От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое

Меж тем позиция Черчилля по мере укрепления советско-югославских связей, позиции СССР на Балканах, обострения вокруг Триеста становилась все более воинственной.

Британский премьер 27 апреля призывал Трумэна: «Мне кажется жизненно важным дойти до Триеста, если нам удастся сделать это предложенным способом (то есть войскам Александера), и пойти на риск, присущий подобным политико-военным операциям… Предстоит многое сделать прежде, чем там похозяйничают партизанские отряды Тито. Поэтому мне кажется, что мы не можем ждать ни минуты. Фактический статус Триеста должен быть определен незамедлительно».

А 28 апреля Черчилль направил Сталину самое пространное послание за все годы их переписки и, пожалуй, самое красноречивое. В те дни, когда бойцы Красной армии приближались к рейхстагу, британский премьер думал о Польше и Югославии: «Ход событий в Югославии таков, что я не чувствую соотношения интересов наших стран, как 50 % к 50 %. Маршал Тито стал полнейшим диктатором. Он заявил, что он предан в первую очередь Советскому Союзу. Хотя он и разрешил членам Югославского Королевского Правительства войти в свое правительство, однако их только шесть против двадцати пяти, назначенных им лично».

А еще Черчилля все больше беспокоили успехи югославской армии: «В то время как германское армии в Италии отступали, войска Тито быстро продвинулись на итальянскую территорию на северо-востоке. Они надеялись до прибытия англо-американских войск захватить земли, на которые претендовали в этом районе, и в особенности занять Триест. Но американцы и мы не только были полны решимости не допустить такого урегулирования вопроса о границах до заключения мирного договора, мы также намеревались занять Триест с его великолепным портом в качестве важнейшего пункта снабжения для будущих оккупационных зон в Австрии».

Войска Тито, преследуя немцев, действительно вступили в тот день в Триест с намерением занять и всю итальянскую провинцию Венеция-Джулия раньше, чем генерал Александер успеет направить туда английские войска. Словенское население составляло большинство в итальянской провинции Венеция-Джулия, но меньшинство в ее главном городе Триесте.

Итальянское правительство выступило с протестом и призвало США и Великобританию установить свой контроль над Венецией-Джулией. «Триест итальянский!» – кричали на улицах Рима.

Тито тоже выступил с официальным протестом, утверждая, что югославская армия была вынуждена войти в провинцию Венеция-Джулия, потому что генерал Александер заключил «перемирие» с немцами в Северной Италии, и немецкие войска могли быть переброшены на восток – в Словению. Теперь, когда немцы ушли, западные союзники не имеют основания для занятия Триеста. Тито как премьер-министр «должен в первую очередь принимать во внимание интересы своей страны».

В Триесте и других частях провинции прошли аресты сотрудников фашистского госаппарата, были заняты банки, реквизированы запасы продовольствия. При это югославы стремились избегать прямых столкновений с союзными войсками.

Так обозначилась еще одна сложнейшая проблема послевоенного урегулирования – проблема Триеста, – споры по которой займут многие месяцы.

После консультаций с ОКНШ Трумэн 29 апреля информировал Черчилля, что союзники должны добиваться контроля над Триестом и всеми другими занимаемыми регионами Италии из соображений военной необходимости. Инструкция, направленная Объединенным комитетом Александеру, предписывала ему идти вперед и формировать военные администрации во всех занимаемых союзниками регионах. Причем сделать это, в случае военной необходимости, не дожидаясь согласия Советского Союза и Югославии. Если югославские войска будут оказывать сопротивление, Александеру предписывалось связаться с Объединенным комитетом, прежде чем предпринимать какие-либо действия.

Эта директива показалась Черчиллю неубедительной и недостаточно ясной. Он писал Трумэну: «Безусловно, является иллюзией полагать, что югославское правительство, с советским правительством за спиной, согласится, чтобы мы вошли или взяли под контроль Венецию-Джулию, включая Фиуме и т. д. Они, без сомнения, попытаются занять всю эту территорию, потребуют и оккупируют порты Триеста, Полы и Фиуме; а однажды войдя туда, я не думаю, что они уйдут… У нас столько же прав свободно продвинуться в Триест, если мы сможем попасть туда, сколько было у русских проложить себе путь в Вену…

Поэтому я надеюсь, что Александеру будет предоставлена возможность как можно быстрее и в обстановке как можно более строгой секретности выполнить план, одобренный Объединенным комитетом. А самое главное, мы попытаемся завладеть Триестом с моря прежде, чем проинформировать русских и югославов, если, разумеется, главнокомандующий сочтет, что план можно успешно выполнить с помощью десантных и других войск, находящихся в его распоряжении».

Черчилль уверял, что это внесет дополнительную гармонию в американо-британско-итальянские отношения, расколет и сделает неэффективным коммунистическое движение в Италии. Он умолял Трумэна позволить ему провести эти операции.

Трумэн 30 апреля созвал специальное совещание в Белом доме. Его ответ Черчиллю, отправленный в тот же день, предоставлял Александеру свободу действий до той точки, когда они могли столкнуться с югославскими войсками. Президент не гарантировал поддержку американцев в случае противостояния с силами Тито. «Прежде чем части Александера войдут в Венецию-Джулию, он должен информировать маршала Тито о своих намерениях и объяснить ему, что, если какие-нибудь югославские части останутся на этой территории, они обязательно должны перейти под командование Александера… Я считаю это важным, так как хочу избежать использования американских войск в борьбе с югославскими войсками или использования их в борьбе на балканской политической арене».

Александер, вдохновленный поддержкой своего, британского правительства, приказал английским дивизиям обеспечить защиту Триеста, морского рейда в Пуле и путей сообщения между Италией и Австрией. 1 мая он посвятил Тито в свои намерения: «Полагаю, что все Ваши части, находящиеся в этом регионе и причастные к операции, перейдут под мое командование, как Вы предлагали во время наших переговоров в Белграде, и что теперь Вы выпустите распоряжения, касающиеся этого вопроса».

Одновременно Александер доложил Черчиллю, что войска Тито намерены оккупировать большую часть Истрии. «Я совершенно уверен, что он не отведет свои части, если получит такой приказ, если только русские не прикажут ему сделать это». Если поступит приказ занять всю Венецию-Джулию, то британским войскам придется сражаться с югославской армией, которая имеет поддержку русских.

Второго мая британские, точнее – новозеландские – части вошли в соприкосновение в Триесте с югославскими войсками. Именно новозеландцы, а не югославы официально приняли капитуляцию немецкого гарнизона, а также заняли порт. Югославские силы удерживали центр города. Александер направил свои войска в Монфальконе и Горицию, расположенные к северу от Триеста, чтобы предотвратить установление югославами контроля над ними.

Черчилль 6 мая подстегивал Александера: «Вы, безусловно, имеете право идти так далеко и так быстро, как только можете, пока не вступите в контакт с русскими или югославскими войсками». Части Тито продолжали удерживать девяносто пять процентов территории Венеции-Джулии.