Отброс
Шрифт:
У Уоррена закружилась голова от осознания неправильности происходящего. Он говорил спокойным и рассудительным голосом, не позволяя Тейлору услышать ни капли его недоверия или скепсиса.
– И это было то, чего ты хотел?
Тейлор кивнул, его глаза были закрыты, по щеке скатилась одинокая слезинка.
– Больше всего на свете.
– И что?
– Уоррен надеялся, что его голос звучит мягко.
– Что случилось?
– Он уехал учиться в колледж. Иногда у него появлялись подружки, но это было нормально, потому что я все еще учился в старших классах. Но, в конце концов, я тоже поступлю в колледж. И как только это произойдет,
– Он сглотнул и вытер слезы с лица.- И я скучал по нему. Поэтому я пошел в его комнату с ножницами. Я прорезал дырки в его школьной куртке. Я оставил ее на его кровати, чтобы он увидел, как только вернется домой. А потом я вернулся в свою комнату и стал ждать.
– Он сделал глубокий прерывистый вдох. Затем еще один.
– Он пришел?
– спросил Уоррен.
– Нет. Я пролежал там всю ночь. Только что я был напуган, а в следующую минуту уже волновался, понимаешь? И был готов, потому что любил его и всегда был готов к встрече с ним. Я просто хотел, чтобы мы были вместе, как раньше. Но наступило утро, а он так и не вернулся домой.
– Он снова вытер лицо.
– А потом в дверь постучала полиция.
– Он наконец встретился взглядом с Уорреном.
– Он был пьян.
– Он умер той ночью?
Тейлор кивнул. Он сделал еще несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, хотя глаза отказывались оставаться сухими.
– На берегу водохранилища есть место, где люди совершают самоубийство, бросаясь в пропасть у подножия дороги. Они сказали, что он так поступил, но я знал, что это было не нарочно.
– Он снова вытер щеки, шмыгая носом.
– Он возвращался домой, ко мне. Я знаю это. Он бы никогда не нарушил данное мне обещание.
– И поэтому ты резал себя?
Тейлор кивнул.
– Иногда это был единственный способ перестать думать о нем. Было легче чувствовать эту боль, чем настоящую, понимаешь?
– В том, что случилось с Джеймсом, нет твоей вины, - сказал Уоррен.
Тейлор кивнул.
– Я знаю. Но я любил его. И я думаю о нем каждый день. Я думаю, если бы он только был жив, я бы не был такой. Я бы не был сломлен и не облажался, потому что он бы заботился обо мне.
Уоррен заставил себя кивнуть.
– Может быть.
– А может, и нет. В любом случае, это кое-что объясняло.
– Джеймс был тем, кто, ну, знаешь, сделал то, другое?
– Он не хотел употреблять слова «пописал» или «помочился».
Тейлор покачал головой, вытирая глаза.
– Нет. Я бы хотел, чтобы он подумал об этом, но он не подумал. Это был кто-то другой. Кто-то, с кем я был какое-то время.
– Когда?
– Я не знаю. Когда мне было двадцать или около того. Я думал, что он всегда будет заботиться обо мне, как обещал Джеймс, но он этого не сделал. Он был никем. Если бы не это, он был бы просто еще одним парнем, с которым я трахался несколько раз.
– Значит, ты все еще скучаешь по Джеймсу?
– Каждый день. Разве ты не скучаешь по Стюарту?
Так странно, что Тейлор поместил их в одно предложение, как будто их переживания были одинаковыми.
Или, может быть, со стороны Уоррена было глупо думать, что это не
так.– Нет, - сказал он.
– В последнее время почти никогда.
Тейлор кивнул, не сводя глаз с вазы. Он потянулся вперед и поднял ее, нежно покачивая.
– Как ты думаешь, кого-то можно вылечить, не будучи при этом исправленным? Как ты думаешь, шрамы на теле человека могут быть такими же красивыми, как в этой вазе?
– Я думаю, ты слишком беспокоишься о семантике. Единственное, что ты действительно можешь сделать, - это продолжать ставить одну ногу впереди другой.
Тейлор снова кивнул, но, похоже, на самом деле не расслышал. Он осторожно поставил вазу обратно на стол.
– Это нормально, что ты любил его, - сказал Уоррен, потому что что еще он мог сказать?
– Это нормально, что ты скучаешь по нему.
Тейлор моргнул, по его щекам текли слезы.
– Правда?
– Конечно.
Тейлор закрыл лицо руками, у него перехватило дыхание.
– Тейлор?
– Ты единственный человек, который когда-либо говорил мне это.
И это, подумал Уоррен, было неправильно. Потому что, как бы хреново все ни складывалось, Джеймс каким-то образом стал для Тейлора опорой.
Уоррен потянулся, чтобы дотронуться до него, надеясь обнять, но Тейлор оттолкнул его руку, решив вместо этого отвернуться и заплакать, уткнувшись в подлокотник дивана.
Даже сейчас Тейлор не знал, как позволить кому-то утешить его.
Глава 11
Тейлор весь остаток дня держался с ним настороженно, и Уоррен делал все возможное, чтобы не относиться к нему как-то по-другому. Это было тяжело, но, вероятно, не по тем причинам, о которых думал Тейлор. Он предполагал, что Уоррен каким-то образом воспримет его как испорченного или ущербного. По правде говоря, единственное, что сделало признание Тейлора, это укрепило решимость Уоррена защитить его от всего, что может случиться в будущем. Если бы только Тейлор позволил ему.
В тот день Уоррен проверил наличие сахара, купив по дороге суп на вынос. У него было предчувствие, что в ближайшие несколько дней о твердой пище не может быть и речи. Но если он и ожидал благодарности, то ее не последовало.
– Тебе не следовало этого делать, - сказала ему Шугар, стоя в дверях. Она выглядела ужасно. Ее лицо было опухшим и в синяках. В ней с трудом можно было узнать ту симпатичную молодую девушку, которую знал Уоррен.
– Ты не имел права причинять вред Робби.
– Я подумал, что ему не помешало бы попробовать свое собственное лекарство.
– Робби не плохой парень. Он просто...
– Возьми суп, - сказал Уоррен, сунув ей в руку контейнер. Он не хотел слушать, как она оправдывается за своего бывшего, который жестоко обращался с ней. Он уже слышал все это от своей матери.
Он садился в машину, когда Джек поймал его.
– Эй, мистер?
– Уоррен обернулся в открытую дверцу своей машины, положив руку на крышу.
– Да?
Джек сегодня выглядел старше. Возможно, это было только потому, что он не выглядел испуганным, как в последний раз, когда Уоррен его видел.
– Я рад, что ты это сделал.
– Я ничего не сделал.
– Но он вернется.
– Он не просто выглядел старше. Он выглядел старым. Его глаза были похожи на глаза детей, которых он видел в Афганистане, тех, кого призвали в армию, когда они должны были играть с шариками.
– Тебе следовало убить его.