Отбор. Помощница кронпринца

Рено Эсклар излучал желание выговориться, стоял прямо, смотрел мне прямо в глаза, желая, чтобы я увидела его эмоции.

Он казался благородным, возвышенным аристократом в самом расцвете сил — вполне завидным женихом, достойным многих из тех, кто участвует в Отборе.

Но я не могла воспринимать его таким. Он сам был участником того спора. И ухаживал за мной, возможно, лишь потому, что хотел победить в этом жалком пари.

— Скажите что-нибудь, леди Валаре! — горячо попросил он.

— Спасибо. Я принимаю ваши извинения, — спокойно ответила я, чувствуя, как в меня постепенно проникает усталость. — И поверьте, на самом деле я очень рада, что вы рассказали мне о споре. Горькая правда лучше самой сладкой лжи.

— Мы были очень юны, когда затеяли то пари. Недостойное джентльменов, недостойное мужчин. И возраст нам не оправдание. Я глубоко сожалею о том, что произошло.

Вообще-то… большинству из них тогда было столько же, сколько мне сейчас?

Похоже, барон мучился угрызениями совести. Я не особенно хотела продолжать этот разговор, но поняла, что это может быть мой шанс узнать...

— Скажите, Ваша Милость, кто ещё участвовал в том пари?

Мужчина немного побледнел, но взгляда не отвёл. Наоборот — его запах усилился, выдавая желание доминировать, охотничий азарт. Почти звериный запах — именно таким сегодня пахли многие на балу. Видимо, чувствовали конкуренцию.

— Нет, — произнёс он наконец. — Вам не следует этого знать. Это не пойдёт на пользу вашему будущему. Особенно в такое время, когда здесь — весь цвет аристократии.

Я криво усмехнулась, подумав, что он, наверное, считает, будто я начну выяснять отношения с каждым из них.

Прошлая Мио, чувствующая за спиной поддержку семьи и верящая, что достойна уважения, — возможно, так бы и сделала. Но нынешняя я… совершенно точно ничего подобного делать не собиралась. Мне нужно получить постоянную работу и квалификацию. Я уже и так сорвалась с Леонардом.

— Хорошо. Спасибо за ваши извинения, лорд Эсклар, — сказала я, считая разговор оконченным, и вновь посмотрела за его спину.

Аделаида Кейн танцевала с одним из приглашённых аристократов — его имени я не могла вспомнить — и о чём-то увлечённо, почти ожесточенно ему рассказывала, время от времени бросая взгляды на свою матушку. А та тем временем дружелюбно беседовала с...

Кажется, барон Эсклар что-то сказал, но я не расслышала — замерла, растерянно уставившись на симпатичную шатенку с тончайшей талией, высокой прической и дорогими украшениями.

На свою лучшую подругу.

На ту, с кем делила комнату долгие годы в академии. Ту, что была мне ближе, чем Имир, ближе, чем кузины. Ту, кто знала все мои тайны.

Барбара?.. Что она здесь делает?

Она вышла замуж за виконта Ле Гуинна, а его поместье находится очень далеко от столицы. Да и сам виконт всегда слыл замкнутым человеком…

— Леди Валаре! — барон, оказывается, ждал ответа, и я, растерявшись, вновь подняла на него взгляд.

— Простите, я отвлеклась. Тяжёлый день, я была на службе… Пожалуй, мне стоит покинуть зал.

— Да, я как раз об этом, — Рене Эсклар сделал шаг ко мне, но я машинально отступила.

Я же просила его не приближаться.

— Я говорил о вашей работе. О том, что всё может измениться к лучшему, если вы позволите мне помочь. Леди Валаре, я… правда этого хочу. От всего сердца.

Его запах вновь усилился, мужчина хотел оказать давление на меня. Но в то же время аромат стал мягче, слаще… как тогда, когда Леонард уговаривал меня на...

— Спасибо, — я подозрительно сузила глаза, — я уверена в своих силах, пусть на данный момент моя роль во дворце и довольно скромная.

— Это потому, что вы стесняетесь принимать помощь от меня? Никому не нужно знать о ней, если вы не хотите... — барон явно начинал волноваться и встрепал свои волосы. — Ваша жизнь не должна быть такой тяжёлой, леди Валаре, вы достойны совсем иного.

Рено Эсклар вздохнул, и в его взгляде мелькнула решимость — мужчина выпрямился, расправив плечи, встал так, чтобы заслонить меня от остального зала.

Теперь его запах начал уступать место другому — резкому, терпкому, с оттенками специй и мёда, удивительно притягательному.

— Пожалуйста, примите это, — барон Эсклар протянул мне крошечную коробочку.

Интересно, сколько таких коробочек уже было вручено сегодня на этом балу?

Внутри могло быть что угодно — от оранжевых, красных и белых лент до символов особого уважения.

— Я не думаю, что наше дальнейшее общение имеет смысл, а потому не приму ваш подарок, Ваша Милость, — медленно сказала я, одновременно гадая, что находится внутри. — Простите, я должна удалиться.

С каждой минутой ощущение, что разговор уходит не туда, становилось всё сильнее, хотя я и не до конца понимала, что именно Рено Эсклар подразумевает под своей «помощью».

— Нет, леди Валаре, прошу! Я больше не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как...

— Этот джентльмен докучает вам, леди Валаре? — послышался сбоку низкий, чуть хрипловатый голос.

А я... почти утонула в терпком аромате специй с тонкими, исчезающими нотками мёда. Подняла глаза, не веря, что это происходит на самом деле.

Я никогда прежде не находилась к кронпринцу так близко. И только теперь осознала, насколько сильнее его воздействие, когда он рядом.

Запах кронпринца подавлял, обволакивал, внушал странное, почти пугающее чувство уюта и безусловного доверия. Но, возможно, так он действовал лишь на женщин.

Потому что барон Эсклар явно не выглядел так, будто испытывал уют или доверие.

— Мы с миледи просто разговаривали, — произнёс гепард, но не попытался спрятать коробочку в руках.

Коробочку, от которой кронпринц не отводил взгляда, словно стараясь уловить, что находится внутри. Весь взгляд Каэлиса Арно как будто говорил, что такие подарки при «простых разговорах» не вручаются. Они вручаются только тогда когда у аристократа есть намерение.

— Миледи Валаре? — от одного лишь его присутствия меня бросало в жар. Возможно, это было волнение, возможно, беспокойство о том, какие последствия всё это будет иметь для моей карьеры. А может быть, просто нервное напряжение из-за близости мужчины с невыносимо притягательным запахом, который в этот момент явно намеревался заступиться за меня.