Отбор огненного дракона. Путь в столицу

— Вы?! — От радости я едва не остановилась, но Шатильен увлек меня в танце.

Предстояла очередная смена партнера. Новым должен был стать ужасный мужчина с некрасивым, покрытым рубцами лицом. Однако Шатильен покинул круг танцующих, потянув меня за собой, мимо слуги с подносом.

Проходя мимо мужчины в ливрее, он схватил полный фужер и подал мне.

— Пригуби немного.

Тон его прозвучал напряженно. Я испугалась.

Послушно сделала глоток и ощутила, как прохладный напиток с

воздушными пузырьками обволок нёбо приятным фруктовым ароматом.

— Надо срочно привлечь внимание на нас. Это вопрос жизни и смерти!

Я осеклась под грозовым взглядом черных глаз Шатильена и смогла лишь прошептать осипшим от тревоги голосом:

— Как?

Он наклонился чуть ниже, я даже почувствовала его дыхание.

— Подыграй, — тихо проронил он и… накрыл губами мои губы... На виду у всех!

Я замерла, оглушенная требовательными, в то же время нежными касаниями, похожими на щекотание крыльев бабочки. Меня бросило в жар, я будто упала в огонь. Сердце забилось так часто, что перед глазами потемнело… Ноги отяжелели, подкосились, и только сильные руки Шатильена не дали мне упасть, крепко прижав к своему телу.

Больше не было слышно голосов и музыки, всё исчезло. Я позабыла обо всём, и только где-то, очень далеко в сознании, трепыхалась мысль: хочу так навсегда!

Она напугала до одури, помогла вернуть разум, заставила встрепенуться и сбросить наваждение. Тогда-то я вспомнила: мы не одни! На нас смотрят!

Стыд накрыл вспышкой. Я вскинула руку, чтобы остановить непристойность, осадить наглого, коварного мага, но он перехватил её, в это же время чуть прикусил мою нижнюю губу, провел по ней языком... И только потом отстранился.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, а он улыбался. Да так, что я не могла оторвать от него глаз.

Он что, сделал это нарочно? И прежде чем лавина чувств и гнев успели лишить меня выдержки, Шатильен распахнул портал и увлек в него.

Оказались мы в незнакомом помещении: красивом, похожим на гостиничный номер, но это была определенно другая гостиница. И другой город, потому что в окне стоял день, в то время как в Игсарде была еще ночь.

Это удивило, однако я на Шатильена была так зла, что не стала молчать и сдерживаться.

— Что вы себе позволяете? Вы опозорили меня! Вы…

— Опозорил? — Вскинул он бровь, поглядывая на меня с хитрым прищуром. — Вы пришли из ниоткуда, так же исчезли, затерявшись где-то в королевстве. Что вы потеряли?

— Гордость! Честь! Вы попрали приличия!

Я пыталась обуздать праведный гнев, а маг, тем временем ослабил шейный платок, показывая всем видом, что расслаблен и очень доволен.

— Если и попрал, то совсем немного и по очень уважительной причине. Ты служила мне, помогала, зато спасла хранителя, поправила своё положение. Разве не так? Кроме того, теперь ты свободна.

— Вы негодяй!

— Но тебе ведь понравилось!

— Что понравилось? — раздался голос Венечки. Он высунулся из-за занавески. В незнакомой комнате имелся балкон с красивым видом, поэтому я не сразу заметила братишку. А он, стоя тихонько, подслушивал нас.

— Я всё-всё собрал, а потом сделал так, как вы сказали. И вот… — Веня указал рукой на вещи, что купил мне Шатильен. Часть еще лежала в сундучках, а часть на диванчике и кресле. Венечка пытался развесить их.

Не сразу, но сказанное Шатильеном дошло до сознания.

— Свободны? — переспросила, желая убедиться, что мне это не показалось.

— Свободны? — С отчаянием в голосе переспросил и Венька. Плечи его опустились, он поджал губы. Не желая расставаться с магом, братишка вошел с балкона в комнату, и… я увидела у него на руках хранителя!

От неожиданности ахнула.

— Я человек слова, — отчеканил Шатильен, наблюдая, как я едва сдерживаю радость. Я пыталась вести себя сдержанно, как подобает приличной, воспитанной девушке, но моё счастье было таким безграничным, что я запрыгала как девчонка, а потом бросилась к хранителю.

— Также я обещал щедрое вознаграждение… — Шатильен положил что-то на стол с цветами, а когда я обернулась на глухой звук, увидела увесистый кошель. — Также наряды остаются вам…

— А можно мы останемся с вами? — жалобно спросил Веня, заглядывая магу в лицо. И такая мольба и преданность были написаны на лопоухой физиономии братца, что мне захотелось немедленно вмешаться. Магу мы совсем не нужны, слуг у него и без нас много. И у нас есть своя цель…

Но тут я спохватилась, что не вижу свою сумку, в которой лежит приглашение.

— А где вещи? — спросила, оглядываясь.

— Какие? — удивился Шатильен. — Венимар всё собрал.

— Мои вещи.

— Ах, те лохмотья?

— Это мои лохмотья, — взволнованно отчеканила я.

— Ну, если настаиваешь, — он широко улыбнулся, сделал едва заметное движение пальцем, и в его руках из ниоткуда появилась моя заплечная сумка. Пыльная, с жирным пятном, оставшимся от пирога, и травяными разводами, напоминавшая о днях отчаянной нужды, но как же я обрадовалась ей.

Держа в одной руке мурчащего хранителя, я ринулась к сумке, схватила, но, когда потянула, Шатильен не спешил отдавать её.

— Ника, зачем тебе это? Забудь о том, что было.

— Это дорогие мне вещи, — я продолжала тянуть сумку.

— Ну что там может быть дорогого? — он улыбнулся.

Слова его задели меня. Неужели ценность вещей Шатильен определяет только их стоимостью?

— Вам не понять! — Чуть сильнее дернула. Ткань треснула, и на ковер высыпалось всё мое богатство…

Как назло, родовой магический вестник, упав на ковер, громко брякнул, привлекая внимание мага.

Приподняв подол, я торопливо присела, чтобы собрать, но Шатильен уже успел опуститься и тянулся к вестнику…

— Что это? — В его тоне отчетливо прозвучало удивление.

Я попыталась скорее спрятать вестник, но стоило Шатильену коснуться его корпуса, металлическая пластина засияла, явив чужаку королевский указ… А затем и приглашение. Моё приглашение на отбор.

Глаза мага пробегали по строчкам, и я готова была поклясться, что в них заметила золотые всполохи.

— Откуда у вас оно? Вы что, промышляете воровством? — На лбу Шатильена проступила раздраженная морщинка, губы сомкнулись в тонкую, упрямую полоску.