Отблеск миражей в твоих глазах

Сама с собой веду странный диалог, задавая вопросы и тут же находя на них ответы. Отличный прием. В конечном итоге действительно прихожу в себя и сбрасываю оцепенение.

Встряхиваю головой, изгоняя бред.

Злюсь, что так глупо поддалась нерациональному страху, будто истеричка какая-то. Ей-богу.

Решительно хватаю тяжелые пакеты и рвусь вперед, покидая убежище под деревом.

Решительностью обладает и высокая темная фигура, вылетающая из-за двери ближайшего шопа.

Сталкиваемся, не имея возможности препятствовать инерции. Зажмуриваюсь от силы удара, когда меня отбрасывает рикошетом. Распахиваю веки в стремлении быстро извиниться, но замираю, проживая дежавю.

Смотрю в жгучие глаза напротив и неверяще задираю брови.

Да быть такого не может!..

32. Лус

Оба приходим в себя после секундного замешательства и начинаем отмечать детали. Причем, одновременно. Шарим друг по другу глазами. У него в руках пакет с логотипом, что-то медицинское. Вскидываю голову в сторону магазина, откуда вылетел, — да, та же эмблема.

— Только не говори, что мы и живем в одном районе, — усмехаюсь растерянно, а потом и вовсе замираю, вдруг сообразив, черт возьми, что и сама не понимаю, где именно нахожусь.

Оглядываюсь оторопело. Ни одной знакомой вывески. Это я на нервах была уверена, что выбегаю на нужную улицу, но сейчас вижу — нифига подобного. Да я такими темпами и до Бангладеша могла добраться, не заметив, что пересекаю несколько границ. Новоявленная сверхспособность.

— И тебе привет, — тянет Барс, а я вздрагиваю, резко разворачиваясь к нему лицом, чуть не забыла, что не одна.

— Привет, — выдаю глухо.

Прошлую встречу я старательно заблочила в памяти, как только попала домой. Неприятно было думать о натужном напряжении между нами, о том, насколько мы чужие, несмотря на крохотное совместное прошлое. Не было желания лезть в бесконечный анализ. Чему я научилась за эти два года, так это тому, что прошлое — не то место, куда стоит возвращаться. Прыгать в болезненные воронки себе дороже.

А вот сейчас стою перед Таривердиевым и укрепляюсь в первом впечатлении: не мальчишка это тот потешный, нет. Мужчина. Взрослый какой-то. Серьезный дико. Для своих лет — так и вовсе слишком. У него в глубине глаз темнота клубится. Мурашки по телу врассыпную.

— Всё хорошо у тебя? — интересуется он учтиво, когда я достаю телефон.

— Спасибо. Отлично. У тебя?

Вызываю такси по геолокации. Ладони жжет от рези, что вызывают истончившиеся ручки дешевых пакетов, тяжело их удерживать.

Не успевает эта мысль проскочить — и они внезапно исчезают. Изумленно таращусь, как телепортируются к Барсу, и безмолвно открываю рот.

— Отменяй, — спокойно так кивает на экран моего смартфона. — Отвезу.

— Не надо, мне рядом, — ага, минут двадцать пять, блин, на машине, ума не приложу, как драпанула настолько далеко на своих двух с нелегкими авоськами.

Которые, кстати, делаю попытку вернуть, но получаю порицательное:

— Слушай, я устал и не в настроении. Можно ты будешь ломаться как-нибудь в другой раз?

От такой грубости теряю дар речи. И пока торможу, Таривердиев утаскивает эти злосчастные пакеты в багажник припаркованного у обочины простенького внедорожника «Вольво».

Что еще за насильственная помощь?!

Не по себе от развития событий. Встреча эта вторая за неделю — странная. И напор мне барсовский не нравится. Будто одолжение вселенское — сам ни грамма не желает поездки со мной, но выполняет, как повинность.

Чтобы закупорить бьющуюся наружу язвительность, отвлекаюсь на автомобиль. Он старой модели, ему минимум лет двадцать, но в хорошем состоянии. Серебристый, вместительный, выглядит надежным. Никогда бы не подумала, что молодой парень выберет себе нечто такое, скажем, из прошлой эпохи. Ему бы взрывную темпераментную бэху, спортивную, посаженную — и образ краша сложился бы окончательно. С его-то внешностью.

Беззвучно посмеиваюсь над собственным заключением и нехотя забираюсь на переднее сидение.

Иногда лучше не спорить — этой мудрости я научена с детства, но последние два года… укрепили во мне данное убеждение.

Захотелось моему визави поиграть в благородство и проявить традиционную воспитанность, при этом поглядывая на меня волком, — да пожалуйста.

Называю адрес. Барс вбивает в навигатор, я смотрю на выстроенный маршрут в приложении и снова диву даюсь, как далеко оказалась.

Салон машины. Мы. Молчание. Звенящий воздух между нами.

Немного тревожно от пробивающейся ностальгии.

Но чем ближе мы подъезжаем к дому, тем меньше меня интересует навязанное общество Таривердиева. Напрягаюсь, стоит только оказаться во дворе. Из окна проверяю территорию, выкручивая шею. Благо, освещение отличное, фонари яркие. И выдыхаю неслышно с облегчением, понимая, что того автомобиля нет. Обладателя её нет — так вернее.

— Спасибо, что побеспокоился, — произношу вежливо, выбираясь и шагая к багажнику, чтобы забрать покупки.

Барс неопределенно дергает головой, мол, не стоит благодарности. Держит пакеты одной рукой, а второй захлопывает горизонтальную дверцу.

— Донесу. Тяжелые.

— Не надо, я сама справлюсь.

— Будут проблемы, если меня увидят? — щурится слегка, высказывая предположение.

— Не будет никаких проблем, Барс, я живу одна, не в этом дело. Закругляйся уже со своим приступом джентльменства. Спасибо большое, дальше я сама.

После моих слов он неестественно застывает. Так люди часто пытаются совладать с потрясением в первые секунды после какой-то шокирующей новости. Но я не понимаю причин подобной реакции в нашем случае.

Таривердиев моргает, отводит взгляд, пару мгновений смотрит вниз на свои ботинки, а потом стартует в направлении подъезда.

— Эй! — вырывается из меня растерянно.

Бегу следом, готовая отчитать его за своенравность, и вдруг слышу:

— Что, даже на кофе не пригласишь?

— А ты пьешь кофе?

Топчемся у порога, датчик домофона помигивает красным, но я не спешу впускать нас в тепло. Слишком обескуражена происходящим. Барс снисходительно выгибает бровь:

— Пью.

Собственно, почему бы и нет? Курит, пьет кофе. Гладко выбрит.

Два года.

Мы меняемся ежедневно, а тут целых два года.

— Приглашу, — сдаюсь со вздохом и прикладываю таблетку, раскрывая дверь подъезда.

В коридоре квартиры Таривердиев ловко снимает обувь, не расставаясь со своим грузом. Ориентирую его, в какой стороне кухня, и мой гость исчезает за углом.

Иду за ним, попутно включая свет в комнатах. Мою руки и тоже захожу в кухню. Барс повесил куртку на спинку стула и стоит у окна, изучая темный двор. Оборачивается ко мне моментально, услышав шорох.