От любви к пельменям

Я немедля взяла Джошерса под руку, потянув в сторону ларька. Он рассмеялся, от того, как я быстро поменяла свое мнение насчет этого лакомства.

Очередь у лавки действительна была большой и состояла исключительно из влюбленных парочек.

– Ты должна выглядеть счастливой рядом со мной, – подсказывал мне Джошерс. – Старайся улыбаться и не визжать от радости, что я не твой муж, как тогда, когда мы только въехали в отель.

– Тогда и ты должен светиться от того, что находишься со мной здесь, – фыркнула я.

– А я и так счастлив.

– Почему?

– А должна быть причина? Я просто счастлив, что мы с тобой можем отдохнуть на фестивале. Не обижайся, Бренда, но я рад, что Олевера нет с нами.

– Но я так и не поняла, что произошло с ним, – пожала я плечами.

– Пока тебя не было, я связался со своим начальником, и он сказал, что Олевер с кем-то подрался накануне и пытался в ходе этой поездки перевезти свои вещи для тайного переезда.

– Звучит бредово. Мне господин Уэрс еще не ответил.

– Узнаем детали, когда будем дома. Бренда, наш черед, улыбнись, пожалуйста, – попросил Джошерс, в миг став улыбаться до ушей. На мой взгляд, он немного переигрывал.

– Здравствуйте. Мы продаем мороженое только для влюбленных, –сказал достаточно молодой парень.

– Так мы и есть влюбленные, – попыталась убедить я его, а Джошерс мягко приобнял меня.

– Простите, но мой дар подсказывает, что вы что-то недоговариваете. Много желающих купить мороженное по акции. Я вынужден попросить вас уйти.

– Но мы правда пара, – я не планировала отступать, глядя на милые фигурки мороженого. – Смотрите, – я круто развернулась и поднявшись на цыпочки, чмокнула Джошерса в щечку.

– Вы очень настойчивы, – подметил продавец. – Но вам все равно не провести меня – я вижу чувства людей насквозь. Я продам вам мороженое только по утроенной цене.

– Это грабеж, – тут же возмутился Джошерс.

– Мы возьмем, – закивала я, понимая, что в противном случае мы вовсе не купим мороженное.

– Нет-нет, подождите, – Джошерс не был готов уступить пятьдесят лиственных за очаровательное во всех смыслах мороженное. – Мы не собираемся переплачивать из-за вашей «интуиции». Вы всех парочек так обманываете или только нас?

– И как давно вы вместе? – продавец сложил руки на груди.

– Мы вместе уже семь лет, три месяца и восемь дней. Я ясно помню тот день, когда мы познакомились – я ехал на конференцию и когда ехал на машине, то обрызгал ее. Внутри мы встретились и, узнав во мне водителя, она тут же обругала меня. Наше отношения не заладились с самого начала, но сейчас все прекрасно.

– Хорошо. Берите свое мороженное и уходите, – мужчина поморщился от такой настойчивости, так как мы наглым образом задерживали и так немаленькую очередь.

– Вы очень милы. Вам стоит быть доверчивее, – посоветовал ему Джошерс.

–Зачем стоило торговаться? – пихнула я Джошерса в бок.

– А что ты предлагала? – мужчина достал из кармана платок и вытер щеку, в которую я его поцеловала. – Ты испачкала меня помадой.

– Можно было просто купить мороженное без скидки.

– Тем самым признавая свое поражение. Ни в коем случае. Нельзя упустить никакую скидку.

– Ты же сам сказал, что богач, откуда такое желание сэкономить? – полюбопытствовала я, откусывая кусочек и зажмуриваясь от удовольствия. Это было самое вкусное мороженное в моей жизни.

– Я ушел из родительского дома и сам зарабатывал себе на жизнь, это научило меня экономить. Это не так уж и давно было.

– А сейчас? Живешь один? – мы присели на неприметную скамейку под деревом.

– Иногда заезжаю к родственникам, на праздники или другие мероприятия, но возвращаться, несмотря на все уговоры не планирую. Уйти было моим решением. Я пообещал себе, что вернусь лишь тогда, когда добьюсь чего-нибудь сам.

– Но ты же уже добился многого, – я откусила кусочек блинчика.

– Ты так думаешь? Меня нельзя назвать лучшим в Ленире, в Ромарине тем более, – он пожал плечами. – Я все еще не научился жить один и поэтому не могу вернуться. Мой отец сказал, что я не смогу справиться в одиночку и я изменю вое решение, когда придет время. По мнению большинства родственников, я – ошибка, ибо родился без целительского дара, а это, как ты знаешь, гордость нашей семьи.

– Никогда бы и не подумала, что у тебя могут быть проблемы в семье. Я где-то слышала, что ты приехал из другого города, но больше ничего о тебе не знала, – я невольно удивилась от того, что несмотря на долгие годы знакомства, мы, на самом деле, ничего не знаем друг о друге.

– Только не вздумай меня жалеть, – предупредил Джошерс, усмехнувшись. – Я не горюю и счастлив от того, какую жизнь имею. А что насчет тебя? Где твоя семья?

– Мои родители живут в провинции. Я уехала из дома сразу, как только окончила школу. В академии я познакомилась с Бэкой и с тех пор мы лучшие подруги, даже живем вместе.

– Да, знаю, – Джошерс покивал.

– Удивительно, но ты всегда обо мне все знаешь, – улыбнулась я. – Фестиваль очень красив, не правда ли? – я посмотрела на пролетающие мыльные пузыри и цветочные фонарики, которые начали запускать после заката.

– Красив. Именно поэтому мы тут. Бренда, а можно тебе задать один крайне волнующий меня вопрос?

– Спрашивай, – я повернулась к мужчине, который пристально смотрел на меня.

– Бренда, мы так давно знакомы, но за то время, что мы здесь, я так и не спросил самого главного – я… – Джошерс не договорил, так как резко завопил и подпрыгнул, выронив мороженное. – Ааа! Помогите! Ааа!

В ногу мужчины впилось какое-то чудище с маленькими, как бусинки глазами, и черной шерстью. Я тут же кинула во взявшееся из ниоткуда чудище огненный шарик, но монстрик оказался шустрее и скрылся в кустах, а на брюках Джошерса появилась кровь. Кажется, это существо укусило его.

– Дай посмотреть, – я усадила его, подворачивая штаны.

На ноге красовались нечеловеческие следы зубов. Что делать сейчас в такой ситуации я представляла смутно. Пока я была в замешательстве, на наш крик прибежало несколько вампиров в черных плащах.

– Что случилось? – кратко спросил один мужчина, шедший впереди.

– Его укусило какое-то черное чудовище. Здесь кто-то водится? – взволнованно уточнила я, доставая из сумки платок, дабы использовать его сейчас вместо бинта.

– Разве вы не участники?