От войны до войны

– Монсеньор, – Морен был исполнен собственной значимости, – король Висельников и его подручные пойманы. Согласно вашему приказу я незамедлительно доставил их в ваше распоряжение.

– Какая прелесть, – Ворон поправил цепь на груди и поднялся, – что ж, пойдем поглядим на мародерское величество, не тащить же этих ызаргов в приличный дом.

3

Невзрачный человечек средних лет с оттопыренными ушами казался одновременно настороженным и наглым. Он до такой степени не походил на героев трагедий Вальтера Дидериха, что Ричарду показалось, что Морен ошибся. Это ничтожество просто не могло быть королем Висельников!

Видимо, сомнения Дика отразились на его лице, потому что Эмиль Савиньяк подмигнул юноше и повернулся к Морену:

– Полковник, вы уверены, что поймали кого нужно?

– Еще бы! Гляньте-ка, – помощник коменданта указал на что-то похожее на ошейник, украшавший не то чтобы очень чистую шею пленника, – эта штука во Дворе Висельников вместо короны.

– Очень удобно, – одобрил Алва, – с головы не свалится и потерять трудно.

– Что поделать, Дикон, – делано вздохнул Эмиль. – Этот господин и вправду называется королем Висельников. Он же Ночная Тень и кто-то там еще.

– Ричарда можно понять, – пожал плечами Ворон. – Молодой человек начитался о грубых, но благородных сердцах, разбойничьей чести и прочих прелестях вроде клятвы Отверженных. Ну, юноша, в чем, по утверждению великого – не спорю – Дидериха, клянутся все эти тени и духи?

– Не верить, не бояться, не просить, – растерянно пробормотал юноша, ощущая на себе насмешливые взгляды.

– Прелестно. Я даже помню это место из «Пасынков Талига», но действительность, увы, прозаична. Это – шваль, – Рокэ кивнул в сторону короля Висельников, – а шваль должна знать свое место, – более того, она должна на этом месте находиться. Как тебя зовут?

– У Тени нет имени, – начал король отверженных. Он явно собирался продолжить, но Рокэ остановил его брезгливым жестом:

– Нет и не надо. Отдай эту штуку мне!

Короткопалая рука метнулась к шее, коснулась ошейника и замерла.

Ночная Тень искоса зыркнул на герцога, до боли напомнив Ричарду покусавшую его в Лаик крысу. Рокэ брезгливо прикусил губу:

– Полковник Морен, повесьте-ка эту, гм, Тень вон на том фонаре. В подтверждение богословского тезиса о неминуемом торжестве Света над его противоположностью.

– Монсеньор, – человечек дернулся и зачастил, одновременно пытаясь снять пресловутый ошейник. – Авнир нам проповедовал… он нас призывал… он дал отпущение…

– И прекрасно, – кивнул Алва. – Предстанешь пред Создателем в отпущенном виде, это поможет твоей загробной карьере.

– Авнир позволил, – взвыл громила в роскошном зеленом бархате. Этот вполне мог бы сойти за короля Отверженных, будь у него повыше лоб. – Нам сказали, нам ничего не будет!

– Заткнись, Жернов, – взвизгнул Ночная Тень, наконец совладав с застежкой, и протянул свое украшение Рокэ: – Берите, монсеньор. Для нас слово первого воина Талига – закон.

Рокэ, брезгливо сморщившись, взял странное украшение. Ричард вытянул шею, стараясь разглядеть знак власти повелителя Двора Висельников. Это была золотая конская подкова. По размерам она вполне годилась для лошади, но в ней не было ни единого отверстия. Подкову крест-накрест обвивали две толстые золотые цепочки сложного плетения, намертво приторачивая к сделанному из плоских звеньев ошейнику.

– Эмиль, – Рокэ протянул вещицу Савиньяку, – что скажешь?

– В Агарисе за это сожгли бы!

– Мы – добрые олларианцы, – заныл повелитель мародеров.

– Прелестный довод в пользу добра. Ты, Ночная Тень, или как там тебя… Кто прошлой весной хотел убить моего оруженосца?

– Те, кто взялся, не вернулись… Монсеньор, я не могу знать всех заказчиков, у меня столько дел. Я…

– Полковник, эти красавцы – свита этого недоноска? – Казалось, Рокэ потерял к пленному всякий интерес.

– Да, монсеньор.

– Ладно, пойдем поглядим остальных, хотя увидел одного ызарга – увидел всех.

Развенчанный король и его приспешники звали епископа, порывались рухнуть на колени, обвиняли друг друга. И правда ызарги! Но о каком убийстве спрашивал эр?! Дик не верил своим ушам – его хотели убить? Когда, кто, за что?! Выходит, прошлогодняя засада не была случайной, но откуда о ней известно Рокэ? Те два выстрела… Таких стрелков в Талиге единицы, и первый его эр. Неужели Рокэ шел за ним? Нет, маршал был во дворце, его спас кто-то другой. Кто же рассказал Ворону? Наль не проболтается, тот гвардеец, как бишь его, уехал в Торку…

– И скольких же ты убил этой ночью? – задумавшийся Ричард вздрогнул от неожиданности, но вопрос был задан не ему. Рокэ стоял перед смуглым человеком с рассеченной бровью, разглядывая его, словно мориска на конской ярмарке. Что-то ярко сверкнуло на солнце, что-то лиловое! Святой Алан! Ричард лишь сейчас разглядел, что за спиной эра вместо знакомого морискийского кинжала был меч Раканов. Ворон и впрямь привел его в порядок – некогда тусклые камни в свете заиграли всеми красками лета. Даже вделанный в рукоять огромный аметист больше не казался затянутым бельмом глазом, а переливался всеми оттенками поздней надорской сирени.

– Так скольких?

Ричард с трудом отвел взгляд от лиловой звезды за спиной Ворона. Разбойник молчал, с вызовом глядя на маршала. Рокэ засмеялся:

– Моряк?

– Был.

– Моряки перестают быть моряками, только став мертвецами, – пальцы герцога ласкали эфес шпаги, – и как же альбатроса занесло к ызаргам?

– Закатные твари! – выругался «альбатрос» и замолчал.

– Закатные твари занесли? – Ворон улыбнулся. – С них станется. Как тебя зовут?

– Джанис, – буркнул смуглый.

– С кем разговариваешь, дурак, – прошипел сосед Джаниса, явно не для него, а для маршала, – это же маршал Алва!

– Знаешь, что это? – Рокэ поднес к лицу моряка подкову.

– Знак, – пробормотал тот, – с короля сняли.

– Он сам снял, – уточнил Рокэ Алва, – значит, отрекся.

Рокэ схватил растерявшегося Джаниса за плечи и стремительно защелкнул на его шее тяжелый ошейник. Джанис, едва его отпустили, рванулся назад.

– Ты что! – зашипел потасканный красавец в алом камзоле. – Благодари монсеньора, олух!