От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое

Трумэн 19 и 20 мая тоже решился на резкие шаги. Грю поручалось опубликовать пресс-релиз о том, что американское правительство считает ответ Тито на требования союзников неудовлетворительным. Эйзенхауэра запросили, сможет ли он послать три американские дивизии под командованием генерала Паттона на перевал Бреннер к северу от Триеста. Адмиралу Кингу приказали быстро направить несколько боевых кораблей в Адриатику, а генерала Арнольда – несколько эскадрилий на север Италии, чтобы «наше военное превосходство и твердость наших намерений стали очевидны для югославов», как телеграфировал президент Черчиллю.

И Трумэн обратился к Сталину с просьбой повлиять на Тито. «Проблема пребывания вооруженных сил маршала Александера и маршала Тито в районах оккупации, которые не были определены, и вытекающий отсюда двойственный характер контроля чреваты опасностью… Мы не можем рассматривать это просто как пограничный спор между Югославией и Италией, а должны смотреть на это как на принципиальный вопрос, который касается мирного урегулирования территориальных споров и основ прочного мира в Европе… Как только власть фельдмаршала Александера будет распространена на район Венеции-Джулии, указанный в нашей ноте, и как только таким образом там будет восстановлено спокойствие, мы смогли бы продолжить работу над дальнейшим решением проблемы в духе соглашений, достигнутых в Ялте».

Черчилль, конечно же, полностью солидаризировался с Трумэном: «Думаю, есть высокая вероятность того, что если дислокация наших сил будет достаточно грозной, решение может быть найдено без боя. Наша твердость в этом вопросе будет ценной в наших дальнейших обсуждениях со Сталиным».

Демарш союзников ставил Сталина в непростое положение. До этого он избегал формального вовлечения в триестское противостояние, негласно симпатизируя претензиям Тито. Кремль стремился сохранить военное и административное присутствие югославов в спорной зоне, согласившись на формальный военный контроль со стороны Александера. Подобная позиция давала югославам возможность продолжить борьбу за Триест, избегая военного конфликта с союзниками. Такие установки 18 мая были переданы в Белград и сквозь зубы приняты Тито.

После чего Сталин ответил Трумэну, одновременно проинформировав о содержании письма и Черчилля: «Мне представляется вполне правильным Ваше мнение, что данный вопрос является принципиальным и что в отношении территории Истрии-Триеста не должно быть допущено каких-либо действий, которые не будут полностью учитывать законные претензии Югославии и вклад, внесенный югославскими вооруженными силами в общее дело союзников в борьбе против гитлеровской Германии. Само собой разумеется, что будущее этой территории, большинство населения которой является югославским, должно быть определено при мирном урегулировании… В этом отношении необходимо, по моему мнению, считаться с тем фактом, что именно союзные югославские войска изгнали немецких захватчиков с территории Истрии-Триеста, оказав тем самым важную услугу общему делу союзников…

Мне представляется правильным такое решение данного вопроса, при котором в районе Истрии-Триеста оставались бы на месте югославские войска и действующая сейчас в этом районе югославская администрация. Одновременно в этом районе был бы установлен контроль Союзного Верховного Командующего и была бы определена демаркационная линия по взаимному соглашению между фельдмаршалом Александером и маршалом Тито».

Тито ответил согласием передать власть военному правительству в регионе к западу от предложенной союзниками линии разграничения при условии, что представители югославской армии будут включены в состав комиссии по организации военной администрации и военное правительство будет действовать через гражданские власти, уже сформированные югославами. Предложил немедленно начать переговоры. «Объяснялось изменение в отношении Тито к союзникам, полностью или частично, готовностью союзников на демонстрацию силы или же советским влиянием, доподлинно не известно», – замечал Фейс.

Однако ни британское, ни американское правительства не собирались идти навстречу Тито в вопросе участия представителей Югославии в военной и гражданской администрации региона, которая, как они считали, должна была находиться исключительно под контролем военного правительства.

Триестский узел завязывался все туже.

Предельно драматично складывалась ситуация в Греции. Еще в сентябре 1941 года, вскоре после оккупации всей территории материковой и островной Греции германскими, болгарскими и итальянскими войсками, там развернулось мощное партизанское движение, в котором ключевую роль играли коммунисты, создавшие широкий Национально-освободительный фронт.

Коммунистическое Сопротивление беспокоило западные столицы и Черчилля куда больше, чем немецкие войска. И он не собирался консультироваться со Сталиным в отношении того, как поступать с Грецией или с коммунистами. Неожиданный отказ Великобритании в середине 1944 года оказывать помощь стал настоящим ударом для Национально-освободительной армии Греции (НОАГ). Но это было только начало британского предательства. В августе 1944 года Черчилль приказал Би-би-си исключить из вещания «положительную информацию о НОАГ» при освещении борьбы за освобождение Греции. Вскоре нацистские коллаборационисты и правые специальные подразделения при поддержке Великобритании начнут убивать бойцов сопротивления НОАГ.

В сентябре Черчилль распорядился, чтобы британские вооруженные силы «были готовы приступить к действиям и чтобы греческий премьер-министр и представители греческого правительства, находившиеся в Италии, были готовы без промедления прибыть в Афины». Консультации различных политических сил Греции шли на вилле рядом с итальянской Казертой. НОАГ и стоящая за ней компартия 26 сентября согласились: все партизанские силы в стране должны предоставить себя в распоряжение греческого правительства, которое в свою очередь передаст их под начало командующего английскими войсками в Греции генерала Рональда Скоби.

Но несколько недель спустя именно НОАГ, не дождавшись британских войск, одержала верх над немецкими оккупантами. Гитлер в октябре был вынужден начать вывод войск из Греции. Англичане поспешили воспользоваться моментом. 15 октября британские военно-морские силы вступили в Пирей, доставив туда генерала Скоби. Два дня спустя прибыло эмигрантское греческое правительство во главе с Папандреу. Последние немецкие части покинули Грецию к середине ноября.

Первого ноября Черчилль писал Идену: «Учитывая цену, которую мы заплатили России за нашу свободу действий в Греции, мы должны, не колеблясь, использовать английские войска для поддержки греческого королевского правительства, возглавляемого г-ном Папандреу… Нам нужно еще 8-10 тысяч солдат-пехотинцев, чтобы удержать столицу и Салоники для нынешнего правительства».

Премьер поручил генералу Вильсону: «Ввиду усиливающейся угрозы со стороны коммунистических элементов в Греции и в связи с тем, что они намереваются силой захватить власть, я надеюсь, что вы рассмотрите вопрос об усилении наших войск в районе Афин путем немедленной отправки 3-й бригады английской 4-й дивизии». Черчилль потребовал разоружить отряды Сопротивления.

В конце 1944 года по приказу Черчилля была создана греческая секретная армия, которая стала известна под разными названиями: «Греческая горная бригада», «Эллинские экспедиционные силы», «Греческая диверсионная группа». Под британским контролем в эти подразделения набирались роялисты и антикоммунисты. Фельдмаршал Александр Папагос стал первым командиром «Греческой диверсионной группы», которая видела своей главной целью уничтожение Национально-освободительной армии Греции. «Кульминацией в реализации этого плана стала так называемая „Декемвриана“ – кровопролитные декабрьские бои в Афинах». Афины были объявлены военной зоной, и всем войсками НОАГ был отдан приказ покинуть город. 1 декабря шесть представлявших ее министров подали в отставку, через два дня Национально-освободительный фронт организовал в Афинах массовую демонстрацию против британского вмешательства в вопросы послевоенного устройства Греции. Внезапно мирная демонстрация превратилась в бойню.

Версия Черчилля звучала так: «3 декабря, в воскресенье, между сторонниками коммунистов, участвовавшими в запрещенной демонстрации, и полицией произошло столкновение, и началась гражданская война. На другой день генерал Скоби приказал НОАГ немедленно эвакуироваться из Афин и Пирея. Вместо этого их войска и вооруженные группы гражданского населения попытались силой захватить столицу… Я приказал генералу Скоби и английским войскам, насчитывающим пять тысяч человек… вмешаться и открыть огонь по предателям-агрессорам». В адрес демонстрантов прозвучало: «Пристрелите ублюдков!»