Отблеск безумной звезды

— Откуда ты знаешь?

— Знаю!

Викентий подозрительно посмотрел на нее.

— Вот что, милая… — сухо произнес он после некоторого раздумья. — По-моему, ты весь этот огород нагородила из-за того, что поссорилась с моей мамой. Я же знаю, какие у вас отношения! Но ничего, я поговорю с ней…

— Кеша, я не вернусь!

— Конечно-конечно, можешь пожить здесь некоторое время! — успокоительно поднял он руку. — Приди в себя, проведи эту, как ее… ревизию. В конце концов, все невесты нервничают перед свадьбой, да и случай с Олежком тебя очень подкосил…

— Кеша!..

— Дней через пять-семь я снова загляну к тебе… — он поцеловал ее в лоб. — Да через недельку тебе надоест здесь!

— Я не вернусь! — крикнула она ему вслед.

Викентий сделал непроницаемое лицо и ушел, тихо закрыв за собой дверь.

«Не вернусь! — упрямо подумала Оля. — Конечно, тетя Агния решит, что я сама испортила себе жизнь… ну и ладно!»

Она упала ничком на узкую кровать и стала думать о Павле. И пилила себя за то, что не открыла ему дверь тогда, когда он рвался к ней в душевую.

«По-моему, я его тоже потеряла, — с запоздалым раскаянием решила она. — Впрочем… чего жалеть! Потеряла и потеряла…»

Все последующее время она находилась все в той же эйфории. Она была счастлива, потому что решила наконец изменить свою жизнь.

На следующее утро Павел проснулся с дикой головной болью.

Шершавый язык прилип к небу, и страшно хотелось пить.

Он с трудом встал и подошел к зеркалу. Как и следовало ожидать, там отразилась мрачная, заросшая щетиной физиономия. Опухшие веки, красные глаза, волосы дыбом. «Надо бы постричься!» — неожиданно он вспомнил, что давно не был в парикмахерской…

Он выпил одним махом целую бутылку минеральной воды и снова бухнулся на кровать. «Самое отвратительное похмелье — от коньяка…»

До вечера он из своей комнаты не выходил и выполз оттуда лишь после заката, нашел на кухне батон докторской колбасы и батон хлеба — это был его ужин.

Далее он всю ночь смотрел телевизор — фильм о дикой природе («надо же, какие отвратительные эти верблюды!»), детектив («на редкость тупой следователь!»), длинное-длинное интервью с известным актером («нет, в кино он лучше…») и эротическое шоу («не верю!!!»).

Проснулся в четвертом часу дня, голова уже не болела, зато страшно хотелось есть. За поздним завтраком (или ранним ужином, что не суть важно…) он принял твердое решение уехать домой и заняться делами, которые он забросил из-за этой Дезире. То есть из-за Оленьки Журавлевой…

Попрощался с отцом («осенью еще загляну, звони, если что!»), сел в машину и, уже выезжая из подземного гаража, увидел Леру — она стояла на асфальтовой дорожке и курила, задумчиво глядя в сад.

— Лера, до свидания… — опустил он стекло.

— Пока, — равнодушно ответила она.

— Передавай всем привет.

— Хорошо.

— Всем, обязательно! — нервничая и злясь на себя, сказал он. — Ване, Кристине, Муре, Оле…

— Оли нет. Оля ушла.

— Куда? На работу?

Лера стряхнула пепел с кончика сигареты и наклонилась к Павлу.

— Оля ушла от Викентия. Разве ты не слышал? Она здесь больше не живет.

У Павла все задрожало внутри.

— Вот она, ваша «ля фам»! — с усмешкой произнесла Лера. — Это все-таки она, да?..

— Лера… Лера, у меня к тебе просьба, — стараясь сохранять спокойствие, произнес Павел. — Дай мне номер ее мобильного, пожалуйста. Я ни о чем тебя не просил, но сейчас…

— У меня нет ее номера, — перебила бывшая жена. — А вот у Кристины есть. Но Кристина со мной не разговаривает…

— Вот черт… Не к Эмме же Петровне идти! — с отчаянием пробормотал Павел.

— Минутку… — Лера, держа сигарету в зубах, откинула крышку элегантного телефона, висевшего у нее на шее, стала нажимать кнопки. — Алло, Ванечка, у тебя нигде не записан номер Оли Журавлевой, а? Так просто, поговорить с ней хотела… Нет? Очень жаль. А ты не мог бы позвонить Кристине и спросить? Кристина сейчас в городе… Только, пожалуйста, не упоминай, что это я просила. Хорошо, потом мне перезвони.

Она захлопнула крышку телефона.

— Вот так все просто, Паша… Кристина ни в чем не может отказать Ване.

— Лера, спасибо.

— Да погоди ты благодарить, еще ничего не сделано! — усмехнулась она. — Погода какая замечательная, а?

— Уже август начинается…

— Я люблю август. Какая-то в нем такая прелесть, особая… иногда даже плакать хочется.

Через минуту перезвонил Иван и продиктовал Лере номер.

Около станции открыли огромный супермаркет, в котором было все на свете.

Оля зашла туда после работы, благо до станции было не так уж и далеко, и застряла в отделе одежды. Еще никогда она с таким наслаждением не передвигала вешалки, не копалась на полках с бельем…

Зазвонил телефон. «Опять Кеша!» — с досадой подумала Оля, но на экране высветился совсем незнакомый номер.

— Алло!

— Оля… Оля, это я!

— Кто я? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Я, Павел!

— А откуда у тебя мой номер?

— Да какая разница! — закричал он. — Я очень хочу тебя видеть! Прямо сейчас!

— Сейчас я не могу, — сказала Оля, одной рукой прижимая телефон к уху, а другой передвигая вешалки с одеждой. — Сейчас я очень занята…

— А когда?

— Ну, может быть, вечером…

— Вечером! Хорошо, давай вечером! — в его голосе сквозило едва сдерживаемое ликование. — Когда? Где?.. За тобой заехать?..

— Нет. Встретимся в девять, на лодочной станции.

Она нажала на кнопку отбоя.

Сердце у Оли колотилось быстро-быстро, как будто она долго бежала. «Нет, оказывается, еще не все потеряно! — подумала она. — Он помнит обо мне, и… в этот раз все будет по-другому!»

Она продолжила копаться в одежде, правда, теперь с еще большим энтузиазмом. Если до того она просто решила поменять свой имидж, как и всякая женщина, вдруг собравшаяся начать жизнь заново, то теперь у нее была вполне определенная цель — свидание.

Это так здорово — настоящее свидание!

Конечно, можно было попросить Павла сразу заехать за ней, можно было назначить другое время, пораньше, но Оля инстинктивно чувствовала, что она поступает правильно. У свиданий свои законы!

…Никогда она не любила белого цвета, считала его марким, непрактичным и слишком вызывающим. Женщина в белом!