Отбор огненного дракона. Путь в столицу

— Прозвучало вступление. Дайте руку.

Пока она раздумывала, нет ли в моих словах подвоха, сам взял её руку в свою ладонь. Дикарка вздрогнула.

— О, Светлая! Не съем я вас, — прорычал, изображая праведный гнев.

Недотрога покосилась на меня.

— Это менуэт. Новомодный парный танец, которым открывается бал. Нудный, медленный, но кое-кто считает его очень романтичным, поскольку партнеры должны не только двигаться синхронно, но и дышать.

— Вот уж так и дышать? — Вновь съязвила девчонка, однако в её глазах я прочитал искренний интерес.

— Именно так.

Плавной, кошачьей походкой, я отступил на шаг и поклонился.

— Не мешкайте, повторяйте за мной.

Ника повторила. Вышло у нее весьма недурственно. Имелась в ней прирожденная грация.

— Теперь мы должны сделать поклон одновременно. Та-там-тара-там… — пропел я, сам попадая под магию танца. Не знаю, что происходило со мной, но эта девчонка, её близость, её запах, взгляд будто пьянили.

Мне снова стало жарко, я словно оказался в огне. Если бы не моя отменная чувствительность к магии, заподозрил бы, что она использовала флер. Но его однозначно не было.

— …Три шага вперед. Не отводи взгляд, — говорить это было не обязательно, мы и так смотрели глаза в глаза. — Поворот. Еще три шага вперед. Теперь поворот, как порхание бабочки… — Положил руку на поясницу Ники…

Я ждал его, потому что он, при своей целомудренности, имел некоторую пикантность — достаточно было всего лишь чуть ниже наклониться…

Миг, я замер, чтобы насладиться первым моментом доверия, заглянуть в пленительные глаза… И они пленили так, что у меня искры посыпались из глаз, потому что дикарка… Она влепила мне пощечину!

Вот же коза! И ни капли страха или раскаяния, только гнев на хорошенькой мордашке.

— Я хоть и бедная, зато порядочная девушка. И щедрыми подарками меня не купить! — Её грудь вздымалась от возмущения.

Хороша-а... Но нахальна.

— Что?! — Вскинул я подбородок. — Не кажется ли тебе, что дело не во мне, а чьей-то неповоротливости? Мне надо было позволить тебе упасть?

— А вот у вас, я вижу, все части тела поворачиваются так, как надо!

Конечно, имела в виду мою руку, но прозвучало двусмысленно. И когда до девчонки дошло, что сказала, она ахнула.

— Ой! — прикрыла рот ладонью и бросилась бежать.

Я был раздосадован и в то же время удивлен.

По правде, если бы она сдалась быстро, я был бы удовлетворен и разочарован. Но она настоящая строптивица.

Поймал себя на том, что улыбаюсь. Не вежливо или натянуто, а от души.

Что ж, Ника, мой маленький мышонок, гордости у тебя не меньше, чем у аристократки, но мы еще посмотрим, кто победит.

Догонять не стал, чтобы она не подумала, что я её преследую. В конце концов, ей требуется время, чтобы успокоиться. Тем более что до гостиницы рукой подать — не заблудится.

Глава 13

Мерцающая яркая вывеска уже виднелась, и до гостиницы было рукой подать, а я всё не могла успокоиться.

Я-то неповоротливая? Да просто кто-то очень хитрый и наглый!

Появилось желание переодеться и вернуть Шатильену его излишне щедрые дары, но я спохватилась: это ничего не изменит. Руки опустились, и впервые за долгий путь я впала в отчаяние, потому что на кону жестокий выбор: или хранитель, или честь…

Вот если бы я была Шатильену отвратительна…

Внезапно пришедшая в голову мысль показалась мне вначале безумной, но чем больше о ней думала, тем больше убеждалась: иного пути у меня нет. Я не могу бросить родового духа-хранителя. Предать его — это как предать свою семью, отказаться от дома, согласиться с неминуемым разрушением замка. Но и лишиться чести — значит покрыть род Лармотов позором на королевском отборе. Нет-нет-нет! Я должна сделать так, чтобы стать Шатильену отвратительной, чтобы он видел во мне только служанку.

Для этого всего-то надо обрезать волосы, перестать следить за собой, съесть что-нибудь противное, дурно пахнущее…

План созрел, и я намерена была его выполнить тотчас.

По ступенькам гостиницы поднималась спокойная, решительно настроенная. Но сложность возникла там, где её не ожидала: в номере я не смогла найти ножниц. Их не было. Как и ножа.

«У Веньки должен быть…»

Тогда я и спохватилась: где он?

Время завтрака, обеда и ужина братишка никогда без уважительной причины не пропускал.

Я позвонила в колокольчик.

— Господин Венимар ушел сразу после обеда. Он торопился, — сообщила горничная. — Нет, госпожа, куда ушел, я не знаю. Он ничего не сказал… — Это всё, что мне удалось узнать.

«Надеюсь, с Веней всё в порядке», — заметалась я по покоям. Разыгравшееся воображение рисовало ужасные вещи.

Я то и дело поглядывала на часы, бездушно отсчитывающие секунду за секундой, минуту за минутой… Братишка всё не возвращался.

Дойдя до предела, и сердцем ощущая, что случилась беда, я решилась поговорить с Шатильеном. Выглянула в коридор, как воровка, подкралась к его двери и едва слышно постучалась.

— Да! — донеслось из номера.

В душе теплилась надежда, что Венечка у мага, однако встретил меня Шатильен в халате, один.

Он недавно принимал ванну, поэтому волосы у него были влажными. Ужасно неприличная ситуация. Даже у Шатильена, увидевшего меня, отвисла челюсть. Только мне почти плевать.

— Венечка пропал! — я старалась держать себя в руках, но не сдержалась и всхлипнула.

— Думаете, ваше сокровище похитили? — Он оставался серьезным, однако я чувствовала, про пощечину маг не забыл. — Если Венимар не тряс кошелем по глупости, с ним всё должно быть в порядке.

— Каким кошелём? — Насторожилась я, едва не схватившись за сердце.

— Я дал ему поручение и солиды.

— Сколько?! — Уточнила, в панике прикидывая: опасна ли сумма для ребенка?

— Пятнадцать.

— Что?! — У меня дернулся глаз. — Зачем? Зачем вы ему дали такую огромную сумму?

— Хорошая вещь стоит дорого. А он слуга, если ты ещё не забыла.

Шатильен сел в кресло и подвинулся к письменному столу, показывая, что разговор окончен.

Я посмотрела в окно за его спиной. На улице смеркалось. Паника накатила волной, и я, сложив руки на груди, взмолилась: