Отблеск миражей в твоих глазах

— Влюбилась? Хорошенько же тебя приложили, Диего, — перебирается к рассеченной брови, продолжая посмеиваться надо мной. — Ты, конечно, мальчик смазливый, но не в моем вкусе. Мне нравятся побрутальнее и помясистее. К тому же… у меня парень есть.

Знатно заливает. Хмыкаю скептически.

Но грудак всё равно неконтролируемо царапает.

— Можно? — оба поворачиваемся на робкий голос, раздающийся с порога.

Девушка, которую я успел спасти от изнасилования, по роковой случайности оказалась той самой официанткой, у которой я пытался узнать информацию о Вике несколько недель назад.

Она подходит ближе, и я цепляю бейджик глазами. Ольга. Точно.

— Я хотела поблагодарить… — у неё затравленный испуганный взгляд. А при виде моей бесподобной физиономии к этой смеси примешивается еще и вина. — Спасибо большое. Если бы не ты…

Дальше всё происходит стремительно. Лус успевает отойти, а Оля рывком кидается мне в объятия и обнимает в диком отчаянии. Всхлипывает жалостливо:

— Спасибо, что не оставил. Ты меня спас…

— Всё в порядке, — слегка морщусь, но обнимаю в ответ, выказывая поддержку.

Сложно представить, что она пережила.

Меня самого люто накрыло, когда я увидел ту сцену: полураздетую девочку с зажатым ртом и гондона, который уже доставал член из штанов. Согласием второй стороны и не пахло.

Насилие с детства для меня какой-то особенный триггер. Тормоза отключаются, если в моем присутствии ущемляют слабых.

Я кинулся на отморозка, отточенным ударом отлепляя от блондинки. И пока помогал ей одеться, тот напал на меня из темноты, оглушив куском найденной у стены арматуры. Дальше красная пелена. Помню только, как оттаскивали от него. Несколько парней разом, а я всё бил и бил ублюдка, превращая лицо в месиво.

— Я теперь твоя должница, — шепчет Оля проникновенно и отстраняется, преданно заглядывая в глаза.

О-о-о… я уже видел этот однозначный посыл.

— Давай ты договоришься с ним потом, как и когда будешь отдавать долги. Мне надо обработать раны до конца, — хлестко напоминает о своём присутствии Лус.

— Ты мой герой, — блондинка целует меня в здоровую щеку и, напоследок укусив Вику недоброжелательностью во взгляде, медленно покидает раздевалку.

— Я не врач, поэтому на мои усилия не особо рассчитывай, у тебя запросто может быть заражение, учитывая, что удар наносился ржавым металлом. Лучше поезжай в больницу… герой.

То, каким недовольным едким тоном она копирует коллегу, заставляет меня расхохотаться, забыв об искалеченном лице.

— Не ревнуй, ну, — фыркает на мою шпильку и вновь берется за обеззараживание кожи.

— Ты герой, безусловно. Но точно не местный. Иначе хотя бы немного был бы наслышан об этом психе. Оля далеко не первая девочка на его счету… и не последняя. После избиения он пару-тройку недель будет восстанавливаться, еле дышал, когда скорая увозила. Но потом… не приходи, правда. Я уже попросила администратора, чтобы с камер наблюдения стерли эпизоды, где ты выходишь на задний двор. Иначе съемку используют и найдут тебя. Ребята здесь хорошие, но они тоже бессильны перед возможностями прокурора.

— Пока он восстановится, меня здесь уже не будет. Я вернусь в Москву.

— Тем лучше для тебя.

Ага, а то ты не в курсе, что я «не местный» и к сентябрю должен уехать.

— Зачем ты здесь работаешь? — сиплю, стоит нашему молчанию затянуться. — Вам же даже не обеспечивают должной безопасности.

— Странный вопрос. Зачем люди работают? Ради денег. А безопасность нигде не обеспечивают. Но ты же помнишь, что я умею за себя постоять.

Стерва, не упускает случая подколоть.

— Не смешно. Я вообще-то за тобой туда шел, и когда услышал плач, думал, это ты. Блядь, Лус, зачем тебе это всё? Пьяные выродки, обдолбанные и неадекватные. Неужели оно того стоит? В чём твоя цель?

Она устало вздыхает и закатывает глаза. Мол, опять паранойя вошла в чат. Упорно отрицает свою личность.

— Спасибо, что беспокоился. Твоя смелость действительно спасла Олю. Но, знаешь, в ситуации есть и её вина. Сама же пошла с этим парнем, зная, какие слухи о нем ходят. Со мной бы вряд ли такое произошло, поверь. Поэтому, давай ты обойдешься без нотаций. Они не по адресу.

Лусинэ откладывает использованный ватный диск и наклоняется чуть ближе, проверяя раны. Хмурит брови и медленно скользит глазами, щурясь в сосредоточенности.

Я же, видимо, контуженный, вдруг висну на её длинных черных ресницах, в свете помещения отбрасывающих тени на щеки. Они залипательно трепещут.

А потом, почувствовав моё пристальное внимание, девчонка тоже замирает.

И степенно скашивает взгляд в сторону. Встречаясь с моими глазами.

Сука, ну до чего же шикарные у неё глаза. Редчайший желтый оттенок. Ярче любого драгоценного камня. Вкупе с чернющими бровями и ресницами — навылет. Красотой Боженька не наградил, но беспроигрышной изюминкой миловал.

Благодаря этим глазам я и запомнил её в тот первый вечер.

Лус приподнимается, делая шаг назад, а я внезапно хватаю её за запястье и толкаю на себя.

Пиздец. Зачем? Кто б знал.

Контуженный. Как есть.

Девчонка дергается и быстро ловит равновесие, тормозя в сантиметрах от меня. Грозно насупливается:

— Вижу, тебе полегче. Теперь я спокойна, самостоятельно домой доберешься.

— А ты меня навестишь? — глумлюсь, не выпуская.

— Разве что в кошмарных снах.

— Это твоя благодарность?..

— Моя? Ты путаешь, герой. Твоя благодарность ждёт впереди. От спасенной девушки.

— Чучундра…

— Сам ты крыса.

Теплое приятное дыхание щекочет мои губы. Дразнит воспаленные нервные окончания и служит причиной выброса адреналина в кровь.

В груди что-то толкается. Едва осознаю это, моментально очухиваюсь и гашу все очаги.

Возможно, благодарность Оли будет очень кстати. Быстрый перепих без обязательств, кажется, мне реально необходим.

Отпускаю Лусинэ, которая тут же отстраняется и принимается собирать аптечку.

— Завтра заеду к вам, — бросаю, осторожно вставая и выкидывая окровавленные платки. — Нацепишь еще раз тот стремный комбез? Тебе идет. Может, выгуляю вас с Лианой.

— Идиот, — летит мне вслед, когда подхожу к порогу, но, впрочем, беззлобно. — Выспись, вдруг биполярка ослабнет.

— Ага. Как и твоё раздвоение личности…

Голова кружится адски, с каждой секундой сил всё меньше и меньше.

По ходу, заработал сотряс.