ни-че-го…

«Или он такая сволочь, что ему плевать, или…»

— Наверное, я прикажу их всех повесить… — наконец говорит он с задумчивым и отстраненным видом.

— Кого?

— Тех, кто сообщил вам всем столь гнусную ложь.

— Ложь?! — Ты вскакиваешь, яростно сжимая кулаки.

— Ну конечно, — спокойно отвечает король. — Да вы сядьте, лорд Уллайн. Мне вовсе не хочется, чтоб ни в чем не повинного человека подстрелили из арбалета. Разумеется, это ложь. Вы и сами поймете, если немного подумаете. Все ваши деды с бабками ведь находились во дворце, когда все это случилось. И они преспокойно смогли уйти и из дворца, и из столицы. А герцог Искер потом еще и вернулся, чтоб вывезти беременную фрейлину Альрис. Где ж тут куча перебитых людей? Массовые пытки? Все, кто хотел, — уехали. Пытали одного-единственного человека. Самого короля Линнира. И пытали долго. Жестоко. Тут вам и в самом деле сказали правду. Но знаете что, лорд Уллайн…

— Что? — переспрашиваешь ты, глядя, как мальчишка-король вновь перевоплощается в своего страшного деда, великого короля Риона.

— Окажись вы на месте герцога Рэннэина, вы бы действовали точно так же, — говорит он.

Ты замираешь.

Тишина сгущается. Тишина сгущается стремительно, как падающий на свою жертву сокол. Тишина становится звонкой. Тишина становится хрупкой, кажется, даже слышно, как она хрустит под пальцами времени.

Вот сейчас он скажет… правду?

Или солжет?

«Внук Узурпатора скажет правду? О чем это я? Конечно же, все это ложь, все, что он говорил…»

Король печально улыбается и качает головой.

— Я ничего не стану рассказывать вам, лорд Уллайн, — говорит он. — Сами ищите свою правду.

Тишина насмешливо ухмыляется тебе в глаза и исчезает.

— Но… — протестующе бормочешь ты.

Тебе кажется, что король гнусно подслушал твои мысли и нарочно сделал все наоборот. Если бы он сказал, ты мог бы потребовать доказательств. Ты мог бы поверить или не поверить, а он… промолчал.

— Ваше величество… — начинаешь ты. — Ради вас… я всех своих… предал… а вы…

— А я не желаю вам лгать, как ваши родители, и управлять вами, как тот, кто метил на мое место, не желаю дурачить вас каким-либо иным способом… ищите сами ответы на ваши вопросы, лорд Уллайн. А найдете — приходите. «Искусство управления государством» будет ждать вас. Я буду ждать вас.

* * *

— Остановись! — гремит голос твоего отца, и меч старшего брата замирает у твоего горла.

Свой собственный ты даже и не пытался обнажать. Ты приехал говорить, а не драться. И негоже предателю обнажать меч против тех, кого он предал.

— Но, отец! — Твой старший брат, лорд Хелген, смотрит на тебя с изумлением и ненавистью.

— Остановись, я сказал! — вновь гремит голос лорда Лэдона, графа Донгайля. — Ты чего-то недослышал? Или чего-то не понял? Заговор провален. Про-ва-лен. Меня, вне всякого сомнения, казнят, тебя, я очень надеюсь, всего лишь изгонят. Во всяком случае, я постараюсь сделать так, чтоб ты оказался ни в чем не замешан. Так что есть надежда, что ты отделаешься изгнанием. Вот только… кто примет графство?

— Но… но… но не этот же?! — Теперь брат глядит на тебя с отвращением.

— Когда нет ничего другого… пользуются тем, что есть, — вздыхает отец. И смотрит на тебя. — Так, значит, лорд Челлис был магом? — спрашивает он.

— Безумным магом, — уточняешь ты.

— Сильным? — интересуется отец.

— О да, — отвечаешь ты. — Еще каким!

— Жаль, я не знал об этом, — вздыхает отец.

— Он стал бы куда худшим королем, чем его величество Ремер, — говоришь ты.

И наталкиваешься на взгляд отца.

Наталкиваешься и понимаешь: все, что случилось с тобой до этого, — ерунда по сравнению с тем, что отец смотрит на тебя как на чужого человека. Ты боялся его ненависти, хуже самого худшего страха опасался презрения, но…

— Я, разумеется, все расскажу вам, лорд Уллайн, будущий граф Донгайль, — говорит он. — Своему преемнику я обязан рассказать все. Кстати, как вышло, что королевские маги не почуяли постороннего мага?

— Они же были нашими сторонниками, — отвечаешь ты. А потом, сообразив, с изумлением смотришь на отца.

— Вот как? — задумчиво произносит он. — Никогда не знал об этом. Живешь-живешь и постоянно узнаешь что-нибудь новенькое.

— Но… не сам же лорд Челлис их подкупил! — изумленно восклицаешь ты.

— Действительно, — говорит отец. — Вряд ли сам…

— Но тогда тот, кто их подкупал, знал, что во дворце будет действовать посторонний маг! — восклицаешь ты. — А значит… значит, он должен был знать и обо всем остальном! И никому не сказал…

— Еще один предатель, — кивает отец. — Сынок, ты не находишь, что сейчас уже поздно рассуждать об этом?

То, как он к тебе обращается… это его «сынок»… и тон его голоса… тон, в котором нет даже ледяного равнодушия… его голос… он вообще никакой! Его «сынок» — это просто форма речи, констатация факта… раз ты являешься его сыном, раз он когда-то так к тебе обращался…

Мир по стремительной спирали сворачивается в черную воронку. Делаешь глубокий вдох и прорываешься наружу.

Ты погубил, ты разрушил свой мир — мир, в котором тебя любили, в котором ты был нужен… мир, в котором ты был приготовлен в жертву великому делу. Ничего этого больше нет. Ты сам сделал свой выбор и все разрушил. А теперь нужно жить дальше, что-то строить из этих обломков… противно, а что поделаешь? Разве у тебя есть выход? Самоубийство — удел трусов, да и нет у тебя права на смерть. Отец прав. Каким бы ни был симпатичным человеком его величество, как бы ни был он молод, а всех старых заговорщиков наверняка ожидает казнь. Это счастье, если отцу удастся как-то выпутать твоего брата, доказать, что он ничего не знал, не был ни в чем замешан… в этом случае его изгонят. И только ты, добровольно вставший на сторону короля, переломивший ход заговора и спасший жизнь его величества, можешь остаться цел. А значит, графство — твое, хочешь ты этого или нет. Должен же кто-то позаботиться обо всем? Граф должен заботиться о своей земле и своих людях, а если больше не может — найти того, кто сделает это за него.