Отбор не приговор

— М-м-м, если тут еще есть думочки и пушистый плед — я буду счастлива.

Тилинь, немного оправившаяся от визита на пятый этаж, указала на узкую кушетку и проинформировала лисицу, что личная служанка леди Шан Нейрин должна спать там. На что Лима спокойно ответила, что служанки могут спать где угодно, а она, лесная красавица, будет спать в кресле. И не стоит пытаться усаживать свой тощий эльфийский зад в это кресло, ведь:

— Я была единственной студенткой в Академии, кто смог проклясть ректора сквозь все его щиты.

Принцесса передернулась, тогда ей пришлось вмешаться не как студентке, а как леди из правящего рода. Но правда была на стороне Лимы — ректор сам предложил ей попробовать продавить его щит. Кто ж виноват, что у лисицы получилось?!

Оставив лисицу обхаживать кресло, Лота заглянула за неприметную дверь и обнаружила уютнейшую спаленку, выполненную в нежно-зеленом и сливочно-желтом цвете. Сама по себе комнатка была небольшой, зато имелось окно во всю стену, встроенный шкаф (они стали очень модными в Нерисе) и сама кровать. Высокая и узкая, с балдахинов и прозрачной вуалью до самого пола.

— Какая прелесть, — искренне восхитилась Лотанари и поспешила вернуться в гостиную.

До драки дело не дошло — лисица накладывала заклятья на свое кресло, а Тилинь дулась у окна.

— Мне нравится эта комната, — сказала Лима, не оборачиваясь. — У того огромного окна, где эльфийка слезы льет, можно пить кофе. И кресла там как раз три — ты, я и Эйтин Рлис. Тут я буду спать, а вон там, в углу, можно поставить твой мольберт. Если я не ошибаюсь, то свет идеален.

Лотанари согласно кивнула, ей понравилась идеи подруги. Правда, кое-чего она никак не могла найти:

— А где выход на балкон?

— Здесь, — эльфийка отодвинула пышную занавесь. — Иллюзия закрывает дверь, из-за чего она кажется продолжением окна.

— Та-ак, — протянула Лотанари. — Лима, помоги-ка мне с очищающим вихрем. Мне иллюзий в покоях не надо. Вот как наяву вижу себя, пытающуюся сесть на подоконник и вылетающую на балкон.

— Или с балкона, если опять попробуешь не просто сесть, а запрыгнуть на подоконник с разбега, — фыркнула Лима.

— Зачем садиться на подоконник? — поразилась Тилинь. — Это недостойно леди!

— О Четверка, а ведь ты проживешь долгую-долгую жизнь, — покачала головой Лотанари. — И что в ней будет? Бесконечные правила? Сидя на подоконнике, можно сделать замечательные карандашные наброски. Можно, вечером или рано утром, устроиться на подоконнике с чашкой чая или какао и почитать интересную книгу. А можно просто посидеть, подумать, помечтать.

Эльфийка ничего не ответила, только поджала губы и коротко произнесла:

— Я сама могу убрать все иллюзии.

— Прости, Тилинь, но после твоего безапелляционного предложения выбелить меня полностью, а так же после нашего стремительного визита на пятый этаж, — Лота развела руками, — доверия тебе нет.

— Безапелляционного? — недоуменно повторила эльфийка.

— Апелляция это возражение против судебного решения, — снисходительно произнесла Лима, — чему вас, эльфов, только учат.

Лотанари с трудом сдержала смешок, вспоминая, что сама Лима этот термин учила очень долго и постоянно его путала с другим, менее приличным словом.

— А где наши вещи? — Лима крутанулась вокруг себя. — Надо бы сундуки разложить.

— Я займусь вещами леди Шан Нейрин, — небрежно заметила Тилинь, — а ваши вещи… Не представляю, где они могут быть.

— И это весьма печально, ведь у нас с Лимой общие сундуки. А потому, Тилинь, потрудись доставить сюда все сундуки, после чего можешь быть свободна.

— Зайдешь после ужина, — кивнула Лимаатрис, — или упадем на хвост Эйтин и ее прислужнице.

— Да, учитывая, что мы главное блюдо сегодняшнего вечера — кто-нибудь обязательно проводит нас до сердца парка.

Лоте немного не терпелось подарить цветок. Она не владела магией Леса, не могла говорить с цветами и травами, но, при этом, очень любила красиво оформленные, ухоженные сады и парки. И мысль о том, что ее подарок будет еще долгие-долгие годы цвести в эльфийском саду… Ну, стоит признать, это была очень волнующая и приятная мысль. В некотором смысле, принцессе не терпелось уже вскрыть короб и убедиться, что с кустом все в порядке. Что он не поник и не сбросил свои замечательные соцветия.

— Мне кажется, она обиделась, — задумчиво произнесла Лима. — Готова поспорить, она хотела хлопнуть дверью.

Принцесса пожала плечами:

— Во дворце моего отца, на нас с тобой были обижены все служанки. И что? Это как-то заставило нас измениться? По большому счету, Тилинь от той же Тамилы отличает только форма ушей и длительность жизни. Я не позволю никому ковыряться у меня в волосах, меня это раздражает. Мне не нужны камеристки, особенно здесь — корсет утягивать не надо, а все остальное сделают бытовые заклятья. Нам даже поломойка не нужна, потому что…

— Бытовые заклинания, — одновременно с Лотанари произнесла Лима.

— Именно. А значит, Тилинь просто будет тут находиться, действовать мне на нервы и рыться в моих вещах, под предлогом помощи. Спасибо, такая помощь мне не нужна.

— Скоро мой нос будет здоров, и я стану твоим проводником в этом сложном дворце.

— Сложном? — переспросила Лота.

— Коридоры как паутина, постоянно пересекают друг друга. Или как лабиринт? Я оценила, по-быстрому, — плутовато улыбнулась Лимаатрис.

— Кстати, ты зачем заухала на обеде?

— Так я сказала, хотела проверить, точно ли везде это заклятье действует, — невинно отозвалась Лима.

— А созналась зачем? — укорила ее принцесса.

— Так вы все на меня посмотрели, — обиделась Лима.

— Ты же под иллюзией была!

— Ну, считай, что я сглупила, — развела руками Лимаатрис. — Оп, ты глянь-ка, и ведь она даже не испугалась, что может кого-то из нас прибить!

В центре комнаты, там, где образуется портальный круг, появились все сундуки подруг. И, на самом-то деле, Лотанари стояла оч-чень близко к этому кругу. Буквально еще сантиметров двадцать и ей бы понадобился целитель. Если бы она выжила, конечно.

— Или за нами наблюдают, — с некоторым испугом произнесла Лотанари. — Надо бы прояснить этот вопрос у леди Дьердре.

— Я не думаю, — честно отозвалась лисица, — что леди Дьердре будет рада нас видеть. По меньшей мере, в ближайшие два часа. У нее на лице маска, а на столе кофе с любовным романом. Нет, я бы не рисковала вновь ей мешать.

Лотанари согласно кивнула и предположила:

— Может, Эйтин знает?

Заинтригованная Лима тут же рванула на балкон, стучаться в соседское окно. Лота поспешила за ней, поскольку этот вопрос нельзя было откладывать.