От легенды до легенды (сборник)

Ты думаешь о том, что люди твоего отца тебя возненавидят, а также о том, что тебе все равно придется о них заботиться. И засыпать в тайной надежде, что, быть может, хоть кто-нибудь из них окажется так добр, чтобы прикончить тебя во сне.

— Нет уж, — говорит твой отец. — Ты меня слушай. Грустные думы потом думать будешь. Времени у тебя на это будет предостаточно.

Ты смотришь на него и понимаешь, что твоя последняя надежда беспочвенна. Никто не станет тебя убивать. Отец наверняка запретит.

— Ты всегда был послушным сыном, — говорит он наконец. — Не понимаю… всего-то и требовалось — прикончить этого щенка и дать сигнал! При удаче ты и один бы справился…

— Не было удачи, — качаешь головой ты. — Король никогда не оказывался там, где его ждали.

— Узурпаторово семя, — злобно скалится граф Донгайль. — Изворотлив, как змея.

— А потом я начал понимать, что за человек мой сюзерен, — продолжаешь ты. — И в ужас пришел оттого, что такой человек станет королем.

— Продолжаешь попытки оправдаться? — ухмыляется отец. — Зачем? Ты ведь победил! Или тебе непременно нужно быть еще и правым? Так ведь тот, кто оправдывается, — всегда не прав, разве ты не знал об этом? А победитель, напротив, — всегда прав. Оправдываясь, ты разрушаешь свою победу.

Ты молчишь, что-то невероятно огромное безжалостно рвет тебя на части. Это даже не больно, потому что, если б это было больно, от такой боли ты бы точно умер. А ты жив.

— Да и не все ли теперь равно, — помолчав, вздыхает отец, и ты вдруг замечаешь, насколько он уже стар.

Щемящая жалость охватывает тебя. Хочется что-то сказать, но судорога сжимает горло. Ни слова не выдавить.

— Что ж, по крайней мере, мы попытались, — говорит старый граф, обращаясь не то к тебе, не то к небу над головой. — Идем в библиотеку, — говорит он тебе. — Я покажу тебе подлинную запись той истории.

— Так все, что нам рассказывали всю жизнь…

— Ложь, разумеется, — пожимает плечами отец.

— Но зачем…

— Так было нужно, — обрывает он тебя. — Идем, нечего топтаться на месте.

* * *

Теперь ты знаешь.

Теперь ты знаешь все.

Может быть, знаешь.

«Если все то было ложью, кто может сказать, является ли это правдой?»

Королю Линниру нужны были деньги. Три неудачные военные кампании подряд — слишком много даже для такого сильного государства, как Эрналь. Королю Линниру нужны были деньги. На четвертую военную кампанию, которая должна была стать успешной. По крайней мере, король Линнир так считал. И его придворные так считали. Солдаты и офицеры сомневались, но их никто и не спрашивал.

У герцога Рэннэина деньги были. У герцога Рэннэина было много денег. Герцог Рэннэин придумал много способов их заработать. Вот только он не хотел делиться.

А должен был. Вассал все-таки…

А кроме денег, у герцога был сын. Единственный на тот момент. И король Линнир решил, что если он захватит сына герцога Рэннэина, то сможет легко подправить свои пошатнувшиеся финансы и все-таки начать и выиграть задуманную военную кампанию.

Что ж, похитить сына герцога королю Линниру тогда удалось. Равно как и выжать из герцога выкуп, достаточный для начала ведения военных действий. Вот только… Король совсем уж было собирался отпустить юношу… а потом передумал. Решил на всякий случай оставить его при себе. Заложником. А то мало ли… вдруг верный вассал опять заартачится? Сообщив герцогу Рэннэину о своих намерениях, король Линнир немного подумал и вновь потребовал денег у своего вассала. Тот бы, верно, и еще раз заплатил, вот только юноша, узнав, как обстоят дела, попытался бежать. При побеге его ранили. Смертельно. Он был все еще жив, лекари и маги даже пытались его исцелить, но им всего лишь удалось растянуть его агонию. Узнав об этом, герцог Рэннэин рассвирепел и двинул свою армию на Эрналь. К тому времени король Линнир уже отправил свои войска в военный поход и очутился в весьма затруднительном положении. И попытался выйти из него, набрав еще одну армию. А когда ему это удалось, сообразил, что у него вновь нет денег и платить этой, второй армии — нечем. Выяснив, что наниматель с ходу отказывается платить, наемники, из которых и состояла почти полностью эта вторая армия, перешли на сторону герцога Рэннэина. Королю пришлось полагаться на те немногочисленные части, которые удалось вернуть из похода усилиями магов, дворцовую гвардию и дружины своих вассалов. И все это не устояло перед герцогом Рэннэином. Не могло устоять, хоть у короля и было несколько больше воинов. По королевской армии вовсю ходили слухи, все рты было не заткнуть, и никто не хотел становиться на пути герцога, рвущегося к умирающему в темнице сыну. Захваченный в плен король Линнир долго не хотел сказать герцогу Рэннэину, где спрятан герцогский сын. Терпел жуткие мучения, но молчал. А когда сказал, герцог тотчас перерезал ему горло. Никому не известно точно, но говорят, герцог успел проститься с умирающим сыном. А потом впал в безумие и убил несколько десятков пленных. На этом кровавая тирания кончилась. Герцог уже собирался покинуть Эрналь, когда к нему пришла группа эрналийских лордов и предложила остаться. Совсем. «Слишком многие захотят занять места тех, кого ты убил, — было сказано герцогу Рэннэину. — Будет еще больше крови и смертей. Государство может и не устоять. Как верный вассал Эрналя, ты должен остаться». Герцог остался и стал королем. Узурпатором. Основателем новой династии. Его первая жена умерла задолго до этих событий. Герцог женился на эрналийке, и она родила ему двух сыновей. Старшего сына он посадил править в герцогстве Рэннэин, младший же находился при нем, во всем ему помогая. Сам он королем не стал, но именно его сын унаследовал королевство Эрналь после своего великого и ужасного деда.

— И, зная все это… — тихо говоришь ты. — Зная все это, вы все-таки…

— Именно зная все это, — откликается отец. — Чужаки не должны править в королевстве Эрналь.

— Понятно. Лучше, чтобы свои, — говоришь ты. — Даже если они сволочи.

— Власть не оставляет выбора. Любой, обладающий властью, время от времени должен быть сволочью. Иначе он эту власть не удержит. И будет только хуже, — отвечает отец.

— Ты никогда не говорил мне об этом. Только о чести… о доблести… о мести… справедливой мести…

— Не говорил, — кивает отец. — Зачем? Ты был предназначен в жертву, к чему тебе знать это?

— Ты никогда… не любил меня? — с трудом выталкиваешь ты.

— Я старался не привязываться к тебе, — отвечает он. Ты не можешь понять — чего больше в его голосе, печали или усталости. — Ты ведь должен был…

— Умереть, — говоришь ты.

— Да, — кивает он. — Шансов, что ты погибнешь, было куда больше. Важно было, чтоб уцелел наследник… единственный потомок той королевской крови…

— А он взял и не уцелел, — роняешь ты. — Я убил его. Ему хотелось убить меня, но я оказался быстрее.

— Жаль, — говорит отец. И поднимается из кресла. — Ну, лорд Уллайн, я удовлетворил ваше любопытство?

То доверительное, пусть и отдающее привкусом безумия, что ненадолго возникло меж вами, — исчезло. Он вновь обращается к тебе как к совершенно чужому человеку. Его взгляд и голос — пусты.

Ты долго смотришь на него, пытаясь вновь увидеть на этом месте того, кого всегда привык видеть, — сильного, властного, деятельного человека. Но его там нет. Там, где был человек, остался пепел. А то, что он имеет человеческую форму и даже кого-то тебе напоминает… Что ж, по крайней мере, ответы на свои вопросы тебе не пришлось искать долго.

— А теперь я прошу меня простить, — говорит старый граф. — Я должен отдать некоторые распоряжения.

Ты кланяешься тому, кто когда-то был твоим отцом. Он отвечает тебе тем же.

Все, что можно было сказать, — сказано. Все камни брошены в воду. Вот только по воде не бегут круги. И никогда не побегут. Быть может, ты промахнулся? Или это были не те камни? Что поделать, других у тебя нет.

Пустота охватывает тебя, а все, что было, есть и будет, становится маленьким и далеким. Очень маленьким и далеким. Таким маленьким, что не вызывает уже ни боли, ни сострадания.

* * *

Вот и все.

Конь уносит тебя прочь из того, что когда-то было твоим домом. Было. И больше не будет. А может, и никогда не было, но тебе все-таки хочется верить, что было.

Когда ты вернешься сюда, это уже не будет твоим домом. Это будут твои графские владения. Совсем другое место. Чужое. Место, в котором тебя станут ненавидеть и бояться. И всю твою жизнь за глаза называть предателем. Так же, как твоего отца и деда… так же, но совсем по-другому. Они-то своих родных не предавали.

Твой конь несет тебя обратно, в столицу, тебе непременно нужно поговорить с его величеством Ремером, внуком графа Рэннэина, мерзавца и узурпатора. Быть может, его дед рассказывал ему, каково это — всю жизнь прожить среди тех, кто ненавидит тебя. Быть может, он дал ему совет, как прожить такую жизнь и не сойти с ума. Быть может, его величество поделится этой тайной.

* * *

— А вот и еще один, — говорит новый придворный маг.

— Да, этого тоже арестуйте, — кивает его величество.