Отблеск миражей в твоих глазах

А я внезапно ловлю в фокус его безымянный палец без кольца. Не знаю, носит ли он это символичное украшение? Я видела кольцо на руке Таривердиева два раза — в загсе и в вечер корпоратива. Но ведь в остальное время я на своего мужа и не обращала особого внимания.

Да и без разницы. Я просто ищу что угодно, чтобы зацепиться за мысль и забыть о том, что Барс поцеловал меня. Почти.

Черт.

Его двигающиеся губы на моих губах полминуты назад.

Почему так задевает этот факт?

Да потому что ощущение, что ему без разницы — с кем. Вот уж правда… псина блудливая.

Еле сдерживаюсь, чтобы не вытереть рот. Неприятно, что мне приятно. Было.

— Это даже хорошо, что я на тебя наткнулась, — поправляю сумку на плече, возвращаясь к глазам визави. — Сразу и попрощаемся. Еще три недели меня не увидишь.

— Ты меня балуешь. Так и привыкнуть можно.

— Габитуация[1] — не наш случай, прости. Я пошла, не скучай.

— Это невозможно. Но я попробую. Счастливого пути.

Усмехаюсь, когда салютует мне.

Разворачиваюсь и быстро шагаю к выходу, до последнего чувствуя на спине пристальный взгляд.

И принимаю окончательное решение — сегодня же расскажу своим о незапланированном замужестве…

***

Две недели спустя…

Во всем здании свет горит только в одном окне. Дедушкин кабинет.

Я выхожу из такси и с долгим выдохом, в котором сосредотачивается весь мой мандраж, направляюсь внутрь. У меня есть ключ, отпираю двери. Шагаю по коридорам, знакомым с детства. С ностальгией дышу привычным производственным запахом, я давно не была здесь. Трогаю бетонные стены кончиками пальцев. Улыбаюсь.

Виновато прикусывая губу, заглядываю к дедушке. Сидит в кресле и делает вид, что занят бумагами — слышал моё приближение. Ага, конечно, у него ведь столько неотложных дел, что вот уже две недели торчит здесь до ночи.

Главный мужчина моей жизни таким образом убегает от принятия. Не разговаривает со мной со дня прилета.

После новости о браке с Барсом он поджал губы и молча вышел из гостиной, где мы все сидели. Внутренности окатило холодом, сердце сжалось от его реакции, но я и не думала, что новость воспримут легко. Правда, что это будет длиться так долго, тоже не представляла. Мне через неделю возвращаться, а мы с ним до сих пор не перекинулись и парой слов…

— Дедуль… — медленно прохожу к столу и сажусь напротив него, ответа ожидаемо не получаю. — Поехали домой? Бабушка приготовила кучу вкусняшек. Я сегодня сдала еще один экзамен на отлично.

Мама и бабушка, к моему удивлению, обрадовались тому, что я теперь с Таривердиевым. Сначала очень робко, а со временем и смелее — выказывали одобрение, расхваливали парня. И делали упор на том, что я больше не одна в огромном неизвестном городе. Вздыхали с облегчением, признавались, как сильно переживали. И это несмотря на то, что я звоню им по десятку раз на дню! Сокрушались исключительно из-за отсутствия традиционной свадьбы. Причитали, что так нельзя. Нужно всё же организовать торжество. Может, летом, когда приедем вдвоем. Людям представить нас как пару.

Пока эти неугомонные женщины не взялись за приготовления всерьез, я разочаровала их, поведав, что Барс сюда ни за что не сунется, гордая сволочь. Еще раз прошлась по причинам нашего тайного бракосочетания, напомнила о его отношениях с родным дедом.

К счастью, масштабная операция в их головах на этом оборвалась.

Но они, безусловно, не свыклись с тем, что я вот так выскочила замуж. Где это видано! Что за молодежь пошла!

Ну эти две мадам хоть выплескивали эмоции, а дедушка — молчал. И предпочитал вариться в переживаниях один.

— Ты со мной теперь совсем-совсем не будешь разговаривать, да? — спрашиваю тихо, напоминая о своем присутствии, потому что мы сидим в тишине уже добрых минут десять. — Больше не приезжать домой?

Наблюдаю, как складывает губы в строгую тонкую линию, хмурит густые брови. Злится. Но не поддается моей провокации.

Резко встаю и огибаю стол. Порывисто обнимаю мужские плечи и прижимаюсь щекой к его морщинистой щеке. Дедушка напрягается. Я вздыхаю, уколовшись о тоску воспоминаний.

Мой суровый грозный дедуля, серьезный и мудрый. Всем кажется, что он — скала. Почти бесчувственная. А я помню, как эта скала возилась со мной, оберегала. Даже больше, чем женщины в нашем доме.

— Барс хороший, дедушка, — шепчу немного инфантильно. — На тебя похож.

Получаю красноречивое фырканье и смеюсь, не отлипая от него. А потом меня несет каким-то интуитивным потоком:

— Он умный, сильный, ответственный. Учится, подрабатывает в нескольких местах. Набивает руку, чтобы сразу после получения диплома с головой войти в профессию. Ты не представляешь, как его уважают, хвалят коллеги, я была на корпоративе. Барс меня защищает. Заботится. Сам покупает продукты, всё оплачивает. Даже, представь, в быту очень аккуратный. Мне с ним комфортно, — перевожу дыхание, целую дедушку в висок и ладонью провожу по лицу, заставляя посмотреть себе в глаза. — Он сложный. Но ты ведь знаешь, почему. И знаешь, что я тоже не подарок. Я виновата, признаю. И сожалею, что всё вышло неправильно в вашем представлении, вы бы хотели для меня красивого торжества с соблюдением традиций. А мы взяли и отчудили. Просто поверь мне. Пожалуйста. Я в надежных руках. Это ведь самое главное?

И я, черт возьми, ни одним словом не слукавила!..

Хочется добавить, что не стоит судить Барса по прошлым поступкам. Но прикусываю язык. Прошлые поступки — это я и он в машине у дома. Разочарование дедушки и попытка защитить меня. Как тут открыть правду, что рыжая девчонка на коленях Таривердиева — его любимая внучка?..

— Если бы я не был весь седой, с тобой поседел бы за раз, — ворчливо вздыхает вдруг этот строгий мужчина. — Эх, репка…

— Но и до меня хорошенько постарались, поэтому я твоей цветной шевелюры уже не застала, — отшучиваюсь грустно и уже вовсю лезу обниматься.

Плакать охота. Сдерживаюсь, не лить же слезы перед ним.

Мне так жаль, что эта большая сильная скала прошла такой тяжелый жизненный путь, и я добавляю ему испытаний. Но, наверное, без этого никак. Мы же все для чего-то даны друг другу.

— Ладно, поехали пробовать чего там твоя бабка наготовила…

Проворно встает, и не скажешь, что человеку под семьдесят. Улыбаюсь, глядя на него с гордостью. Обожаю.

С этого вечера атмосфера в доме налаживается, дедушка постепенно выходит из хандры, общается, становится прежним.

Я закрываю сессию и со счастливой спокойной душой отправляюсь в Москву, получая напутствий целый вагон и маленькую тележку. Подозреваю, что контроль родных теперь усилится, а не ослабнет, что было бы логичнее. Поводов больше. И я не буду противиться их вниманию…

Хорошее настроение скатывается в бездну, когда на следующий день после приезда я вижу перевод крупной суммы… от Барса. Дожидаюсь его, вылавливаю на кухне и недобро интересуюсь:

— И что это значит? Я же сказала, что не приму денег!