Отбор для невидимки

Были и родовые магии, представлявшиеся мне больше чертой характера, нежели творением фокусов. И, конечно, различные внутренние особые дары, которые я называла про себя «седьмым чувством».

В стражи чаще всего попадали те, у кого это чувство было развито в области воздействия на психику других людей, умения распознавать различные негативные предпосылки, предугадывать действия противника.

У сильных магических родов, и у мужчин, и у женщин, были не менее полезные качества, которые с помощью наставников, школ и различных академий становились тоньше и более полезными. И, как выяснилось, мэсси Майер обладала подобным даром, что позволило ей заметить больше, чем всем остальным.

Эмпатия.

Не то что она читала мысли, но всплески эмоций, чувств, даже не отражавшихся на чьих-либо лицах распознавала хорошо — при направленном желании это распознать. А желание она такое испытывала — дар не проснулся в ней рано, только после трагических событий в её жизни, и потому она тщательно и вдумчиво училась сейчас им пользоваться. И для вэи — к сожалению или к счастью — не осталось тайной ни напряжение между мной и Эрендареллом. Ни довольно нестандартное отношение ко мне стражей. Ни моя положительное отношение к большинству окружающих — и к ней в частности… Что в итоге сподвигло её на ответные движения, а также на этот разговор.

После того, как она мне все это поведала — а я, почти сразу, ей поверила, потому как иначе скрытое длинными коридорами, тихими ночами и мраком библиотеки было сложно узнать — я испугалась, что она собралась каким-то образом шантажировать меня.

Или вербовать.

Но действительность оказалась гораздо причудливей.

— Мне не было необходимости отправляться на отбор, — выдала вэй Майер после своих признаний о даре, — Против воли король никого не посылал — хотя сулил, завуалированно, немало почестей за одну только решимость. Долг я свой перед семьей уже выполнила… и давно с ними не общаюсь именно из-за него, — она невесело усмехнулась. — Мое положение и богатство позволили бы мне безвылазно развлекаться в столице — или сидеть в собственном замке. Но… в какой-то момент я поняла, что если не сделаю сейчас хоть что-то со своей жизнью, не перетряхну тряпье в собственной голове, что мешает мне дышать полной грудью, я просто потухну, как никем не заряжаемая и позабытая магическая лампа.

Я почувствовала себя неловко от подобной откровенности… И прелестная шатенка это поняла. Слабо улыбнулась и подняла на меня глаза, так похожие на глаза олененка Бэмби — коричневые, большие и чуть влажные, обрамленные длинными темными ресницами.

— Я знаю, вы удивлены, — она вздохнула. — Мне тоже не свойственны подобные порывы. Во всяком случае я не замечала ранее это за собой. Но в вас… с самого начала я ощутилав вас то же, что и чувствую в себе.

— И что же это? — сглотнула.

— Растерянность и утрату…

Я дрогнула, а вэя продолжила уже не глядя на меня.

— К тому же… Есть еще кое-что. И надеюсь эта история останется между нами…

— Конечно.

— Юной девушкой я влюбилась в неподходящего человека. Простой мэрр, да что там мэрр… сын нашего главного конюшего. Знали бы вы, как я тогда мечтала о том, чтобы в моей жизни произошло некое особое, потрясающее событие, которое бы хоть как-то изменило расстановку сил и наши статусы… Чтобы Пэррон, например, спас короля, а тот назначил его вэем. Смешные мечты глупой девчонки… Это оказалось не возможным, как и наше совместное будущее. И единственное что мне досталось — это несколько поцелуев украдкой. А потом он женился на бойкой деревенской девчонке, а меня выдали замуж. Я не хочу, чтобы у вас так произошло! — закончила она совсем неожиданно.

— Но меня никто не собирается выдавать замуж, — я смутилась.

— Я про разочарование… и невозможность быть рядом с тем, кто вам нравится.

Я прикусила губу, чтобы не начать оправдываться и отрицать что-либо. А потом спросила:

— А как на счет ваших симпатий? Разве вам… не нравился вэй-ган?

Чуть неловко засмеялась и отрицательно качнула головой:

— Я вдруг поняла, что мне не вэй-ган нравился — а сама возможность того, что я, та, на которую в прошлом он не обратил бы никакого внимания, может выйти за него замуж. Поняла, что достигла своей цели и так — действительно выбралась из клетки, в которую меня посадил даже не мой покойный муж… я сама. И осознала, что будет нечестно… и не только по отношению к Себастиану, но и к себе самой, продолжать оставаться на отборе.

— Но мне показалось… — пробормотала я недоуменно, вспоминая пару сцен.

— На самом деле понравились мне вы. — проговорила вдова совсем тихо, а я… Вспыхнула от смущения. Но девушка не дала мне сказать ни слова — порывисто наклонилась и накрыла мою руку своей. — Не волнуйтесь, я не собираюсь даже намекать на это в дальнейшем или хоть как-то проявлять свою… хм, симпатию. Но я очень хочу стать вам другом…Может это и не делается по щелчку пальцев, но ведь можно с чего-то начать? Я хочу помочь вам… Из-за всего вышеперечисленного. И потому предлагаю уехать со мной. В мой замок или столицу — в качестве компаньонки. Возможно, эта должность вас полностью устроит, а может вы захотите иначе творить свою судьбу — но в любом случае вне Эрендора у вас будет на это больше возможностей. А здесь вы не сможете остаться.

— Почему вы так уверены в этом?

— Чувствую, — она пожала плечами, отстранилась и легко улыбнулась, отпивая напиток. — Какое облегчение сказать, наконец, то, что меня беспокоило столько времени… Я не буду торопить вас в вашем решении, но…

— Я согласна, — сказала быстро, неожиданно для самой себя. Но… так было правильно. Я интуитивно чувствовала, что вэй Майер не врет, и то, что она предлагала было великолепным выходом из ситуации. А станем ли мы подругами… Хм, если разобраться, мы уже почти ими стали — с такой-то степенью откровенности и, по сути, доверия. — Но уеду я не сейчас, а по окончании отбора. Я обещала вэй-гану…

— Я понимаю, — она кивнула, как будто и правда понимала. А потом наклонилась и порывисто обняла меня. — Спасибо… Что не сочли за сумасшедшую с моей откровенностью и предложением.

— Спасибо и вам, что не сочли меня недостойной по положению подобной откровенности и доверия, — ответила я серьезно.

Девушка кивнула, затем встала и поправила и так идеальные оборочки.

— Не буду вас отвлекать больше. Да и мне… пора подумать, когда и как лучше будет уехать. До… встречи?

— Да.

Я тоже встала и сделала легкий книксен.

И долго и задумчиво смотрела изящной фигурке в след, а потом отправилась в свою комнату, села за стол и принялась чертить узоры, пытаясь осознать до конца все причины и последствия нашего диалога и договоренностей.

44

На приеме я появилась после его начала. Уверенная, собранная, деловитая — как и полагается домоправительнице. И внешний вид соответствовал. Я надела платье — с коротким рукавом по времени года — из тонкой натуральной ткани, не мнущейся благодаря магическому прессу, но не украшенное никакой вышивкой или пояском. Блеклое, прямое и не слишком плотно натянутое на фигуру, в отличие от вэйских. И даже скромное декольте прикрыла тканевой вставкой. Могла бы — на волосы чепец натянула, чтоб совсем уж отличаться от гостей, но окончательно уничтожения собственной привлекательности спасло только то, что чепцы здесь носили лишь степенные бабушки лет эдак за сто или работницы кухни.

Карина, обычно следившая за должным обслуживанием, отпросилась на несколько дней, навестить родных, которых она не видела почти год. А я не хотела никакого внимания или повода у кого подумать, что играю здесь большую роль, нежели мне положено по должности.

Я все еще находилась в легкой прострации от принятых решений — но не собиралась отступать. Мне следовало поступить наиболее разумно по отношению ко всем окружающим — а главное, по отношению к себе. И предложение Аржеи Майер было просто подарком небес.