От я до я

Лученко уже ждет, подъехала близко, умница, хоть под дождем не успею промокнуть.

— Привет! Долго стоишь?

— Только подъехала. — Беззаботно улыбается, обнажая безукоризненные зубки. — В Dirty Dream или ко мне?

У тебя мы все равно сегодня окажемся, так что…

— В бар давай.

— Я договорилась с тренером, как ты просил, — тихо произносит она, когда общежитие Юли остается далеко позади. — Короленко не хотела, потому что это бессмысленно. Ее все равно не возьмут. Ирка — неплохая либеро, плюс еще две девчонки ей в спину дышат.

— Я предупредил Юлю, что может и не получиться.

— Может? — Полина расхохоталась. — Да ты пожалел малютку. Ладно, не мое дело. Сам с ней разбирайся, а я… — Ее рука легла на мое плечо. — Я разберусь с тобой.

Откидываюсь на кожаный подголовник и думаю: может, забить на кабак?

Утром просыпаюсь от нежных прикосновений, чуть приоткрываю глаза и сквозь ресницы наблюдаю за Полиной. Огонь девчонка! Больше чем на пару-тройку раз обычно ни с кем не задерживаюсь, но с ней можно сделать исключение. Других здравых мыслей за последующие полчаса я не помню. Да и не было их.

— Слушай, если эта Юля не совсем облажается, я могу поговорить с Короленко, посадим ее на скамейку, на площадку она не выйдет, конечно, но будет тренироваться со всеми.

Вид длинных ног Полины гипнотизирует, я даже не сразу соображаю, что она говорит.

— Нет, не надо. Как будет, так и будет. — Натягиваю на себя толстовку, волосы еще влажные, но ничего, если тачку поймаю, может, и не простыну. — Я поехал, увидимся. Тоже на тренировку приду.

— Пока! Дверь захлопни за собой.

Полина уже копается в телефоне, улыбается чему-то. Легкая девчонка, без заморочек. Не виснет на мне, как другие. Так что все просто с ней будет.

В универ опаздываю — пробки с утра какие-то конские совсем, да еще и Заноза дважды звонила. Первый раз пропустил, когда мы в душе были, второй не услышал, когда такси ловил. Набираю — теперь она не берет. Что происходит-то? Звонок от Богдана отвлекает от мыслей о Вьюгиной.

— Надеюсь, ты с хорошими новостями? Привет!

— Твоя ссылка скоро закончится, бро! — Слишком бодрый голос айтишника навевает на мысль, что он уже подзарядился с утра. — На этот раз хорошо пойдет.

— Погоди, вторая линия, не отключайся. — Смотрю на экран: Заноза. — Бо, тут срочняк, перезвоню днем.

— Хулия? Что случилось?

— Ура! Ответил! — В голосе слышатся истеричные нотки. Это Заноза?

— Юль, ты где? — Может, перепсиховала из-за тренировки?

— Тут полиция, Янош! В университете. Много полиции. Оцепили все, нас на пары не пускают и из здания тоже не выпускают. Говорят, какой-то препод повесился, его утром только нашли!

Голос у Юльки испуганный, вот-вот сорвется.

— Спокойно, Заноза, спокойно. Его уже не оживишь, а трупов бояться…

— Это не все, Янош! — Она все-таки срывается. — Не все!

И уже чуть тише:

— Парень молодой, айтишник, из окна выбросился, прямо на металлолом, на смерть… во внутренний двор… у всех на глазах.

— Это как? Один за другим практически?

— Ну да, но это не главное… парень… он… из того крыла, Янош! Понимаешь? Из того крыла, где мы разговор случайно подслушали, и…

— Я понял, понял, ты успокойся, Юль. И никому ничего не говори. Я скоро буду.

Глава 21 Юлия

«Я внутри, но дальше буфета не пускают. Ты где?»

Наконец-то! Быстро отвечаю Яношу, настроение чуть поднялось. Все-таки, когда рядом человек, связанный с тобой общей тайной, чувствуешь себя спокойнее. Не ты одна такая в этом мире, кто по дурости влез непонятно во что. Но из-за этого люди умирают. Или все же совпадение? Пожалуйста, пусть это будет совпадение!

— Когда нас выпустят? — Я, наверное, уже десятый студент, кто спрашивает об этом охранника — коренастого мужчину с уставшими чуть навыкате глазами.

— Когда скажут, тогда и отпущу, девушка. Я тоже не хочу здесь находиться, но что поделать…

Телефон снова вибрирует. Подношу экран к глазам и еле сдерживаю смех. Клоун и есть клоун — мем прислал из «Игры престолов». Похабный, конечно, но смешной.

«В правом крыле, 2 корп. Несколько групп согнали».

«Ты в порядке?»

«ОК».

«Попробую выяснить через брата».

Точно! Есть же Андрияш. Наверняка преподаватели знают больше, чем первокурсники, которых, как овец, в загоне держат.

— Юль, когда нас выпустят? — Я едва успела убрать телефон в карман, как ко мне подошел Корнеев. — У нас занятия будут? Мы вообще ни при чем, а должны теперь в коридоре толпиться?

— Понятия не имею, Саш, — честно признаюсь. — Да никто не знает.

— Они не имеют права! — Слышу возмущенный возглас Юсиной у себя за спиной. — Я, может, в туалет хочу!

— Ну так сходи! — раздраженно бросаю ей. — В конце коридора направо. С мужским только не перепутай!

Сзади раздаются нервные смешки, а я тут же пожалела, что сорвалась на Гуле. Как же хочется отсюда выбраться!

Вижу, как охранник отходит чуть дальше от нас, с кем-то тихо переговаривается. А потом поворачивается и довольно машет нам рукой.

— Так, а теперь медленно выходим со своими старостами, идем все на свои пары. Ну где перекрыто, там будет перекрыто.

«Нас отпустили, идем на пару, но до конца полчаса всего», — пишу по дороге Яношу.

— Как будто кто-то в состоянии сейчас заниматься. — Знакомый голос раздается прямо над ухом. — Но на пару так на пару.

— Тебя тоже выпустили?

Смотрю на взбудораженного Разумовского. Он успокаивающе улыбается, а потом и вовсе руку мне на плечо закидывает.

— Все норм будет, Заноза. Разберемся!

Янош оказался прав, никаких занятий, по сути, и не было сегодня. Все разговоры вокруг смертей. Никто, конечно, доподлинно ничего не знает, но слухи роятся, как мошкара у речки в теплый вечер. Доподлинно известно, что опечатаны два кабинета, в которых работали самоубийцы.

— А вот ты прямо так и уверен, что они покончили с собой?